– Ничего. Я забираю простыни и пуховую перину.
Мужчина в очередной раз окинул взглядом лавку.
– А это что? – спросил он, беря двумя пальцами какой-то предмет одежды из тончайшей ткани.
– Женское нижнее белье, – ответил Хоун. – Настоящий батист и кружева.
– Я это тоже забираю… Мартин Хоун хитро улыбнулся.
– Да ты, Алекс, никак жениться надумал?
– Да что ты, Христос с тобой! – Хосмен почувствовал, как краснеют его уши. – Просто у меня на борту «Лаки» пассажир… Точнее… пассажирка…
Хоун оскалился, обнажив гнилые зубы.
– Так что же ты мне сразу не сказал? Нет, брат, видать, ты не мастак выбирать покупки бабам…
Алекс сделал неуверенный жест в сторону ящика.
– Мыло, простыни, нижнее белье, что еще надо?
Хоун тяжело вздохнул, а потом принялся за дело. Он подбирал перчатки, чепцы, готовые платья и какие-то гофрированные предметы, о назначении которых Хосмен даже не догадывался.
– Да не нужна мне вся эта упряжь, – явно расстроился Алекс. – Это же все временно.
– Может, и так, да только женская гордость вечна. – Мартину Хоуну доставляло особое удовольствие снабжать Хосмена ворохом предметов дамского туалета.
Алекс понятия не имел, что это такое. Ведь там, откуда он был родом, женщины сами делали себе нижнее белье и варили мыло, а мужчины и слыхом не слыхивали о подобных вещах. Но Фиби Кью не была такой. Гордая, умная, надменная – эти качества Алекс более всего ненавидел в женщинах. На рассвете следующего дня пароход взял курс на запад. Паровые котлы заработали на полную мощность. Ветер и течение изменились. И, как ни странно, даже вода стала пахнуть по-другому. Быть может, она стала свежее от хвойного аромата сосновых лесов. Фиби еще никогда не приходилось бывать севернее Эдингбурга, и теперь она понимала, что наступает самая захватывающая часть ее приключения. Девушка все более удалялась от дома.
Мысли о неизведанных диких местах, похоже, вызвали появление Алекса. Собака злобно зарычала на непрошеного гостя и выскочила из тесной каморки. Фиби услышала топот кованых сапог и вся напряглась, словно в ожидании опасности. Проигнорировав появления Хосмена, она осталась лежать на кровати лицом к стене. Ее сердце разрывалось от ненависти. Девушка слышала, как в полумраке мужчина натыкается на различные предметы, и ей было ужасно любопытно, что происходит. Но Фиби не желала оказывать похитителю такой чести, как поворачиваться к нему лицом.
Внезапно она почувствовала, как Алекс легонько потряс ее за плечо, и с трудом удержалась от крика.
– Мы тронулись в путь, – сообщил он и вышел, аккуратно закрыв за собой маленькую дверь.
Девушка осторожно повернулась. На полу стояла овальной формы ванна, полная горячей воды. А рядом лежали губка, брикет удивительно душистого мыла и чистое полотенце. Потрясенная до глубины души, она не сразу заметила пачку свежих простыней, под которыми лежала самая настоящая огромная пуховая перина.
В пергаментном пакете Фиби обнаружила рубашку и синее шерстяное платье. Она также нашла толстые вязаные чулки, ночную сорочку и утепленное нижнее белье.
Когда Фиби подумала о том, что ей еще так долго придется быть заложницей, ее пробил ледяной озноб. Быть может, все это сделано с умыслом? А может, Хосмен собирается продать ее пиратам? Воображение рисовало все более ужасающие картины, так что девушка уже почти решила оставаться грязной и одетой в лохмотья, чтобы хоть как-то насолить Хосмену. Но почти есть почти…
Горячая ванна приветствовала ее ласковым паром. Тихонько ойкнув от благодарности, Фиби быстро разделась и погрузилась в воду. Никогда она еще не принимала ванну с таким удовольствием. Даже мраморный бассейн в особняке отца не шел ни в какое сравнение, равно как и то, что тогда ее обмывали сразу три горничные. Сажа и копоть пожара наконец-то окончательно смылись, и девушка едва не рассмеялась от радости, снова став чистой.
Она сидела в ванной до тех пор, пока вода не остыла, а Пушок не начал нетерпеливо скрестись в дверь. Завернувшись в полотенце, Фиби принялась разглядывать новые предметы своего туалета. Готовые вещи были бесформенны и безвкусны, однако чисты и даже накрахмалены. В основном они были изготовлены из шерсти и хлопка, а не из шелка или атласа, но все же казались вполне пригодными.
Шерстяное платье в синий полевой цветочек висело на ней, как мешок. Девушка закатала рукава, подобрала юбку и почувствовала себя принцессой. Она тщательно расчесала волосы, заколов их парой целлулоидных шпилек, которые дал ей Грозный Рик.
Когда Фиби вышла из тесной каморки, Пушок возмущенно залаял на нее и стал царапаться. Она взяла собаку на руки и поднялась на палубу.
Грозный Рик был на камбузе, помешивая на сковородке нечто кипящее и безумно дурманящее.
– Могу представить, что ты даже не узнал меня, – усмехнулась девушка. – Но я больше не пахну, как сгоревший дом.
– А, это вы, завтрак подан, – бросил Ричард, не подав и виду, что заметил в ней изменения, и вываливая жаркое на оловянную миску.
Фиби распахнула глаза от удивления при виде свежей моркови, турнепса и зеленого горошка в потрясающем соусе. А когда Грозный Рик нарезал хрустящую золотистую буханку хлеба, у девушки и вовсе проснулся жуткий аппетит.
– О, мистер Майлиус, это просто великолепно! – она уселась за стол и с благодарностью принялась за жаркое.
– Сегодня вы выглядите куда счастливее, мадемуазель.
– Но на самом деле это не так, – возмутилась Фиби. – Просто мне куда комфортней, и к тому же я просто потрясена… Я и забыла, когда в последний раз нормально мылась, меняла белье, спала на нормальной постели…
Ее собственные слова сейчас эхом отдавались у нее в голове.
– Я не думаю, чтобы Алекс Хосмен проявил обо мне хоть какую-то заботу.
– Нет, мы сделали это только для того, чтобы вы не плакали, – объяснил Алекс, неожиданно вошедший на камбуз.
Он сел напротив Фиби, и потому она изо всех сил старалась его не замечать, уделяя все свое внимание изысканному куриному рагу, приготовленному Ричардом.
Но Хосмена невозможно было проигнорировать. Присутствие молодого человека испортило ей настроение. А с тех пор, как мужчина схватил и поцеловал ее, девушка не знала покоя. Из головы не выходили воспоминания о том, какие у него губы, какие сильные и нежные руки, обнимающие ее за талию… Она положила ложку на стол.
– Полагаю, вы ждете благодарности…
– А я полагаю, что вы заткнетесь и продолжите прием пищи, – резонно заметил Алекс.
– Ну и прекрасно, – Фиби уткнулась в тарелку, но у нее внезапно пропал аппетит. Отодвинув от себя жаркое, она машинально поискала салфетку, но той не оказалось. Вместо этого девушка обнаружила на столе какие-то бумаги и чуть не поперхнулась от изумления.
