Джон Гилрой ударил кулаком по столу и крикнул:
– Замок Креналден принадлежит мне по праву рождения. Теперь я – граф Креналден. Кто может мне возразить?
Солдаты перестали жевать, удивленно переглянулись и снова принялись за еду. Гилрой был разочарован: в извечной битве между желудком и внешним лоском стремление набить себе живот всегда берет верх. Однако у Гилроя есть повод для радости: он взял в плен графа Глостера. Хотя вряд ли его родственники согласятся заплатить за него выкуп.
Вечером Гилроя ждет небольшое развлечение. Хватит с него прачек и походных шлюх. Ему хотелось снова заполучить в свою постель леди. Но на сегодня сойдет и служанка с кухни. Она свежа и похожа на женщину, которую Гилрой когда-то боготворил.
Гилрой позвал мальчика-слугу:
– Рейнольд!
Мальчик моментально явился.
– Да, милорд. – Слуга низко поклонился.
– Приготовь покои для нового графа Креналдена, – приказал Гилрой, смакуя свой новый титул.
На рассвете Гилрой вошел в главный зал, где уже собрались его боевые соратники, на которых он мог положиться. Он развернул на столе карту и воткнул кинжал в точку, символически обозначавшую новую боевую цель.
Его старший помощник, Ричард Лисбон, нервно барабанил по столу костяшками пальцев.
– Это место отсюда не далее трех дней езды, милорд. Если мы отправим несколько человек на лодках по реке, они смогут добраться туда еще быстрее. – Острием кинжала он провел линию до места на карте, которое должно было обозначать реку Грев.
Они не сомневались в победе. Гилрой похлопал Лисбона по спине. Завладев замком Креналден, Гилрой тем самым получил зимний военный лагерь для своего войска. Этот лагерь понадобится ему, когда он отправится в поход за богатой добычей – за настоящим лакомым куском – замком Хиллсборо.
Замок Хиллсборо, который раза в три больше Креналдена, вряд ли можно так же легко взять в осаду, как Креналден. Хотя Гилрой подозревал, что новому графу Хиллсборо, лорду Гарольду, далеко до своего отца: он не был столь же умелым воином, как покойный граф Хиллсборо. Гилрой понимал, что легче всего отвоевать этот замок на поле битвы, навязав защитникам Хиллсборо сражение.
Гилрою не терпелось вызвать на бой этого негодяя, сэра Роберта Бретона. Он не заслуживает права ходить по земле, и в следующий раз, когда они встретятся, Гилрой закончит то, что собирался сделать еще год назад, на рыцарском турнире в Смитфилде.
Джон Гилрой улыбнулся и бросил остатки мяса собакам. Затем погладил свою любимую охотничью с длинными ушами.
– Прекрасно понимаю, каково тебе, милая, то и дело клянчить куски с хозяйского стола. Воровать, что плохо лежит, перебиваться, чем Бог послал. Наверное, тебе до смерти хочется получить все и сразу. Точно так же, как и мне.
Он швырнул в собачью свору яйцом, отчего псы принялись оглушительно лаять. Гилрой усмехнулся в густые усы. Скоро, совсем скоро этот гордец сэр Роберт Бретон будет клянчить куски с его стола, как эти голодные псы. А колдунья, заговаривающая лошадей, будет томиться в темнице, закованная в кандалы. Гилрой налил себе в деревянную кружку красного вина из графина. Куда мог припрятать все столовое серебро его проклятый отец?
Он поморщился и с проклятием запустил кружку в стену. Деревянная кружка разлетелась в щепки. Со стен на пол стекало красное, как кровь, вино. Собаки, воспользовавшись моментом, лакали вино слюнявыми розовыми языками.
Гилрой вытер рукой подбородок.
Какое кощунство, думал Гилрой, пить изысканное вино из столь грубого сосуда. Это все равно что пить дорогое вино из вонючего деревянного башмака.
Офицер счел оскорблением, когда при входе в замок у него забрали меч и кинжал, но не возразил, только нахмурился. Пройдя мимо людей Гилроя, он вошел в главный зал. Его вызвали, чтобы он отчитался, почему его подчиненным не удалось схватить леди Элдсуайт.
Едва завидев своего патрона и командира, Джона Гилроя, он преклонил перед ним колени.
– Леди Элдсуайт следует с сэром Робертом Бретоном в Хиллсборо, милорд. Через лес Белуэй они добрались до деревни Уикерем, где свирепствует Черная смерть. Мы не рискнули ехать туда за ними.
– Ну что ж, весьма прискорбно, – спокойно заметил Гилрой. – Этот провал означает для вас конец карьеры.
Стражники выволокли офицера из комнаты.
– Чтоб ты сгорел в аду, Гилрой! – закричал сержант. – Твоя мать была шлюхой! Ты – подонок, и все в Англии это знают!
– Повесить его, – бесстрастно приказал Гилрой, поднявшись. – И всех его солдат тоже.
Не обращая внимания на ропот приговоренных к смерти, Гилрой снял со стены копье.
Проведя пальцем по острию, он вновь повернулся к дородному капитану, стоявшему по стойке «смирно».
– Альберте, ты слышал, что леди Элдсуайт отправилась вместе с Робертом Бретоном? Ну и ну!.. Не ожидал, что Бретон придет на помощь к леди Элдсуайт из Креналдена. Ведь их семьи – заклятые враги. – Гилрой вонзил острие копья в пол. – А может быть, в этом и нет ничего странного. Не сомневаюсь, что король обещал ему сундук золота за то, чтобы Роберт Бретон меня остановил. Возьми своих лучших людей и вместе с ними скачи что есть мочи в сторону Хиллсборо. Схватите леди Элдсуайт, прежде чем они с сэром Робертом успеют добраться до крепости. А затем приведите девушку ко мне. Мне она нужна живой.
Капитан Альберте кивнул и спокойно спросил:
– А как поступить с Робертом Бретоном, сэр?
Гилрой поднял копье и отломил от него острый наконечник:
– Вручите, ему это. И передайте, что в любви и на войне все средства хороши. А потом убейте Роберта Бретона. И пусть эти слова, которые я сейчас сказал, будут последними, которые он услышит перед, смертью. – Гилрой тихо посмеивался, гладя собаку. – Роберт Бретон наверняка догадается, что я имел в виду.
Наступил вечер. Через открытые окна кухни со двора доносились волнующий запах цветущих яблонь и веселый щебет ласточек. Элдсуайт склонилась над кухонным столом. Она раскладывала на деревянном подносе кусочки сыра и соленого мяса. На кухне появился Роберт – босой, с волосами, взлохмаченными после сна. Элдсуайт улыбнулась и протянула ему поднос:
– Не вздумайте валяться в постели. Марш за мной!
Войдя в гостиную, Элдсуайт поставила на стол деревянные чашки и тарелки с яблоками и орехами. Вот уже на протяжении недели Элдсуайт и сэр Роберт каждый вечер за ужином вели неспешные беседы о том, о сем. Они разговаривали о лошадях, обсуждая тонкости их разведения и дрессировки, о взглядах на эти вопросы таких общепризнанных мастеров, как Ксенофон и Александр. Роберт с воодушевлением рассказывал о том, каких лошадей он объезжал когда-то. Их разговоры успокаивали девушку.
