— Держись, Плуто, — сказал Джек, надеясь успокоить араба. — Поработаем над этим вместе. Ты видишь, какое клеймо у того вон бычка? Корона, а это говорит нам все, что надо. Отправим чужака домой?
Но Джек добился лишь того, что насмерть перепугал злосчастное животное, и поспешил натянуть поводья, бормоча:
— А ведь страшновато, верно? Кто бы мог предположить, что эти скоты такие массивные? Нам лучше ретироваться, пока не поздно.
Когда они выбрались из скопища животных, Джек увидел, что вокруг Клэнси собралось несколько человек; широкие улыбки сияли на загорелых лицах. Джек счел, что сейчас смирение паче гордости, и подъехал к собравшимся с улыбкой, обменялся рукопожатиями со всеми и каждым, весело расспрашивая ковбоев о том, как они управляются с бычками, какими приемами пользуются, откуда кто родом и обо всем прочем, что только приходило ему в голову.
* * *
Тринити понимала, что ей следует терпеливо дожидаться, пока ее предполагаемый партнер завершит инспектирование ранчо, но ей не хотелось, чтобы вопрос о лазейке повис в воздухе, поселив в голове у Джека сомнения в разумности его инвестиции. Ей просто необходимо было добиться, чтобы он как можно скорее принял решение.
Ведь она обещала маленькой Джейни показать коров, не так ли? Лучшего времени для такого визита не найти:
Клэнси и Джек и все остальные мужчины на пастбище.
Надежная защита!
Тринити усмехнулась: она прекрасно понимала, что затевает эту экскурсию к коровам ради возможности снова увидеть Джека. А если быть точной, то увидеть его верхом на коне, в пропыленной одежде и черной шляпе, из-под широких полей которой сверкают его зеленые глаза. Таким он грезился ей долгие часы ночью, она снова и снова вспоминала его поцелуй, его прикосновения, волнующие и очень бережные, вызывающие уверенность в том, что он не воспользуется преимуществом своего воздействия на нее.
Джек слишком благороден для того, чтобы подчиниться чисто плотским порывам. К тому же он стремится показать своим сестрам и кузине добрый пример и научить их уважению к самому институту брака, уважению такому же глубокому, какое испытывал он сам.
Тринити, конечно, испытывала уважение к институту брака, но не менее глубоко чтила волю покойного деда.
И чем больше она об этом думала, тем больше убеждалась в том, что Абрахам Стэндиш хотел бы, чтобы Джек Райерсон взял бразды правления в «Сломанной шпоре» в свои руки, — если не как внучатый зять, то по крайней мере как дельный управляющий.
— Вон они, Элена! Ты их видишь?
— Si. Вон они. Работают.
Последнее слово Элена произнесла с подчеркнутым ударением, очевидно, желая упрекнуть свою хозяйку за то, что она смеет беспокоить мужчин в такое время.
— Чем тяжелей у них работа, тем больше им нужно есть, чтобы поддержать силы. Потому мы и привезли с собой столько припасов, так что прекрати ворчать и давай достанем из корзины цыплят и галеты.
— Я вижу коров! Я вижу Джека! — в восторге закричала Джейни, размахивая руками над головой.
Девочка бросилась было бежать вниз по склону холма, но Тринити со смехом подхватила ее на руки.
— До них дальше, чем тебе кажется. Коровы — животные непредсказуемые. Что бы ты стала делать, если бы они ни с того ни с сего бросились на тебя всем скопом?
— Я угостила бы их галетами, — ответила Джейни.
— Подожди своего брата или Клэнси. Они возьмут тебя с собой и покажут коров с близкого расстояния.
Ой… — Тринити почувствовала, что щеки у нее загорелись огнем. — Он нас уже заметил. Ты видишь, Джейн?
Он скачет сюда. Ты когда-нибудь видела более великолепного жеребца?
— И лошадь тоже красивая, — заметила Элена.
— Элена! — прикрикнула на нее Тринити. — Что подумают девочки? Веди себя пристойно!
Волосы у Тринити были свободно распущены по плечам. Она слегка растрепала локоны пальцами, чтобы придать им вид грациозный и вместе с тем немного небрежный. Она надела костюм персикового цвета и накинула белую кружевную шаль, полагая, что Джеку это одеяние напомнит о соблазнительном ночном неглиже, в котором он видел ее накануне вечером, хотя сегодняшний наряд был куда более строгим.
Джек вежливо приподнял шляпу и окинул Тринити взглядом полных озорства зеленых глаз. Тринити снова вспыхнула — на этот раз от радости. Самообладание вернулось к ней, пока Джек спешивался и отряхивал пыль со своих серых, в обтяжку, брюк для верховой езды. Он поднялся к ним наверх легкой походкой.
— Вот так сюрприз! Как вы чувствуете себя сегодня, мисс Стэндиш?
— Отлично, сэр. Вы провели утро с пользой?
— Это самое подходящее определение. — Джек наклонился и взял Джейни на руки. — Ну а вы, юная леди? Вы познакомились со своей первой коровой?
Девочка рассмеялась.
— Мисс Стэндиш говорит, что я должна подождать тебя или мистера Клански.
— Клэнси, — поправил ее Джек. — Ну, поскольку я уже здесь, почему бы не предоставить эту честь именно мне? — Он обратился к другой своей сестре:
— Ты хотела бы рискнуть и подойти поближе к стаду, душенька?
— Мне и здесь хорошо, — заверила его Мэри.
— Запах достаточно скверный и здесь, — поддержала ее Луиза. — Мы привезли с собой все для пикника, Джек.
Ты голодный?
— Звереют. Но сначала дело, а потом удовольствие. — Он было собрался усадить Джейни на седло, но вдруг, к удивлению Тринити, сказал:
— Погодите минутку, хорошо? — и передал малышку Тринити, которая прижала Джейни к себе.
Джек тем временем повел своего жеребца туда, где в тени под огромным дубом стояли лошади. Привязав Плутона несколько поодаль, Джек снял путы с передних ног крепкой рыжей лошадки и легко вскочил в седло.
«Его красивый жеребец, должно быть, устал, — решила Тринити. — Из-за чего бы еще Джеку менять его на самую обыкновенную лошадь? Но он выглядит отличным наездником даже на ней».
Она позволила себе некоторое время понаблюдать за Джеком, еще раз отметив про себя, как свободно он держится в седле. Воспоминание об их поцелуе словно омыло Тринити горячей волной, в ушах зазвенело, но звон утих, как только Джек, подъехав совсем близко, наклонился к ней. Она бессознательно облизнула губы и подалась к нему, запрокинув голову, но тотчас опомнилась, когда Джек подхватил Джейн и усадил ее к себе на колени.
— Оставьте хоть немножко еды для нас, — бросил он Тринити, развернул лошадь и, прищелкнув языком, направил ее вниз, к стаду. В одно мгновение брат с сестрой ускакали галопом прочь.
— У тебя красивый нареченный, — произнесла Элена у Тринити за спиной.
Тринити обернулась как раз вовремя, чтобы поймать огонек в глазах у поварихи.
— Неужели? А я и не заметила, только он вовсе не мой нареченный.
