Женщина вытянула вперед руку с ярко-красными ногтями и завопила:
— Как ты посмела впустить этого лохматого монстра в мою кухню?
Пруденс схватила кота и прижала к груди.
Себастьян затаил дыхание, парализованный воспоминаниями о своем собственном детстве. Сколько раз он стоял, съежившись от страха, перед трясущимся от гнева, призывающим проклятия на его голову, отцом. Но он больше не был ребенком.
Этот поступок может стоить ему помолвки, его состояния, его будущего, но если Триция посмеет ударить Пруденс, он покажет ей, почему враги называют его Ужасным.
Пруденс была бледнее сметаны, руки, удерживающие кота, подрагивали. Но она нашла в себе силы, вскинув голову и глядя прямо в побелевшие от ярости глаза тетки, спокойно произнести:
— Это был несчастный случай.
Триция медленно опустила руку.
— Вы со своим отцом склонны к ним, не так ли?
Только Себастьян заметил, как Пруденс вся сжалась, ибо Триция уже повернулась, чтобы уйти. Он нырнул глубже в тень.
— Вы не можете требовать от меня убрать весь этот беспорядок, — запротестовала кухарка.
— Конечно, нет, — бросила Триция через плечо. — Моя племянница устроила беспорядок, она и уберет.
Кухарка похлопала скалкой по ладони, довольная последним распоряжением хозяйки. Триция выплыла из кухни в сопровождении своих приверженцев. Старик Фиш снова появился, чтобы захлопнуть дверь в кухню, отчего мука белым облаком сорвалась с сетки для трав, припудривая волосы Пруденс.
Вздохнув, девушка посадила изворачивающегося кота на табурет.
Оглядывая кухню, она провела рукой по волосам, и этот незначительный жест выдавал ее подавленность больше, чем слезы или проклятия.
Себастьян появился из своего укрытия, не в силах видеть ее смятения.
Пруденс попыталась спрятать изумление за внешней суровостью.
— А вы откуда взялись?
Себастьян улыбнулся.
— Ты забыла: прятаться и незаметно подкрадываться — один из моих главнейших талантов.
— Напомните мне, чтобы я это запомнила.
Себастьян принялся открывать окна. Свежий ветер разогнал дым и копоть, скопившиеся в кухне.
— Кажется, у моей невесты довольно вспыльчивый нрав.
Он распахнул последнее окно с несколько большей силой, чем требовалось. Осколки стекла посыпались на подоконник.
— Проклятье. Я такой неуклюжий.
Но Пруденс не заметила и тени раскаяния на его лице.
Девушка собрала осколки разбитого кувшина себе в фартук.
— Триция не так уж плоха. В самом деле, нельзя винить ее, верно? Это была пятая духовка.
— Над чем ты работала?
Себастьян напряг память, надеясь произвести на нее впечатление знаниями, почерпнутыми из ее книги. Разглядывая засыпанный мукой стол, глиняную миску с чем-то вязким, стоящую у ее локтя, он спросил:
— Это был зернистый порох? Какой-нибудь новый вид взрывчатки?
Яркий румянец залил лицо девушки и она вздохнула.
— Пирожные к чаю. Я работала над пирожными к чаю.
— Пирожные к чаю?
Если бы девушка не выглядела такой удрученной, Себастьян бы рассмеялся.
Пруденс соскребала тесто со стола с удвоенной энергией.
— Стряпня — это единственное в химии, что мне не удается. Я никогда не была искусна в этом. Но все казалось таким обнадеживающим. Сахарная глазурь вполне удалась.
Она окунула палец в миску и облизала его, удовлетворенно замурлыкав. Этот невинный жест подстегнул сердце Себастьяна в галоп. Крошечный кусочек глазури прилип к уголку ее рта. Он хотел наклониться и слизать его, хорошо понимая, что голод, который он испытывает, нельзя было утолить пирожными. Если бы Пруденс только знала, как опасно ей находиться рядом с умирающим от чувственного голода мужчиной.
Не в силах сдерживать свой порыв, Себастьян провел мизинцем по нежным девичьим губам и, заметив удивление в ее глазах, облизал свой палец.
Довольная улыбка тронула его губы.
— Очень вкусно. Возможно, ты не такая уж плохая кухарка.
Сладость помадки на его губах была ничто по сравнению с ее ответной улыбкой.
— Нам обоим не следует забывать, что лживость также является еще одним из ваших талантов.
Себастьян протянул руку и снял ее очки. Девушка с любопытством взглянула на него. Останется ли она такой же спокойной и уступчивой, если он вынет шпильки ее волос и зароется пальцами в шелковистую массу? Проложит губами дорожку от виска по щеке до едва заметной родинки на шее?
Быстрым движением Себастьян вытер стекла очков о рукав, оставив на батисте след от муки, затем мягко водрузил их ей на нос, сделав вид, что не заметил, как девушка при этом судорожно вздохнула.
Себастьян протянул руку за ее спину и снял фартук с деревянного крючка.
— Нам лучше приступить к работе, если мы планируем привести эту кухню в порядок до ужина, устраиваемого Трицией.
— Вы не обязаны помогать мне.
— Ты тоже не обязана помогать мне. Но если бы ты этого не сделала, возможно, сейчас меня уже не было в живых. Будь добра, брось мне вон ту метлу.
Пруденс подчинилась, не скрывая радостной улыбки.
— Вы сногсшибательно выглядите в фартуке. Жаль, что Тайни вас не видит.
— Мне страшно даже подумать об этом. Почему бы тебе не воткнуть ложку в эту глазурь? Будет жаль, если такая вкуснятина пропадет зря.
Она заглянула в миску, грустно улыбнувшись.
— Да, вы правы.
Старик Фиш остановился у двери в кухню и взялся костлявыми пальцами за ручку. Нахмурившись, он наклонился вперед, прижав ухо к полированному дубу. Из-за массивной двери до него донеслось лишь приглушенное бормотание. Негромкое бряцание посуды сопровождалось мужским смехом. Что еще затеяла эта дерзкая девчонка?
Дворецкий глубоко вздохнул и распахнул дверь. Что-то белое исчезло в кладовой. Пруденс стояла в центре кухни с метлой в руке.
— Я могу тебе чем-то помочь, Фиш?
Ее голос был сдержан, почти приветлив, но Фиш знал, что она издевается над ним.
Он окинул взглядом сверкающую чистотой кухню. Деревянное ведро с водой стояло у ног девушки. Стол, пол и стены были чисто выскоблены. Даже дверь духовки висела ровно. Единственным свидетелем недавнего разгрома бьи зияющий пустотой квадрат окна, в котором отсутствовало стекло. В него влетал ветерок, распространяя по кухне медовый аромат цветущих трав.
Дворецкий потянулся к двери кладовой. Но не успел коснуться ручки, как она со скрипом приоткрылась. Кот Себастьян выплыл оттуда с таким величественным видом, словно он был хозяином кухни.
Старик Фиш, хмыкнув, попятился.
— Помнится, ваша тетя просила, чтобы вы убрали это животное из помещения.
— Спасибо, что напомнил мне, Фиш. Окажи мне любезность, отнеси его, пожалуйста, в парк.
