– Я из Йорка, – сказала Каро. – Вы это знаете. Мой муж, несчастный случай…
– Мы эту историю уже слышали, – сказал Силкок. – Кто-нибудь может подтвердить ее?
С пересохшим ртом Каро осознала, в какой рискованной ситуации оказалась.
Здесь она не миссис Хилл из семейства Фроггатов, состоятельная и респектабельная. Здесь она такая же незнакомка, как эта малолетняя бродяжка, к тому же без сопровождения. История, которую она сочинила, рассыплется в прах, как только начнут разбираться. Она окажется лгуньей, и это сочтут доказательством того, что она затеяла что-то недоброе.
Если она назовет свое подлинное имя, никто не сможет поручиться за нее. И что еще хуже, Грандистон узнает, кто она.
Она увидела, что он появился позади толпы, глазеющей из холла. Их глаза встретились, но она не заметила в них никакого беспокойства, никакого предложения помощи. Он повернулся и ушел.
А чего она ожидала? Галантного рыцаря?
– Посмотрите на нее, – проревел Силкок. – Вы когда-нибудь видели более ясную картину вины?
Грубые руки схватили ее сзади.
– Нет! – запротестовала Каро. – Это возмутительно. Я порядочная женщина. Жена поверенного из Йорка. Я говорила вам…
Но чужие руки рылись в ее карманах. Потом женский голос крикнул:
– Они здесь! Посмотрите!
Коренастая женщина шагнула вперед и протянула натруженную руку. В раскрытой ладони лежали четыре кольца.
Силкок, шагнув вперед, схватил их.
Каро вырывалась из державших ее рук.
– Их, наверное, бросила мне в карман девчонка!
Где бродяжка? Сбежала, конечно, при первой возможности змеей скользнув сквозь толпу, переключившую внимание на новую жертву.
– Позор! – закричала женщина, нашедшая кольца. – Сваливать вину на бедную бродяжку.
– Бедная бродяжка?! – запротестовала Каро.
Но все подхватили:
– Позор! Позор!
Это походило на лай гончих.
– А что касается порядочности, – сказала горничная, – то скажите, что респектабельная жена поверенного делала в комнате того странного джентльмена? – Это была та, что принесла вино. – Они наверняка заодно, – продолжала служанка, наслаждаясь главной ролью. – Да он разбойник с большой дороги, такой грозный, со шпагой и пистолетами. А с ним еще один, только что прибыл. У того зловещая черная повязка на глазу.
Каро покачнулась, едва не потеряв сознание. Если откроется ее настоящее имя, то скоро весь Йоркшир узнает о ее позоре. Ее ни в одно приличное место не пустят. Даже рабочий люд Шеффилда будет косо смотреть на нее.
Лучше умереть.
– Вызовите констебля!
– В тюрьму ее!
– В колодки!
– Правильно, в колодки!
Чьи-то руки яростно потащили ее.
– Нет! Я невиновна!
– Вы хотите отдать ее под суд, сэр? – спросил кто-то Силкока.
У Каро мелькнула надежда. В случаях воровства судебное преследование зависит от желания пострадавшего. Но Силкок смотрел на нее с той же недоброжелательностью, что и его жена.
– В полном соответствии с законом.
– Нет! – снова запротестовала Каро, но ее тянули по двору, под арку, на улицу, где, казалось, собрался поглазеть весь Донкастер.
Слезы текли по ее лицу, но она не могла вытереть их. Ее крепко держали за руки. Какой-то ребенок бросил в нее камень. Каро с ужасом посмотрела на малыша.
Если ее посадят в колодки, добропорядочные люди Донкастера будут вправе бросить в нее что угодно: гниль, грязь, даже камни.
Она больше не заботилась о репутации, Эйаме, Грандистоне, ни о чем.
– Остановитесь! – крикнула она. – У меня здесь есть знакомые, Фред… Филлис… – Она выдала самое влиятельное имя, которое знала: – Диана!
Фамилии.
Титулы.
Ее мозг лихорадочно работал.
– Аррадейл! – кричала она. – Оссингтон.
Ее заглушил раздавшийся слева рев. Повернувшись, она увидела, что к ней мчится чудовище в развевающемся черном пальто. На грязном лице сверкали глаза. Огромный кулак отшвырнул одного из державших ее мужчин, потом другого. Каро схватили, вскинули на плечо и куда-то понесли.
– Спасите меня! – кричала она. – Спасите кто-нибудь!
Подпрыгивая на мужском плече так, что едва могла дышать, Каро бессильно колотила похитителя по спине. Он свернул в переулок, толпа с воем преследовала его.
Каро услышала грохот.
Что это?
Завывания толпы остались позади. Похититель кинулся вперед, колотя в ворота ногами и локтями. Ворота поддались, он влетел в какой-то вонючий двор, пересек его и метнулся под навес.
Внезапная тишина ошеломила ее.
– Тихо, дорогая. Тихо.
Голос джентльмена? Каро сквозь слезы увидела зеленые и золотые блики.
– Вы?!
Широкая улыбка открыла крепкие ровные зубы.
– Я. Не знаю, как вы угодили в эту заваруху, но я решил, что вы хотите из нее выбраться.
Каро искала, что сказать, но, услышав животные крики толпы, вцепилась в Грандистона.
– Нас заманили в ловушку!
– Это заблуждение. Прислонитесь сюда. – Он поставил ее к грубой каменной стене и, подойдя к двери, прислушался.
Каро подняла трясущиеся руки к лицу, потом полезла в карман за носовым платком и сдавленно рассмеялась. Когда Грандистон повернулся к ней, она сказала:
– Кто-то украл мой носовой платок. И кошелек!
– Этот мир полон опасностей, – улыбнулся он. Он тоже безумен.
Ей бы залиться слезами, но ее вдруг охватило легкомысленное состояние.
– Что это был за шум? Похоже на раскаты грома.
– Мой слуга уронил несколько бочек, перекрыв переулок.
Ноги у Каро подогнулись, она скользнула на пол.
– Меня повесят, если поймают, – прошептала она. – Я никогда не смогу показаться в приличном обществе.
– Особенно если вас повесят, – без всякого сочувствия сказал Грандистон. Подойдя, он опустился рядом с ней. – Встряхнитесь, Кэт. Я не допущу, чтобы с вами что-то случилось.
– Как? – спросила она. – Вы чудотворец?
– Я вас довольно далеко увел.
Каро огляделась:
– В мышеловку.
– Но это наша мышеловка.
Каро закрыла глаза и покачала головой, однако открыла их снова и посмотрела на него:
– Как вы сделали это? Замаскировались, спасли меня?
– Одежда бродяги, сажа и внезапность.
– За несколько минут?
– Это было дольше, чем вам кажется, но я способен думать и действовать быстро.
Он встал, и Каро увидела, что он босой.
– Ваши ноги!
– Переживут. Мои сапоги вряд ли соответствовали маскировке.
Грандистон возвратился к двери. Она тоже услышала перекликающиеся голоса в переулке.
– Никаких организованных поисков, – тихо сказал он, – один гвалт и суета.
– Но в конечном счете нас найдут.
И она, если переживет грубую месть толпы, предстанет перед судом за воровство. Даже ее подлинное имя не спасет. Кольца нашли у нее в кармане. Ах, эта негодная оборванка!
