Эстелле явно не понравилась перспектива стать предметом всеобщего обсуждения и попасть на злые языки местным кумушкам.
— Хорошо, забирайте свои деньги и уходите.
Она выдвинула ящик, запустила в него руку и, выхватив пригоршню монет, отсчитала четыре доллара и пятьдесят центов.
— Остальное получите, когда вернете белье.
— Нет, сейчас. Либо вы заплатите немедленно, либо я натяну в центре улицы веревку и развешу ваше нижнее белье. Выбирайте.
Эстелла чуть не задохнулась от злости, но вынуждена была отсчитать остальные деньги.
— Вот забирайте. Как можно скорее верните выстиранные вещи — и чтоб я вас больше не видела даже рядом с моим домом! Я без труда найду другую прачку.
— Но по дешевой цене она вряд ли будет стирать так чисто, как я.
— Убирайтесь!
— Прощайте! Надеюсь, надолго, если не навсегда. Глаза бы мои вас больше не видели! — Лорел развернулась к двери и застыла: на пороге с открытым от изумления ртом стояла Хоуп Уорти. Не успела женщина поприветствовать девочку, как та выскочила на улицу.
Оставалось лишь надеяться на то, что Хоуп никому не расскажет, что случайно услышала в лавке. Ведь женщины Сикамор Флате придут в ужас, если узнают, что она, Лорел, пригрозила Эстелле распустить слухи о ее муже, Фрэнке Риде. Она понимала, что никто не поверит ей. Как никто не верил раньше. На улице толпился народ. Лорел с тоской обратила взор к ущелью. Но от родного дома ее отделяли семь салунов, битком набитых людьми. Нет, она не собирается проходить сквозь этот строй и снова подвергаться унижению и оскорблениям. Она незаметно проскользнет позади конторы шерифа и по оврагу доберется до ущелья. Лорел торопливым шагом пересекла улицу и повернула к проулку между домами. И вот здесь-то и застал ее скрип открывающейся двери. Сердце тревожно замерло — на пороге стоял Хен Рандольф!
— Как любезно с вашей стороны навестить меня. Но почему вы решили войти в заднюю дверь? Никому не запрещено посещать шерифа в конторе.
— Вы меня неправильно поняли. Я шла не к вам, а просто возвращалась домой.
— Какой-то странный обратный путь вы выбрали, — Хен взял женщину за руку и повернул лицом к улице. — Дорога через город вдвое короче, чем через овраг.
— У меня есть немного времени. Вот я и решила прогуляться. — Вынужденная оправдываться Лорел смутилась.
— Ну да, и к миссис Рид вы заходили просто поболтать.
— Значит, Хоуп рассказала вам, да? Мне бы хотелось, чтобы она занималась своими делами и не совала нос в чужие.
— А мне бы хотелось посмотреть на лицо миссис Рид. Что вы сказали ей? Хоуп не расслышала.
— То, что я сказала, предназначено только для ушей миссис Рид, и я не собираюсь повторять это. А теперь отпустите, мне пора идти. Адам уже, наверное, заждался.
— Но вы только что сказали, что у вас сегодня свободный день.
— Я солгала. Вы удовлетворены?
— Вы хотя бы можете объяснить, почему крадетесь домой через овраг?
— Я не крадусь.
— Я видел вас и могу с уверенностью сказать, что вы именно крались. Вы шли, испуганно озираясь по сторонам.
Неожиданно хмурые складки на лбу женщины разгладились и она улыбнулась.
— Вы всегда такой забавный? Ваша семья, наверное, постоянно одергивала вас, призывая к серьезности.
Хен выглядел удивленным.
— Моя семья никогда не получала желаемого. А если бы и получила, то, уверен, не знала бы, что с этим делать.
— Какие ужасные вещи вы говорите!
— Наша семья всегда казалась странной и непонятной окружающим. А теперь мы с вами совершим небольшую прогулку. Вы должны мне помочь. Я до сих пор знаю не всех жителей Сикамор Флате. Надеюсь, вы представите мне их. Лорел испуганно отшатнулась в сторону.
— Но я не хочу идти этой дорогой. Мне удобнее идти через овраг.
На обращая внимания на возражения, Хен продолжал:
— Кроме того, нам нужно поговорить о работе для вас, чтобы вы смогли перебраться из каньона в город.
Лорел решительно воспротивилась замыслу шерифа.
— Почему вы так стараетесь вытащить меня из каньона?
— Потому что не хочу каждые пять минут нестись туда сломя голову, чтобы убедиться, что с вами и Адамом ничего не случилось. В городе вы же будете у всех на виду. Кроме того, думаю, Блакторны не рискнут побеспокоить вас здесь. А теперь пойдемте.
— Ни за что!
Хен посмотрел на нее, как на упрямого капризного ребенка. Лорел поежилась под его взглядом, чувствуя себя слабой и глупой.
— Пора прекратить бегать от людей. Если не ради себя, то хотя бы ради сына.
Лорел потрясли заботы и искреннее участие Рандольфа. Она и сама не один раз говорила себе, что больше уже не будет скрываться от людей — ведь ей нечего стыдиться. После каждого визита в город, когда на обратной дороге она украдкой пробиралась к каньону, в душе оставался тяжелый осадок. А прямота Хена лишь усугубила и без того невыносимое положение.
— Вам стыдно за себя? Или за сына?
— Нет.
— Я верю вам. Но ваше поведение опровергает ваши слова.
— Откуда вы взялись на мою голову? И кто вы такой, чтобы поучать меня?
— Знаю, знаю, я всего лишь хладнокровный убийца. Но далее я не настолько испорчен и порочен, чтобы не разбираться в людях. Вы — гордая и мужественная женщина. Вы предпочитаете одиночество унижению. Но хватит прятаться! Вы должны собраться с духом, пройти по улице и не бояться заговорить со встречными женщинами. Вы должны пройти мимо салунов под пристальными взглядами мужчин. И пусть вас не волнуют их сальные реплики.
— Я уже пыталась, но ничего не получилось.
— Тогда попробуйте снова. И прекратите, как тень, пробираться в город с первыми лучами солнца и…
— Не смейте называть меня тенью!
— … украдкой ходить позади домов, незаметно проскальзывая в овраг, и прятаться в ущелье.
— Я скрываюсь не потому, что боюсь. Я просто устала биться головой о каменную стену.
— Изо дня в день вы должны доказывать женщинам Сикамор Флате, что вы не хуже их, что вы сильнее!
— У меня уже не осталось сил.
— Значит, вы отказываетесь от борьбы? Значит, вы позволите всем считать вас шлюхой, а Адама внебрачным ребенком?
Не успел ни он и глазом моргнуть, как раздался звук звонкой пощечины.
— Я никому не позволю называть меня так!
— В таком случае, докажите это. Пройдите вниз по улице, мысленно повторяя эти слова. — Молодой человек выглядел совершенно невозмутимым, словно получал от женщин пощечины каждый день.
Лорел так разозлилась и на Хена, и на себя, что уже не отдавала себе отчета; повернувшись, она решительно направилась к главной улице.
— Итак, что мы будем делать?
— Мы будем идти по улице и непринужденно беседовать. Мы будем останавливаться со всеми, кого встретим. Вы познакомите меня с теми, кого я еще не знаю, а потом расскажете что-нибудь о них.
