– Какого дьявола! Что вы задумали?
Джастин неприятно усмехнулся.
– По-моему, это очевидно, моя дорогая.
Ответить он ей не дал – Арабелла даже пикнуть не успела, как Джастин одним быстрым движением сорвал с ее головы мантилью.
Ее рука взметнулась вверх, но... поймала один только воздух.
– Джастин, для чего вы это сделали?
– Ваше очарование оказалось сильнее меня.
Теперь они стояли лицом к лицу. Свободной рукой он крепко прижал ее к себе, и с губ Арабеллы сорвался изумленный вздох. Она растерянно смотрела на него, стараясь различить в темноте его черты. Ее безумно тянуло к нему. Слишком поздно Арабелла поняла всю опрометчивость и безрассудность своего поступка... и слишком поздно пожалела об этом! Она осмелилась бросить ему вызов, а Джастин Стерлинг был не такой человек, чтобы оставить все как есть. Она, наверное, сошла с ума, если рассчитывала, что это сойдет ей с рук. Случайно это вышло или намеренно, она уже не знала. В одном Арабелла была уверена дразнить его было настоящим безумием, ей наверняка придется за это поплатиться.
В его глазах вдруг сверкнула молния. А потом еще что-то... Что это было? Гнев? Почти наверняка. Желание? Нет, решила она. Уж конечно, не желание. И все же...
– Отдайте! – сердито бросила она.
– Вы сейчас не в том положении, чтобы требовать, дорогая Арабелла.
Да уж, пронеслось у нее в голове, это точно! Более того, она оказалась в ситуации, в которой попросту не должна была оказаться! Близость Джастина сводила ее с ума. Арабелла видела, как тяжело вздымается и опадает его грудь – совсем рядом с ее собственной. Какой же он огромный... широкоплечий... В очередной раз Арабелла удивилась тому, что рядом с Джастином чувствует себя хрупкой и маленькой. Чувствует себя женщиной.
– Ладно, пусть так, – бросила она, всем своим видом изображая презрение. Оставалось только надеяться, что у нее получилось, потому что на самом деле Арабелла была в полном отчаянии. – Я догадалась, что вы затеяли, Джастин.
– Правда? Так расскажите, – шелковым голосом попросил он.
Арабелла нервно облизнула пересохшие губы, изо всех сил стараясь принять храбрый вид, хотя сердце ухнуло в пятки.
– Вы хотите меня напугать.
Он как-то очень противно ухмыльнулся.
– Ну и как – мне это удалось?
– Нет, – соврала Арабелла.
Впрочем, он тут же догадался, что она лжет. Она знала это – достаточно было только посмотреть, как его губы медленно раздвинулись в саркастической усмешке. В темноте зеленые глаза Джастина мерцали, как у большого кота.
– Очень жаль. Возможно, мне следовало бы вас напугать, – проговорил он все тем же медовым голосом, только теперь в нем появилось нечто такое, от чего Арабелла разом похолодела. – Да, наверное, следовало...
Его взгляд ощупал ее с ног до головы, как-то особенно долго задержавшись на контурах ее пышной груди. Сердце Арабеллы забилось часто-часто. А потом вдруг ухнуло вниз, закатившись в узкие носки бальных туфелек.
– Не надо, – грозно предупредила она. – Вы ведь привыкли использовать женщин, Джастин Стерлинг. А потом выбрасываете их, как старые, прохудившиеся туфли, которые ничуть не жаль, и тут же забываете о них навсегда. Но будь я проклята, если позволю поступить так со мной!
– Дорогая моя, неужели вы надеетесь мне помешать?
– Не смейте так говорить!
– Может, стоит напомнить вам ваши же собственные слова? Я ведь негодяй. Распутник. Так что не стоит играть с огнем, вы слышите? Не вздумайте играть со мной! Подумайте лучше о том, чья репутация пострадает, если хоть одной живой душе станет известно, что вы были тут, со мной, в темноте – здесь, в аллее любовников, – в моих объятиях? Уж конечно, не моя! Скорее уж ваша... – Он не договорил.
О Боже! Что она наделала! В своем безумии она зашла слишком далеко... разбудила в нем что-то дикое, даже примитивное, что-то, чему она даже не знала названия... что-то такое, что было уже неподвластно ей. Он сейчас похож на дикого зверя, вышедшего на охоту, промелькнуло у нее в голове.
– Вы не посмеете, – прошептала Арабелла.
– Неужели? – В улыбке Джастина появилось что-то жестокое. – О да, Арабелла, я вижу, вы хорошо меня поняли. Я могу сделать так, что все ваши надежды на удачное замужество сегодня же вечером развеются в прах. Кажется, вы только что сказали, что ни одна порядочная женщина и близко ко мне не подойдет. Что ж... вы правы. Я этого и не отрицаю. Но после того, что могу сделать я, ни один порядочный мужчина не захочет иметь дело с вами. Ни один – вы понимаете? Даже бедняга Уолтер.
Взгляд его подтвердил суровость этих слов. Казалось, даже воздух между ними сгустился, как иногда бывает перед грозой. Повисла зловещая тишина. Лицо Джастина стало похоже на маску каменного идола, и его выражение говорило о том, что надеяться ей не па что. И, Боже, помоги ей! Все, что он говорил, была чистая правда, в отчаянии подумала Арабелла. Застань их кто-то вдвоем – и ей конец! Она будет навеки опозорена.
Она затеяла опасную игру – и проиграла. Слишком близко подошла к краю пропасти. Безошибочный инстинкт всегда подсказывал ей, что Джастин опасный человек. А вот о чем она не догадывалась, так это о том, что он может быть опасен до такой степени.
Ее всю колотило, колени дрожали. Сил у нее хватило лишь на то, чтобы слегка покачать головой. Их взгляды на мгновение встретились, и Арабелла почти сразу же пугливо отвела глаза в сторону.
– Не надо! – сдавленным голосом прошептала она. – Прошу вас, не губите меня...
А ведь он, пожалуй, не отказался бы, мелькнуло у него в голове. Какое-то темное чувство в глубине его души требовало, чтобы он проучил нахальную девчонку. Ему хотелось причинить ей боль. Дать волю своим инстинктам и наказать ее за то, что она осмелилась бросить ему в лицо, будто ни одна порядочная женщина даже близко к нему не подойдет.
Когда-то то же самое сказал его отец. Да... в ту самую ночь, когда он умер. В ту ночь, когда он убил его...
Будь она проклята, промелькнуло у него в голове. Зато, что по-прежнему осталась той же сорвиголовой, только с сильной волей и неистовым темпераментом! Будь проклят этот ее сварливый нрав... ее надменность... ее всегдашнее стремление говорить в глаза все, что она думает! И будь проклят ее острый, как бритва, язык!
Его рука, обхватившая ее за талию, будто окаменела. Арабелла по-прежнему оставалась в его объятиях, но она уже больше не сопротивлялась. Джастину отчаянно хотелось отдаться на волю своим порочным инстинктам, выпустить на волю злобного джинна, который давно уже поселился в его душе, подчинив ее себе, и сейчас сводил его с ума. Вся кровь его кипела, перед глазами поплыл багровый туман. Казалось, еще немного, и он просто взорвется. Какой-то огонь пожирал его заживо, Джастин мог бы поклясться, что чувствует, как плавятся его кости. И в этом тоже была вина Арабеллы. Она разожгла в нем желание, разбудила его гнев, и теперь темная сторона его души требовала, чтобы он швырнул ее на землю, вдоволь насладился сладостью ее губ, а потом покончил наконец с ее проклятой девственностью. И к черту все! Он заставит замолчать свою совесть. Все, что ему хотелось сейчас, – это раздвинуть ей бедра и врываться внутрь... раз за разом... пока весь мир вокруг не взорвется ослепительным фейерверком страсти и наслаждения.
