— Ну, а ты?
— Знаешь, я ведь жила не в таком блестящем окружении. Там не было членов парламента, террористов и экспедиций в Африку. Только представь себе золотой рудник…
— Моя мать много рассказывала об этом Ребекке, а Ребекка — мне. Когда кто-нибудь находил золото, там устраивали праздники с кострами. Я слышала про песни, которые они распевали, и про хижины, в которых жили золотоискатели и их семьи…
Я умолкла, и Белинда подхватила:
— Да, именно так и было. Наверное, сейчас там уже получше. Я, конечно, жила в большом доме, и отнюдь не плохом, но всегда тосковала по Англии, кроме тех дней, когда мы ездили в Мельбурн. Это прекрасный город. Я всегда с нетерпением ждала поездок туда. Но потом дядя Том заболел.
Он выглядел очень здоровым и жизнерадостным, когда был здесь.
— Его подвело сердце. Ему пришлось нанять управляющего. Вот тогда и появился Генри Фаррелл.
Я ждала продолжения, поскольку она явно хотела что-то рассказать про Генри Фаррелла.
— У него была приятная внешность. Знаешь, один из тех мужчин, которые созданы для того, чтобы руководить. Очень загорелый, как, впрочем, и большинство Местных жителей. Он занялся делами Тома.
Он знал, как управлять людьми.
— Создается впечатление, что он тебе нравился.
— Да.
— А ты ему?
— Он был без ума от меня.
— Я так и подумала., - Он хотел жениться на мне. Вот видишь, не только тебе делали предложение.
— И ты отказала?
— Я поняла, что не хочу провести всю свою жизнь на золотых приисках. К этому времени я уже решила, что вернусь на родину. Мне следовало убедить их съездить в Англию. Дяде Тому неплохо было бы полечиться в Лондоне. Но потом он умер, и тогда выяснилось, что дела на руднике идут не самым лучшим образом, однако Генри Фаррелл все еще оставался там… и сделал мне предложение.
— Может быть, он имел в виду владение рудником.
— Что ж, это не исключено. Однако я была лишь приемной дочерью Тома. Правда, других детей у него не было и он всегда относился к дочери Ли как к родной. Мне нравился Генри. Он прекрасный человек.
Если бы все сложилось по-другому…
— И как он отнесся к тому, что ты уезжаешь?
— Он был в отчаянии, бедняга. Слушай, что ты думаешь о моем отце?
— Я не слишком много о нем знаю. По-моему, Жан-Паскаль занимается виноделием и время от времени ездит во Францию. Кажется, у него есть дом в Лондоне. Мы мало его видим. Он довольно часто ездит к своей семье в Фарнборо. Бурдоны выехали из Чизлтсерста вместе с императрицей Евгенией. Там имеется что-то вроде королевского двора.
— Как интересно! Вот бы туда поехать!.
— Это всего лишь двор в изгнании. Не воображай, что там Версаль времен Короля-Солнца.
— Интересно, думает ли он когда-нибудь обо мне?
А где в Фарнборо живет их семья?
— В доме под названием Ред-хаус, по-моему.
Я слышала, как об этом упоминала Селеста. Должно быть, это дом их родителей. Я не знаю, есть ли там у Жан-Паскаля собственный дом. Он так много разъезжает, что ему вряд ли необходим дом в Фарнборо.
— Этот человек должен знать о том, что у него есть дочь. Мне нужно раздобыть его адрес и написать ему.
Не знаю, даст ли мне его Селеста; Я чувствую, что она не хочет сводить нас вместе. Но он знает о твоем существовании. Если он захочет встретиться с тобой, то наверняка встретится.
— Некоторых людей нужно подталкивать к действиям. Дай мне его адрес.
— У меня его нет.
— Я думаю, будет достаточно поставить на конверте: Фарнборо, Ред-хаус.
— Почему бы тебе не спросить Селесту?
— Она может предупредить отца, и он будет настороже.
— Ну, если ты считаешь, что это вызовет такую реакцию, не лучше ли вообще оставить его в покое?
— Но я не собираюсь оставлять его в покое. Я хочу, чтобы он знал обо мне. Я хочу посетить двор в Фарнборо.
— Зачем?
— Пожалуй, я не прочь повращаться в королевских кругах. Думаю, что в Фарнборо все знают Ред-хаус.
В конце концов, он некоторым образом связан с королевской семьей.
Ее глаза блестели от возбуждения, и это вновь вызвало у меня воспоминания о прошлом. Я поняла, что жизнь на австралийских золотых приисках ничуть не изменила Белинду. Она сказала:
— Ты совсем сонная, Люси. Я ухожу, так что ложись и засыпай.
Я поняла, что она хочет побыстрее уйти. Помнится, прежде, когда Белинда решалась на что-то конкретное; она с этим не тянула, а делала все немедленно.
Без сомнений, она отправилась писать письмо своему отцу.
* * *
Прошло несколько дней. Никаких новостей о Джоэле не поступало. Должна признать, что присутствие Белинды до некоторой степени ослабило напряжение в доме и общее настроение подавленности. Белинда просто отказывалась быть печальной, и это каким-то образом передавалось другим, Она восхищалась Лондоном, и меня не могло не захватить ее воодушевление. Лишь иногда, вспомнив о Ли, она становилась серьезной, но это была лишь мимолетная грусть, и Белинда быстро стряхивала ее с себя.
Она была безмерно счастлива тем, что вернулась.
Даже Селеста немножко повеселела и с улыбкой воспринимала восторженность Белинды. По-моему, она проявляла к Белинде некоторый интерес, поскольку та являлась ее племянницей. Селесте всегда не хватало любви, которой она не получала от своих весьма сдержанных родителей; что же касается ее брата, я думаю, он был слишком погружен в собственные дела, чтобы как-то позаботиться о сестре. Возможно, Селеста захотела бы излить свои чувства на Белинду. Я несколько сомневалась в том, что это принесет ей удовлетворение. Слишком хорошо я знала Белинду, чтобы не понимать: Селеста не дождется от нее ответной нежности.
Белинда заявила, что желает видеть Лондон. Она так часто думала о нем, ей так не хватало его. Она обожала его парки и его магазины — особенно последние, как вскоре выяснилось.
Как-то раз я отправилась вместе с ней. Мы разглядывали образцы модной одежды, но ничего не купили.
Потом мы зашли в кафе, и за чаем с пирожными неожиданно погрустневшая Белинда доверительно заговорила со мной.
— Наверное, мне не следовало приезжать сюда, — сказала она.
— Что с тобой? Мне казалось, что ты очень рада была вернуться.
— О да, это так. Именно об этом я долго мечтала.
Но… — Закусив губу, она покачала головой и продолжала:
— Нет, я не смогу объяснить тебе. Ты этого не поймешь. Ты слишком богата.
Я удивленно взглянула на нее.
— О чем ты говоришь? — спросила я.
— Ну, мне известно, что твой отец был богат и большая часть его состояния перешла к тебе. Только подумай, ты можешь купить себе все, что пожелаешь, в то время как я… я бедна, Люси, ужасно бедна.
