Он снял кожаные перчатки. От его рук исходил запах кожи и лошадей. Странно – от Генри тоже иногда пахло лошадьми, грязью и кожей, но как-то по-другому.
Интересно, почему?
– Поскольку снаружи не было слышно восторженных приветствий, полагаю, что Гилрою удалось сбежать? – спросила Фиона.
– Да.
Этот краткий ответ подсказал Фионе, что не следовало обсуждать неудачу графа. Мужчины относятся к таким вещам до смешного серьезно. Но кого они хотят обмануть? Было ясно, что Гилроя не поймали. Неужели все должны притвориться, что разбойник пойман, чтобы не ранить гордость лэрда?
– Попытаетесь еще раз?
– Только когда у нас появится достоверная информация. Не стоит рисковать жизнями людей без веских оснований.
Все-таки он заботится об участи своих воинов, подумала Фиона. Благодаря этому Киркленд значительно вырос во мнении Фионы.
– Вы голодны? – спросила она.
– Да, и очень хочу пить.
– У меня все готово, милорд, – подоспела Джудит. – Поешьте, чтобы восстановить силы.
Гэвин не сел на свое обычное место на помосте, а опустился на стул рядом со своими солдатами. Джудит и другие женщины засуетились: ставили на столы блюда с едой, наливали в кружки сидр и эль и выспрашивали у солдат подробности погони.
Фиона почувствовала себя лишней. Она села у камина и взяла в руки клубок шерсти, но сосредоточиться было невозможно. Граф был слишком близко.
Мужчины говорили вполголоса, так что было сложно следить за ходом беседы. Ее внимание привлек молодой сквайр, который нес на коромысле два явно тяжелых деревянных ведра.
– Что это? – спросила Фиона, когда он проходил мимо нее.
– Несу горячую воду для ванны графа.
Ванна. Ну, конечно! После того как он поест, граф захочет смыть с себя грязь. И здесь она может быть полезной. Она помогала мыть многих гостей в своем замке и знала, что и как должно быть сделано.
Когда она поднялась в комнату графа, кое-какие приготовления уже были сделаны. Деревянная бадья с высокими бортами стояла рядом с очагом, в котором горели дрова, чтобы согреть комнату. Кожаные ставни были плотно закрыты во избежание малейшего сквозняка.
Фиона тщательно уложила на дно бадьи толстую полотняную простыню, перекинув ее края через борта. По ее знаку сквайр вылил горячую воду. Вода едва прикрыла дно, так что понадобилось принести еще пять пар ведер, прежде чем воды оказалось достаточно. К этому времени бедный сквайр вспотел и тяжело дышал.
Фиона засучила рукава, пожалев, что у нее нет передника. Она взяла с собой не так уж много вещей, а платье, что на ней надето, было лучшим.
– А я-то думал, где вы.
При звуке голоса графа сердце Фионы екнуло.
– Я помогаю приготовить вам ванну, – пояснила она.
Фиона ожидала возражений, но их не последовало. Тогда она подошла к Киркленду, намереваясь стянуть через голову его тартан. Она почувствовала, как он напрягся и задержал дыхание.
– Вы предпочли бы, чтобы вам помог ваш камердинер, милорд?
– Гэвин, – выдавил он.
– Простите?
– Вы должны называть меня по имени. Мы ведь договорились.
– Конечно. Извините. Гэвин. – Последнее слово Фиона произнесла тихо, дабы показать, что она повинуется. Маклендон усмехнулся, показывая, что ей не удалось его обмануть.
Нисколько не смущаясь, Фиона приступила к своим обязанностям. Когда она начала развязывать флеши шерстяных хосов[1], Гэвин замер, а когда она начала их стягивать, он вздрогнул.
Фиона подняла голову:
– Вы уверены, что не хотите позвать вашего камердинера?
– Нет. Я хочу, чтобы все делали вы.
Маклендон взял ее за подбородок. В этом жесте чувствовалась грубая сила, но Гэвин явно сдерживался. А если он не сможет себя контролировать, что тогда? Лучше этого не знать! – подумала Фиона.
В коридоре раздались шаги. Фиона взглянула поверх плеча Гэвина на открытую дверь. На пороге стоял его камердинер. Во взгляде мужчины читались удивление и любопытство.
– Я принес вам еще горячей воды, – неуверенно сказал он.
– Вылей ее в ванну, – сказал Гэвин, не спуская глаз с Фионы. – И уходи.
Камердинер выполнил указание и, по-видимому, вышел. Фиона сделала вид, что ворошит дрова в очаге. Она обернулась, только когда услышала плеск воды.
Киркленд залез в ванну, подумала Фиона, не зная, чувствовать облегчение или разочарование. «Боюсь, что скорее разочарование. Я пропустила возможность увидеть его тело во всей его великолепной наготе!»
Глубоко вздохнув, Фиона обернулась.
Гэвин действительно уже сидел в воде, положив голову и руки на простыню, края которой она постелила именно с этой целью. Завороженная, она смотрела на его загорелые, сильные плечи.
Все эти дни Фиона часто прислушивалась к тому, как слуги замка судачат о своем хозяине и его доблестях. О том, что он дольше всех может сидеть в седле и скакать быстрее и дальше, что может поразить мельчайшую цель с первого раза, что владеет мечом с силой десяти человек.
Фиона начала намыливать мочалку мылом, пахнувшим эвкалиптовым маслом и лавандой, намереваясь начать мытье со спины, но Маклендон схватил ее за руку.
– Нет, Фиона, не прячься позади. Я хочу тебя видеть. Если ты собираешься мыть меня, как маленького мальчика, это будет только приятно.
Фиона заставила себя покориться. Она любовница лэрда и должна делать то, что он требует.
Она подошла ближе и увидела волосы у него на груди, которые темной полосой спускались от пупка вниз, под воду. Что-то сжалось у нее в паху. Это нормально, решила Фиона. Она ведь не каменная, чтобы ничего не чувствовать, когда смотрит на мужскую наготу.
Маклендон подался вперед, чтобы Фиона могла дотянуться до его плеч, затем поднял голову и посмотрел на нее. И она увидела в глубине его голубых глаз неприкрытое желание. Неожиданное удовольствие охватило Фиону, тепло разлилось по всему ее телу.
Она начала энергично тереть мочалкой его плечи, стараясь унять волнение. Она уже решила, что не будет мыть те части тела Киркленда, которые скрыты под водой. Он вполне способен сделать это сам.
В комнате стало тихо. Гэвин провел пальцем по горлу Фионы и дальше – к подбородку. Фиона замерла. Мочалка выскользнула у нее из рук.
– Ты уже закончила, дорогая?
Она моргнула, очнувшись от транса. Схватив мыло, она начала мыть волосы лэрда, потом окатила его голову теплой водой, залюбовавшись мокрым блеском темных прядей. Волнистые волосы доходили у него до плеч.
– Хотите, я возьму ножницы и немного подстригу ваши волосы? – спросила она, поставив на пол пустое ведро.
