— Хотелось бы мне, чтобы вы были с ним знакомы, — негромко проговорил Клэнси. — Думаю, он испытал бы облегчение, ежели мог бы узнать, что именно вы решились спасти «Шпору» в тяжелые времена. И взяли под свое крыло его маленькую девочку.
— Я еще не решил…
— Знаю, знаю. Эйб говаривал так: если нет единственно верного решения, значит, выбирать не из чего. Иди правильным курсом и плюй на все остальное. Так оно выходит и с вами — насчет того, чтобы остаться.
Джек усмехнулся, размышляя, знакомы ли Тринити подобные образцы народной мудрости. Наверное, нет, иначе воспользовалась бы ими во вчерашнем разговоре.
— Почему вы не говорите мне о том, что мы собираемся осматривать? — обратился он к Клэнси. — Вы называете это общим объездом, так я и понял. Вы собираете стадо в одном месте, не пуская животных пастись свободно?
Клэнси кивнул.
— Хорошо бы его восстановить в прежнем количестве.
В прошлом году молодняка, который уже следовало клеймить, набралось очень мало. Мы покупали, а не продавали. Это скверно.
— Значит, повод для объезда — клеймение молодняка?
— Клеймение и спиливание рогов у телят. Надо еще отогнать прибившихся к стаду чужаков. Несколько парней, наши рабочие и кое-кто с соседних ранчо, установили на этой неделе лагерь и могут начать работу с самого утра. Пока солнце еще не очень припекает.
— Они работают вместе? И как они узнают, какое клеймо ставить каждому теленку?
— Мы стараемся ухватить их, пока они еще ходят хвостом за своей мамашей, и ставим то же клеймо, что и у нее.
— Это разумно.
— Ребята очень стараются избавляться от чужого скота, особенно мы следим, чтобы в стадо не попадали животные Краунов. Мы их никогда не привечали, а после заварушки с лонгхорнами тем более. Гоним их нещадно в отместку.
— Могу себе представить.
— Эйб несколько лет назад поставил забор, потратил время и деньги, которых у нас не было, все в долг, но он хотел отгородиться от крауновского скота как можно надежнее, да и прочим живым существам, людям ли, животным ли, нечего делать на нашей земле.
— Иными словами, Крауны в общем клеймении скота участия не принимают?
— Не совсем так. Они объединяются с несколькими соседями с южной стороны. «Шпора» — это вроде бы граница между теми и другими.
— А рабочие питают какие-то недобрые чувства?
— Если вы имеете в виду, ненавидят ли они Краунов, я бы ответил, что они не могут себе это позволить. Им надо держаться тех мест, где требуется работа, а «Шпора» еще не встала крепко на ноги. Уолт Краун — хитрый мужик. Он платит хорошим работникам двойное жалованье, чтобы удержать их. Эйб иногда пробовал поступать так же. — Клэнси поморщился и добавил:
— Я просто выплачивал заработок по справедливости. Знал, что с деньгами туго, и считал невозможным платить сверх того. Я не знал, могла ли себе это позволить мисс Тринити.
— Могла ли она себе это не позволить? — пожал плечами Джек. — Моя точка зрения на этот счет такова, что хорошо оплачиваемый работник, особенно работник умелый, выгоден для большинства предприятий.
— Рад слышать это от вас.
— А я рад услышать такого рода подробности. Это бесценные сведения, в которых я нуждаюсь от вас, мистер Клэнси.
Улыбка Клэнси расплылась во все лицо, когда он увидел, как Плутон вдруг остановился и тревожно заржал.
— Его нос подсказал ему, что мы приблизились к коровам ближе, чем ему бы хотелось, — объяснил Джеку управляющий.
Джек нахмурился и тронул каблуками бока арабского скакуна; тот, к облегчению седока, не стал артачиться и послушно поскакал вперед, по направлению к вершине длинного пологого холма, по которому они поднимались.
Вскоре они достигли высшей точки, и Клэнси широким жестом окинул открывшуюся им картину:
— Вот она, ваша империя, если вы ее хотите.
Джек одобрительно кивнул при виде стада, которое мирно паслось под бдительным оком ковбоев, рассыпавшихся по всему пастбищу; в утреннем воздухе то и дело раздавалось мягкое, спокойное мычание, изредка прерываемое окриками пастухов.
— Глядите и учитесь, — посоветовал Клэнси Джеку. — Видите вон того? Этот букару собирается увести молодого бычка из стада. Вернее сказать, это делает его конь.
Ковбой и лошадь под ним двигались как одно целое, быстрыми, решительными движениями направляя крупного бычка в сторону от других. Второй ковбой ехал позади своего товарища, чтобы преградить бычку путь, если тот улучит момент и ухитрится повернуть назад, к стаду.
Таким образом бычка благополучно загнали во временный корраль.
— Смотрите, Джек. Сейчас Малыш Боб Паркинс свяжет бычка веревкой. Видите, как Боб и его лошадь подбираются к бычку? Как будто им нет дела ни до чего на свете. Видите?
Джек пристально наблюдал за словно бы совершенно небрежными приемами ковбоя. Казалось, у того нет сейчас никаких других планов, как только сопровождать свою добычу к лагерю для клеймения. Все с тем же безразличным видом он принялся крутить веревку над головой, а затем одним молниеносным движением кисти набросил на бычка петлю. Лошадь тотчас остановилась как вкопанная, свободная петля затянулась, и «Малыш» Боб Паркинс — настоящий великан атлетического сложения — спрыгнул на землю и ринулся к бычку с более короткой веревкой в руке. Через несколько секунд годовалый телок был искусно связан.
— Рейнджер мог бы повалить этого бычка для него, и тогда Малышу только бы и осталось, что связать его.
— Черт побери!
— Как думаете, вы могли бы это сделать?
— Если бы спасение «Сломанной шпоры» зависело от моего умения совладать таким способом с одним из этих бычков, мы бы закончили, прежде чем начали, — рассмеявшись, ответил Джек. Про себя он добавил; «До того как я отсюда уеду, непременно постараюсь освоить хоть один из этих приемов, хотя бы из чисто спортивного интереса».
Клэнси, кажется, прочитал его мысли.
— Я могу научить вас парочке таких штучек, просто ради забавы. Чтобы связать телка, нужна большая практика. Но загонять его, как я уже говорил, по большей части дело лошади. Если хотите, попробуйте вот на Рейнджере…
— Плутон вполне с этим справится, — возразил Джек, усмехнувшись по поводу собственного воинственного тона; он прищелкнул языком и обратился к Плутону:
— Ну как, старый дружище, попробуем?
Конь взялся за дело с азартом и понесся к стаду, словно решил выполнить задачу как настоящий чемпион, каким он и был. Но по мере того как они все больше приближались к стаду, огромному и вонючему, Плутон терял решимость. Оказать полное неподчинение хозяину он не мог, но начал делать курбеты и мотать головой, словно учуяв опасность.
