Сабрина почувствовала себя одинокой, как ветер. Маргарет умерла, вспомнила с болью девушка. Отец навсегда потерян, ведь она была дочерью человека, которого выводило из себя само ее существование. И вот теперь вышла замуж за грозного, бесчувственного чужака.
В груди нестерпимо защемило. Сабрина поняла: Данлеви больше не ее дом, а замок Мак-Грегоров никогда ее домом не станет. Будущее рисовалось пустым и бессмысленным…
Одна-единственная горячая слеза скатилась по щеке, но прожгла до самого сердца. Девушка смахнула ее тыльной стороной ладони.
Только слезы и приходилось скрывать. Сама боль была надежно укрыта в глубине ее души.
«Я буду молиться, чтобы ты стала хорошей женой, не такой, какой оказалась дочерью».
«Боже праведный! — Иена так и подмывало вернуться и задушить Дункана Кинкейда голыми руками. — Выродок! — мучился он запоздалым гневом. — В аду ему жариться за такое обращение с дочерью. Сабрина, его кровинка — и никакого чувства». Сам Иен не мог ни понять, ни оправдать человека, который забывает о родных.
Тогда, в замке, Иен заметил выражение ее лица: потрясение, отчаяние и влажный блеск потемневших от горя изумрудных глаз. Она напоминала раненую лань.
Хорошо, что он избавил жену от бессердечного негодяя отца. Но взглянув на Сабрину, никто бы не сказал, что она склонна разделять его чувства.
В манерах ни намека на горе. Профиль царственно-гордый, посадка подчеркнуто прямая, но Иена гораздо больше интересовало то, что скрывалось за обманчивой наружностью.
В дороге почти не разговаривали. Отряд из трех всадников направлялся на север. Иен стремился одолеть как можно большее расстояние и задавал ровный, но неутомительный аллюр. Сразу после заката они остановились у искрящегося маленького ручейка, чтобы напоить лошадей. Тогда-то Иен и заметил, как устало ссутулила плечи Сабрина, когда похлопывала по длинной шее жадно тянущуюся к ручью кобылу.
Он подал знак Аласдэру:
— Остановимся на ночь здесь.
— Превосходно! — весело ответил кузен. — А то я избаловался в последнее время: провел полдня в седле и устал как собака. — Он скосил глаза на Сабрину. — Да что же это я — жалуюсь и жалуюсь, а вот вы наверняка вымотались до последнего.
Девушка измученно улыбнулась: — Спасибо за заботу, Аласдэр, но уверяю вас, ваше беспокойство ни к чему.
Иен спрыгнул с коня и почувствовал, что внутри у него все закипает. Как же, Аласдэру она улыбается, своему ненаглядному Джеми вовсю, а ему, мужу, достается одно презрение!
Улыбка Сабрины угасла, когда он подошел к ее лошади. И как только протянул руку, девушка вся напряглась. В глубине души Иен восхитился изящным изгибом ее талии. Но он прекрасно понимал: если ее не удержать, Сабрина сразу уйдет, как только окажется на земле.
Их взгляды на секунду встретились, когда он взял ее за подбородок большим и указательным пальцами. И осторожно, едва нажимая, слегка повернул голову. Потом подушечкой большого пальца погладил синяк на щеке и спросил очень тихо, так, чтобы слышала одна Сабрина:
— Болит?
Ресницы опустились на щеки и скрыли от Иена выражение девичьих глаз.
— Нет, — едва слышно произнесла она.
Иен нахмурился. Разыгралось ли его воображение или голос Сабрины в самом деле дрогнул? Только тогда он освободил ее подбородок.
— Ты уверена?
— Да. И пожалуйста, оставь меня одну. — Девушка отвернулась и быстро пошла к кустам, но за мгновение до этого Иен заметил, как в ее глазах разразилась настоящая буря чувств.
Он скрипнул зубами. И поделом тебе. Остудил сердце и ругал себя на чем свет стоит. Умудрился на мгновение забыться, а сам ей не нужен. Ей нужен Джеми…
Аласдэр взялся собирать дрова для костра, а Иен расседлал лошадей и выпустил их пастись. Потом поставил небольшой шатер, который специально прихватил для удобства Сабрины. Нет, неправда, для удобства Маргарет. Как странно повернулись события! Никогда бы в жизни не поверил, что придется возвращаться на нагорье с Сабриной в роли жены.
Да и она наверняка себе такого представить не могла.
Появившись из кустов, Сабрина разложила еду и поставила эль, которые им собрали в дорогу. Когда путешественники сели за трапезу, уже стояла полная темнота. За едой почти все время молчали. Если кто и говорил, то только Аласдэр, который, без сомнений, почувствовал холодок в отношениях новобрачных. Когда последний кусок был отправлен в рот, он зевнул и объявил о своем намерении немедленно отправиться спать. И тут же принялся расстилать одеяло по другую сторону пылающего костра.
Сабрина указала на шатер: — Мне спать там? Иен кивнул.
— Спокойной ночи. — Она поднялась и скрылась внутри.
Муж вскочил на ноги, подбежал к шатру, откинул клапан и тоже нырнул внутрь.
— Иен?! — Сабрина быстро повернула голову.
— Он самый, — холодно ответил муж и скользнул взглядом по ее телу. — Платье, женушка. Ну-ка, снимай.
Ее рот раскрылся. Глаза сверкнули.
— Не выводи меня из себя, — ровным голосом предупредил Иен. — Снимай и давай сюда.
Сабрина стиснула кулаки.
— Тешишь свои странные желания: любишь рассматривать меня голой?
— Быстрее! Не разденешься добровольно, я тебя сам раздену.
Она побелела, но скинула платье и освободила из него ноги. Иен подхватил одежду и двинулся к выходу, но уже у самого клапана обернулся и посмотрел на жену. В одной рубашке, она уперлась руками в бедра.
— Ты что это творишь, Иен? Уносишь платье?
— Да, — только и ответил он. Глаза Сабрины сузились.
— Как ты смеешь? Я хотела сберечь его как память о дне нашей свадьбы.
Муж высунулся из шатра и швырнул оскорбительный наряд в огонь. Сабрина умолкла. Редкое для нее состояние, решил про себя Иен и указал на постель: — Полезай!
На этот раз она не спорила и безропотно нырнула под груду одеял. Подтянула одно до самого подбородка и зелеными глазами следила за мужем.
Иен не спеша снял сапоги.
— Что… что ты делаешь?
«Занервничала», — с явным злорадством подумал он.
— Я полагал, что это и так понятно. — Иен вытянулся подле нее, забросил руки за голову и устроил на ладонях затылок.
Дыхание Сабрины участилось и стало неровным.
— Ты собираешься спать… здесь?
Он слегка повернул голову и холодно произнес: — Мне не нравится твоя ужасная коса. Сейчас же ее расплети.
Губы девушки непокорно скривились, но она повиновалась и пальцами расчесала длинные пряди.
Иен понял, что совершил ошибку: девичьи волосы вольно рассыпались по плечам, и это подействовало на него, точно удар в живот — настолько Сабрина была хороша. Он не мог подавить болезненный приступ откровенного желания.
