– Потом я сделаю вас моей в полном смысле слова.
– Вы говорите загадками.
– Если я скажу вам, что за этим следует, сомневаюсь, что вы поверите мне, – заявил он.
– Попытайтесь, и посмотрим, поверю ли я.
– Пойдемте в вашу комнату, – повторил граф. – Показать – гораздо проще, чем объяснить.
Если она согласится, решила Эмили, невозможно будет сосчитать грехи, которые она, вероятнее всего, совершит.
– Почему бы вам не показать это сейчас, здесь.
– Потому что я не собираюсь обольстить вас на письменном столе в библиотеке.
– Что такое – обольстить?
Очевидно, девушка вывела Уинчестера из себя, и он выпалил на одном дыхании:
– Это влечет за собой то, что вы назвали бы спариванием, как у птиц, или совокуплением.
– И что для этого требуется?
– Мы созданы по-разному. – Он указал рукой на себя и на нее. – В наших интимных частях. Так, чтобы мы могли совокупляться, когда вступаем в половую связь.
Слово «совокупляться» было новым для нее, экзотическим и необычным. Эмили обдумывала его, представляя ситуации, в которых сможет использовать его.
«Я постоянно совокупляюсь». Она вообразила, как весело произносит это на вечеринке. Или: «Вы совокупляетесь, когда можете?»
– И как же… как же… мы будем совокупляться?
– Ну… у вас есть что-то… что-то вроде ножен, а у меня что-то вроде… вроде… – Он остановился, на щеке задергался мускул. – Эмили?
– Да?
– Прекратите задавать вопросы.
Уинчестер схватил ее и перебросил через плечо. Она висела головой вниз, ноги болтались в воздухе, голова касалась его талии. Она боролась и лягалась изо всех сил, но он еще крепче сжал ее и направился к двери.
Эмили пронзительно вскрикнула и заколотила руками по его спине:
– Что вы делаете?
– Конец разговорам. – Он шлепнул ее по заду. – Теперь помолчите, пока вас не услышали слуги и не увидели, чем мы занимаемся.
– Мы не пойдем в мою комнату!
– У вас нет другого выбора.
Майкл вошел в анфиладу хозяйских комнат, каблуком закрыв за собой дверь, затем приблизился к кровати и бросил Эмили на шикарный широкий матрас. Она издала возглас изумления и попыталась вскочить, но граф лег и прикрыл ее своим телом, так что она не могла ускользнуть.
Он был так возбужден, что это даже испугало его. Уинчестер получал удовольствие от домогательств дурного тона, безрассудно совершал разного рода обольщения, но не мог припомнить такую неодолимую волну страсти.
Никогда он не желал женщину так, как желал Эмили Барнетт, что, учитывая его положение работодателя, было отвратительно. Как он осмеливается развлекаться с гувернанткой своих подопечных? Это было глубоко неверно, беспринципно, и все же он не мог противостоять своей страсти.
– Это не моя комната, – заметила девушка.
– Верно, – ответил Уинчестер.
– О чем выдумаете?
– Не имею ни малейшего представления.
– Вы хоть задумались над тем, какой поднимется шум, если нас обнаружат вдвоем?
– Да, конечно.
– Слуги распнут меня, – предположила Эмили.
– Вполне вероятно.
– Мистер Фитч охотно выступит в роли палача.
– Скорее всего.
– Я никогда больше не смогу появился на публике, – пожаловалась девушка.
– Наверняка.
– Поползут слухи. Я потеряю свое место.
– Я не заходил так далеко.
– Но это будет неизбежно. Вы хоть немного задумывались над тем, что может случиться?
– Признаться, нет.
Он ни о ком и ни о чем не думал. Ни о слугах. Ни о своих соседях. Ни о возможности скандала. Единственным относящимся к делу моментом было то, что он молниеносно скинул с себя одежду. Он не загадывал, что может произойти дальше.
С последнего случая, когда он заигрывал с Эмили ничего не произошло. Она оставалась невинной девой, а он – ее хозяином. Он не собирался жениться на ней, так что их игра была неуместной, но граф намеревался продвигаться вперед.
По каким-то необъяснимым причинам она возбуждала его сверх всякой меры, и он всячески старался избегать ее. В своем стремлении вести себя должным образом Майкл постоянно покидал дом, изобретая мнимые дела, фиктивные встречи и напивался до чертиков в своем клубе. Но ничего не помогало.
Он был одержим ею. Она была словно опасное зелье, и он не мог представить, как избавиться от своего пристрастия.
– Если я не увижу вас обнаженной через минуту, не знаю, что я тогда сделаю, – признался Уинчестер.
– Обнаженной?!
– Да.
– А что потом?
– Я покажу вам то, что вы до смерти хотите узнать.
Эмили была не прочь прочитать ему еще одну лекцию, но он не смог бы это вынести. Он понимал всю предосудительность своего поведения, но не мог остановиться.
Он поцеловал девушку, проникнув языком в ее рот и запустив пальцы в волосы. Если бы раньше его спросили, кою он предпочитает, он бы поклялся, что любит блондинок, но после встречи с Эмили его вкусы изменились. Он никогда не видел таких волос, как у нее, и граф восхищался их блеском, мягкостью и контрастом с белой подушкой, по которой они были рассыпаны.
Его пальцы занялись платьем Эмили. Это было каждодневное платье, отделанное кружевом и с простыми пуговицами, которые он легко и быстро расстегнул. Все это время она не сопротивлялась, чему граф был искренне рад. Обсуждать что-то или дискутировать с ней было выше его сил.
Он стянул с Эмили платье, затем корсет и нижнюю юбку – все, что стояло между ним и раем. Продлевая возбуждение, он медленно спустил бретельки сорочки с ее плеч.
Наконец – наконец! – ее грудь обнажилась, и он проделал губами дорожку к ее грудной клетке, посасывая бутон соска, и девушка немедленно откликнулась. Она изогнулась, предлагая себя всю, и он наслаждался, передвигаясь от одного соска к другому, лаская мягкие бугорки груди.
Ее страсть быстро возрастала, и он не мог не дивиться ее горячей натуре. Она была изумительно эротическим созданием, и ему страшно повезло, что он наткнулся на нее. Графу не терпелось перевести их отношения на следующую ступень, но когда он взглянул ей в лицо, то был поражен тем, что у нее в глазах стояли слезы.
У него упало сердце. Он что, ошибся? Она сопротивлялась, а он был слишком очарован и поглощен собой, чтобы понять это?
– В чем дело? – Было невыносимо думать, что она чувствовала себя несчастной или что он причинил ей боль. По щеке Эмили скатилась очаровательная слезинка, и он стер ее губами.
– Не могу поверить, что делаю это с вами, – несчастным голосом произнесла девушка..
– Но я думал… думал… – А что он думал? Она жила и работала в его доме, что не оставляло ей другого пути кроме как подчиняться его приказам.
