— Насколько я понимаю, это совсем не трудно устроить, — сухо ответила Кейт. — Граф готов сбросить одежду при малейшем поощрении.
Графиня рассмеялась.
— И как я поняла, это не такой уж неприятный опыт. Воображаю, насколько он искусен в…
Графиня многозначительно подмигнула.
Кейт сочла манеру леди слишком бесцеремонной для беседы с незнакомкой. Подражая высокомерному взгляду герцога, она отодвинулась от дамы.
— Я не совсем уверена, что поняла вас, — произнесла она нараспев, хотя точно знала, что подразумевала веселая вдова.
— О, неужели я оскорбила вас, мисс Вудбридж? — На лице графини было написано раскаяние. — Пожалуйста, не поймите меня превратно, я просто хотела посплетничать, — Она похлопала ресницами. — У меня сложилось впечатление, что мы подружимся.
— Правда? — холодно ответила Кейт. В преувеличенно дружеской манере графини прозвучали фальшивые нотки. — Вы же меня совсем не знаете.
— О, однако нам, женщинам, свойственно природное чувство товарищества, — произнесла леди Дюксбери. — В конце концов, разве мы не любим посплетничать и поделиться нашими тайнами?
Именно такой тип поведения Кейт ненавидела больше всего — распространять слухи и безжалостно критиковать так называемых лучших друзей за их спиной. Именно этим и славилось Общество вежливости.
— Что касается меня, то я нахожу подобное занятие пустой тратой времени, — возразила Кейт.
Леди Дюксбери слегка прищурилась в ответ на явный отпор, но сумела улыбнуться.
— Но вы же пытаетесь привлечь внимание Гираделли фон Зайлига.
Кейт не поверила своим ушам. Обвинить ее в откровенном заигрывании было полным абсурдом.
— Вы неправильно истолковали мои действия. Фон Зайлиг и я — мы беседовали о научных предметах. А лорд Гираделли — кузен моей ближайшей подруги. — Кейт встала. — Теперь прошу извинить: мне необходимо помочь леди Фенимор приготовить чай.
— Ну разумеется. — Графиня пристально и ядовито посмотрела на нее. — Не смею задерживать вас.
Кейт направилась к столу, где Шарлотта расставляла окаймленные золотом чашки и блюдца.
— Скоро в гостиных появятся новые уничижительные слухи обо мне, — тихо сообщил а она подруге. — Меня уже называют синим чулком и затворницей, теперь станут говорить, что я грубая и лишенная юмора гарпия.
Услышав краткое изложение обмена репликами между двумя дамами, Шарлотта нахмурилась:
— Тебе не следует прилагать столько усилий, чтобы приобретать врагов в свете.
— Я и не старалась, — запротестовала Кейт. — Я просто дала ей понять, что мы никогда не подружимся.
Ее подруга подняла бровь.
— Ты считаешь, что я виновата? — спросила девушка после небольшой паузы.
— Нисколько. Я только думаю, что было бы мудро проявлять осторожность. Особенно с леди Дюксбери. Я слышала, будто она одна из тех, кто любит создавать неприятности другим.
Кейт пожала плечами:
— Какой вред она может причинить мне? Меня меньше всего заботит, что говорят обо мне старые сплетницы.
Шарлотта ответила не сразу, а когда заговорила, в ее голосе слышались забота и беспокойство.
— Не стоит недооценивать власть слухов и косвенных намеков. Известно, насколько они опасны. Посмотри, через что прошли Клара и Алессандра, когда их стали преследовать ошибки из прошлого.
Несмотря на жар пара из чайника, Кейт почувствовала, как похолодели ее ладони. Она осторожно поставила чайник рядом с чашками и начала раскладывать серебряные чайные ложечки.
— Я… я не могу представить, что подобное может случиться со мной. В своей прошлой жизни я была совершенно другой личностью — нет никакой связи между Кейт Вудбридж, американской скиталицей и искательницей приключений, и Кейт Вудбридж, английской внучкой герцога Клейна.
— Несомненно, ты права, дорогая. Однако как ученым нам следует помнить, что ничего нельзя принимать как само собой разумеющееся.
Появление джентльменов положило конец дальнейшей дискуссии. Начав ритуал подачи чая, Кейт постаралась забыть неприятную встречу, которая стала еще одним напоминанием о том, что воды светского общества чреваты скрытыми мелями.
А говоря о штормовых морях… Краешком глаза Кейт увидела, как Марко ленивой походкой вошел в комнату. Его красивое лицо светилось от смеха над тем, что рассказывал ему лорд Таппен.
Все у нее внутри сжалось, и хотя Кейт заставила себя не реагировать, жар медленной спиралью поднимался к ее щекам. Она возилась с чайником, надеясь скрыть свое смущение в облаке пара. Отвратительное замечание леди Дюксбери не могло быть дальше от правды. Кейт никогда сознательно не старалась привлечь внимание Марко.
Но ее тело, похоже, руководствовалось собственными соображениями.
— Благодарю вас, мисс Вудбридж. — Фон Зайлиг принял из её рук чашку с чаем, но не отошел от стола. — Вы не хотели бы сыграть партию в вист?
— В общем-то я не любительница карточных игр.
— Да и я тоже. — Он улыбнулся. — Я предпочел бы разговор.
— Как и я.
— Отлично, — откликнулся французский посланник Рошамбер, который находился рядом. — Тогда, возможно, вы не будете возражать, если мы с полковником продолжим нашу дискуссию по поводу предстоящего мирного конгресса. Но если политика скучна вам…
— Вовсе нет, — заверила его девушка. — Я читала, что делегаты намереваются затронуть массу интереснейших проблем. Меня особенно заинтересовали идеи мистера Котты и мистера Бертуччи по поводу интеллектуальной собственности.
— Согласен с вами, — сказал фон Зайлиг. — Это очень злободневная тема. Издатели многих стран встревожены пиратством идей.
Рошамбер кивнул, добавляя в чай сливки. В отличие от грузного коренастого блондина-пруссака темноволосый француз был стройным, с узким лицом и тонкими чертами, напоминавшими женские. Впечатление подчеркивали кружевные манжеты и галстук, бордовый фрак, бархатные бриджи и тканный золотом шелковый жилет.
Но Кейт чувствовала, что под утонченной внешностью скрывается твердый характер.
— Эти несколько месяцев обещают быть очень интересными как для политики, так и для партий, — высказал свое мнение Рошамбер, сделав глоток чаю. — Вы бывали в Вене, мисс Вудбридж?
— Нет, но слышала, что это прекрасный город. Я мечтаю когда-нибудь увидеть его.
— Теперь, когда в Европу пришел мир, путешествие больше не представляет никакой опасности. Так что, возможно, ваш дед решится привезти вас туда, — предположил фон Зайлиг. — Это историческое место с живописным средневековым центром, множеством роскошных парков, замечательных церквей и зданий в стиле барокко. Легенда гласит, что городские стены, окружающие Старый город, были построены на выкуп, заплаченный королем Ричардом Львиное Сердце, когда его пленили по пути домой из Святой земли.
