— Какой вздор! — воскликнула Джулиана. И тут же спросила: — А почему?
— Потому что он имеет прекрасную репутацию. Говорят, он обладает безупречным вкусом.
Джулиана скептически хмыкнула, и Кейн невольно улыбнулся; ему было приятно, когда удавалось рассмешить миссис Мертон — слишком уж серьезно она все воспринимала.
— Поверьте, Кейн, — проговорила она, — прежде я никогда не слышала от него комплиментов по поводу моего платья. Очевидно, мой обычный наряд не отвечает его вкусам.
— А вот черный бархат отвечает. Но почему черный цвет?
— Так легче оставаться в трауре. Мне очень повезло, когда я обнаружила это платье в комиссионном магазине на Кондуит-стрит.
— У миссис Тиммс? Я знаю многих актрис, которые посещают ее.
— Актрис? Вы думаете, что мое платье могло принадлежать одной из актрис?
— Очень сомневаюсь.
— Слава Богу… — Джулиана вздохнула с облегчением.
— Не актрисе, а скорее куртизанке, — тут же добавил маркиз.
Джулиана тихонько ахнула.
— Но почему вы так считаете?
— А вы не задумывались, дорогая, о том, каким образом у миссис Тиммс могло появиться такое необычное платье?
— Нет, не задумывалась. Но она была очень рада продать его мне за вполне умеренную цену.
— Подозреваю, что от него отказалась Белла Старр. Ее покровитель, сэр Мордред Мортон, всегда настаивал, чтобы его любовница одевалась в черное.
Джулиана сморщила веснушчатый носик.
— Это так мрачно…
— Мортон был бы счастлив услышать эти ваши слова. Он ужасно гордится этой мрачностью. У него все в черном цвете. Черные ливреи на его слугах, черные кареты, и даже пищу ему подают только черного цвета.
— Но это, должно быть, серьезно его ограничивает, — заметила Джулиана. — Я имею в виду выбор блюд.
— Вы правы. Приглашения пообедать с Мортоном не слишком котируются.
— Но что же бывает черного цвета? — с улыбкой спросила Джулиана. — Могу вспомнить лишь виноград.
— И еще икра, — ухмыльнулся маркиз.
— И черная смородина! — подхватила Джулиана, включаясь в игру. — Только она бывает не круглый год.
— Кроме того, маслины.
— И шоколад.
— Не забудьте про сливы.
— А подгоревшее мясо?..
— Да-да, конечно. И еще — подгоревшие тосты, — сказал Кейн. — Наверное, именно поэтому он недавно уехал в Баварию. Теперь он может есть просто черный хлеб — совершенно не подгоревший.
— А также черный пудинг.
— Да, разумеется. Он как-то раз говорил мне, что немцы славятся своей мрачностью.
— И он оставил свою любовницу здесь?
— Совершенно верно. И она поспешила избавиться от черного платья.
— Что ж, я очень рада, — кивнула Джулиана. — Потому что она едва ли носила это платье, раз так быстро от него избавилась.
— Я тоже очень рад, — с улыбкой сказал Кейн. Потом вдруг стал серьезным и внимательно посмотрел на нее.
Взгляды их встретились, и Джулиана, явно смутившись, опустила глаза. Судорожно сглотнув, она пробормотала:
— Прошу прощения, но мне нужно еще кое с кем поговорить.
«Пока еще не готова», — подумал Кейн. Да, судя по всему, миссис Мертон не собиралась бросаться в его объятия. Но ничего страшного. Он, маркиз Чейз, очень любит охоту, так что будет даже приятно растянуть удовольствие.
В этот холодный и влажный мартовский вечер в красной карете маркиза было тепло и сухо. Слуги Чейза, хотя и выглядели странновато, дело свое знали и умели обеспечить хозяину максимум удобств. С облегчением вздохнув, Джулиана откинулась на спинку сиденья и с улыбкой сказала:
— Спасибо за помощь. Благодаря вашей помощи я сегодня завела несколько весьма полезных знакомств.
Она почувствовала, как сидевший рядом с ней Кейн пожал плечами:
— Я попросил Тарквина Комптона представить вас лорду Спенсеру, вот и все.
— И другим — тоже. Кажется, все они искренне заинтересовались моими книгами.
— Возможно, они просто восхищались вашей фигурой в новом платье. Как я, например.
— Конечно же, нет! Кроме того, там были и женщины.
— И что же это значит?
— Перестаньте дразнить меня! И вообще, я говорю совершенно серьезно. Сегодня я встретила больше клиентов, чем их было в моей лавке за целый месяц.
— Вы такая практичная… — усмехнулся Кейн. — А я бы хотел поговорить о чем-нибудь другом, — добавил он хриплым шепотом.
В полутемной карете — горел всего один фонарь — Джулиана едва различала черты его лица. Зато она прекрасно чувствовала прикосновения его плеча и ноги.
— О чем бы вам хотелось поговорить? — спросила Джулиана. Она решила, что Кейн, возможно, расскажет еще какие-нибудь забавные истории из жизни полусвета.
— О том, как вас поцеловать, — последовал ответ.
Джулиана тихонько ахнула и, немного помолчав, заявила:
— Если честно, то я не хочу ни о чем говорить.
Она больше не могла дурачить себя, не могла тешить себя мыслью о том, что это всего лишь обычная поездка домой, своего рода альтернатива холодному и грязному наемному экипажу.
В следующее мгновение маркиз взял ее лицо в ладони и чуть повернулся к свету фонаря. Какое-то время он молча разглядывал ее, словно изучал, потом тихо сказал:
— Вы очень красивая.
Джулиана почувствовала, что краснеет.
— Но у меня веснушки… — возразила она.
— Всего шесть штук. — Он несколько раз легонько поцеловал ее в нос и щеки. — Ох, кажется, я пропустил одну. — Он еще раз ее поцеловал. Потом снова стал смотреть ей в глаза.
Сейчас бы ей самое время отстраниться от него и отодвинуться. Но Джулиана этого не сделала — не захотела. Она не очень-то хорошо помнила его предыдущий поцелуй — из-за выпитого в тот вечер вина. Но сегодня Джулиана не пила ничего, кроме стакана воды, и ей было интересно узнать, что представляет собой поцелуй маркиза, когда она совершенно трезва. Не двигаясь, затаив дыхание, она ожидала следующего шага маркиза.
А он вдруг отстранился от нее и даже немного отодвинулся. Откашлявшись, проговорил:
— Ваше платье прекрасно гармонирует с сиденьями моего экипажа.
— Именно поэтому я его и выбрала, — ответила Джулиана, пытаясь шуткой скрыть свое разочарование.
— Да-да, эффект потрясающий! При таком освещении все меркнет, за исключением вашей головы, вернее — волос. Я вижу сейчас только золотистое и белое. Словно передо мной — бестелесный ангел.
— О!.. — выдохнула Джулиана. Ей редко приходилось слышать такие комплименты.
— Но вы не ангел, не правда ли? По крайней мере я очень на это рассчитываю.
