Майор рассказал Марине, как удивило врагов, что бомба не взорвалась и когда огонь поразил их не с той стороны, откуда они ожидали.
Спустя несколько часов полковник узнал, что солдаты нашли сто двадцать девять трупов возле Форта. Но, несомненно, были и другие на дальних рубежах и большое количество раненых. Полковник был доволен, как и офицеры, являвшиеся к нему с докладами.
В три часа ночи майор сказал, что Марине пора отдохнуть, так как он хотел выехать на следующее утро. Он надеялся, что на этот раз у них будет эскорт до Пешавара, так как не желал больше путешествовать в неудобной повозке.
– У вас будут все подушки, какие найдутся в Форте, – смеясь, сказал полковник.
Марину уговорили пойти в комнату, которую она занимала раньше. Когда она прощалась с майором, он пожал ей руку и сказал:
– Постарайтесь заснуть. Завтра у нас впереди долгое утомительное путешествие.
Только когда девушка была уже в постели, ей пришли на память его слова. Он отошлет ее в Калькутту.
«Майор выполнил свое обещание, – подумала Марина, – и больше ему нет необходимости со мной возиться».
Вильям поцеловал ее, и это было самое замечательное, что случилось с ней за всю жизнь. Она испытала необыкновенное наслаждение. Для него это было всего лишь выражением благодарности, о чем он никогда больше не вспомнит. Марина не находила себе покоя и металась в удобной постели, так не похожей на ту, в которой спала прошлой ночью.
Девушка внезапно поняла, что влюблена. Она влюбилась в Вильяма Виккерса, а это было все равно, что влюбиться в луну. Он был так же далек от нее, как те звезды, которыми она любовалась в окно придорожной гостиницы. Ее желание видеть звезды не только спасло жизни им, но и жителям Форта, защищая который погиб ее отец.
Столько всего случилось за это время! А теперь ей больше ничего не оставалось, как вернуться в Англию.
Она приехала в Индию, чтобы найти могилу отца. Ей это удалось, потому что повезло встретить майора, и он был так добр к ней! Никто другой не мог бы сделать для нее больше. Ни у кого другого не нашлось бы столько мужества, чтобы привезти ее в Форт. Никому другому не пришло бы в голову подумать о венке.
После всего того, что Марина услышала, когда они пили шампанское, она поняла, что только чудом их не подстрелили по дороге. До того там погибли двенадцать человек, а еще раньше многие погибли при невыясненных обстоятельствах.
«Он рисковал жизнью, чтобы привезти меня сюда, – подумала Марина. – Никто не мог бы быть добрее, заботливее, участливее. А теперь я должна исчезнуть из его жизни».
Она знала, что любить Вильяма будет мучительно, что она испытает ту же боль, какую ощущала при виде его, танцующего с леди Флорой, только еще более сильную.
– Я люблю его… люблю, – шептала Марина в темноте. Но она не просила, не молилась о взаимной любви. Слишком хорошо она знала, какой будет ответ. Майор взял на себя заботу о ней, потому что восхищался ее отцом. Он сделал все, что мог, больше, чем сделали бы многие, чтобы выразить свое восхищение участником «Большой игры».
Вильям не имеет ни малейшего желания обременять себя молодой женщиной, цеплявшейся за него из чувства страха. Ей не было места в мире, в котором он вращался, в мире вице-королей и прекрасных женщин.
Марина вспомнила, что хотела найти себе работу в Индии, обучая детей. Она знала, что Индия слишком велика и ей будет страшно здесь одной. Она будет бояться мужчин, таких, как тот, что преследовал ее на пароходе, или старик, пытавшийся поцеловать.
Она знала теперь, что такое поцелуй, вспоминая тот восторг, который она почувствовала, когда губы Вильяма коснулись ее губ.
Марина никогда не позволит никому другому приблизиться к ней.
«Я люблю его, – с горечью подумала девушка, – а когда я уеду, он обо мне и не вспомнит».
Слезы полились из глаз, слезы, которые она так долго сдерживала.
И плакала она не о прошлом, а о будущем.
Когда на следующее утро они покидали Форт, выезд выглядел совсем иначе, чем их прибытие.
Поскольку Марина не сомкнула глаз за всю ночь и проплакала почти до рассвета, она притихла. Майор был в отличном настроении.
По утреннему подсчету число убитых врагов превышало двести человек. Полковник был убежден, что теперь долгое время можно было не ожидать новых попыток нападения. Но он не был готов идти на риск.
Для Марины и майора был готов экипаж, запряженный парой. По обеим сторонам его сопровождали по двое верховых. За ними следовал отряд из двадцати солдат в полном вооружении.
Утро было солнечное, но не жаркое. Майор был, разумеется, в форме и показался Марине еще более красивым и элегантным.
Девушка чувствовала, что каждая миля пути приближала ее к Калькутте, очередной этап перед возвращением в Англию.
Они благополучно миновали извилистую каменистую дорогу, ведущую к Форту. На обратном пути они гораздо быстрее достигли территории, где их окружали деревья и ручьи. Им попадались верблюды, которых Марина уже видела раньше, рикши и повозки, доставлявшие путешественников в Пешавар за покупками.
Когда они подъехали к вокзалу, там было как всегда полно людей всех типов и классов и множество детей. Было там много и солдат, приветствовавших их при появлении. Майор послал в ближайший отель за Хиллом. Тот, словно ясновидящий, уже дожидался их на вокзале с вещами.
– Я так и подумал, что вы утром вернетесь, сэр, – сказал он майору.
Сопровождавший их офицер занялся приготовлением для них вагона. Марина видела, как он говорил с начальником вокзала. Она была уверена, что их путешествие будет таким же удобным, какой была и дорога из Калькутты, и она не ошиблась.
Вернувшийся офицер сказал, что им будет предоставлен самый удобный первый вагон. Какую-то менее важную особу, заранее приобретшую там места, переместили в другой вагон, дальше в составе поезда. Вагон выглядел в точности, как тот, в котором они путешествовали раньше.
Их ожидали комфортабельная гостиная, две спальни и рядом купе для Хилла.
Четверо прибывших с ними офицеров осмотрели вагон. Потом они стояли на платформе, разговаривая с майором о событиях прошлой ночи.
Марина молчала. Ей не хотелось вспоминать о том страхе, который она испытала, когда раздались орудийные залпы. Она смертельно боялась, что майор мог быть ранен.
Девушка смотрела на людей, начавших заполнять вагоны. Она обратила внимание на человека, поспешно взбежавшего на платформу. Ей бросилась в глаза его квадратная голова на широких плечах. Так как дорогу ему заграждал чей-то багаж, он перекинул через груду вещей левую ногу. По тому, как он занес вперед ногу, она внезапно поняла, кто он такой.
