Он ласкал ее лоно, слегка поглаживая и нажимая на самые чувствительные места.
Ее глаза широко распахнулись, она издала короткий вскрик. Огромной темной тенью он навис над ней, его лицо стало напряженным, губы раскрылись, он тяжело дышал, словно ему не хватало воздуха. И вдруг лицо превратилось в маску дьявола, поскольку огонь камина освещал только одну его половину, оставляя другую во мраке.
Темнота. Пламя. Страсть.
Желание оказалось более неутолимым, чем она предполагала. И вынести это не было никакой возможности. Не отдавая себе отчета, она сделала попытку сжать ноги.
– Не делай этого! – Вот и второй палец скользнул в ее лоно, в темную глубину, где вспыхивала сладостная мучительная боль. – Скажи мне, что ты чувствуешь?
Кожаные перчатки давили, пальцы заполняли ее, и всепожирающий огонь разрастался, усиливаясь с каждой секундой.
– Я… не могу. – Она с трудом переводила дыхание, невольно изгибаясь так, чтобы он мог продвинуться еще глубже. – Пожалуйста, мой господин…
– Что ты чувствуешь? – требовательно спросил он. Ее голова откинулась назад, и все тело напряглось.
– Жар… – ногти вцепились в покрывало. – Тяжесть. Кожа перчаток…
– А желание? – Он двигался медленно, затем быстрее, потом снова медленно. – Тебе хочется этого?
– Да, – прошептала она. И удивилась тому, что в состоянии говорить.
– Тебе приятно?
– Да, мне кажется, да.
– Хорошо. – Он убрал руки и отступил от кровати. – Надеюсь, что вскоре ты будешь уверена в этом. Я не могу больше медлить. – Он стащил кожаные перчатки, отбросил их в сторону. – Санта Мария, как я хочу почувствовать тебя. – Он коснулся ее грудей, длинные пальцы пробежали по ее телу с мягкостью и нежностью. Дрожь волной прошла по телу Лиона. – Я же говорил тебе, – прошептал он. – Я так и знал. – Его рука накрыла ее грудь, и хотя она была такой же тяжелой, как и перчатка, все равно это было совершенно иное ощущение: теплое тело, наполненное трепетом жизни. – Твоя кожа не похожа ни на что на свете. Она приводит меня в… – Он откинул голову назад и несколько раз глубоко вздохнул, переводя дыхание. – Я покажу тебе, до какого состояния она доводит меня. – Он приподнял ее, усаживая на кровати, и начал срывать с себя одежду.
Санчия следила за ним в испуганном недоумении:
– Вы хотите раздеться?
Он старался не глядеть на нее:
– И как можно быстрее.
– Джованни никогда не раздевался, когда брал мою… – Она оборвала фразу под его бешеным взглядом. – Я не могу не сравнивать вас. Прежде он был моим хозяином. Теперь вы мой хозяин. И я не настолько хорошо знаю вас… – Она замолчала, и ее глаза расширились от ужаса, когда она увидела его мужское естество, освободившееся от стягивающей его одежды. Она невольно провела языком по пересохшим губам. Нет, теперь он ничем не напоминал Джованни. Обнаженный Лион, казалось, весь состоял из железных мускулов. Темный треугольник волос опускался вниз, образуя нечто наподобие буквы "у", переходил в другой темный треугольник, окружавший его мужскую плоть. Там, где у Джованни свисали мягкие жирные складки, сухую кожу Лиона натягивали тугие мышцы, а в том месте, где у Джованни было нечто…
– Ты видишь? – мягко спросил Лион, проследив за ее взглядом. – Вот что ты делаешь со мной. Смотреть на тебя, касаться тебя…
– Я вижу… – Она не могла отвести взгляда от его огромной напрягшейся плоти. – Но ты не поместишься. – Санчия и сама удивилась, как легко слово «ты» слетело у нее с языка.
Он усмехнулся:
– Очень даже помещусь. Женское тело удивительно приспособлено для этого. И после первого раза это не причинит тебе никакой боли.
Сомнения все сильнее одолевали ее, но она успокаивала себя тем, что все равно ничего уже нельзя сделать и что глупо бояться той боли, которая еще не наступила. К тому же сладостное ощущение, возникшее у нее внутри, не проходило. Страх отступил, оставив место только любопытству и возбуждению.
– Ты выглядишь… очень сильным…
– Я обратил внимание, что ты не захотела сказать «красивым». – Он отбросил одежду в сторону и шагнул вперед. – Я знаю, что безобразен. Но, как ты верно заметила, я силен, как бык, и собираюсь устроить с тобой поединок.
– Но ты вовсе не безобразен…
Он цинично улыбнулся:
– Быстро же ты обучилась искусству любовной игры. Но приятные слова бесполезны, когда имеешь возможность каждое утро взглянуть в зеркало.
«Он не верит мне», – поняла вдруг Санчия.
– Нет, в самом деле, я не… – Она замолчала, увидев его обнаженное тело совсем рядом. Он сел на кровать лицом к ней и нежно привлек к себе.
Но взгляд его темных глаз был суров:
– Мне не хочется причинять тебе боль, но придется это сделать. С той самой первой минуты, как я увидел тебя, я понял, что ты должна быть моей.
– Нет, вовсе не в первый момент, а только тогда, когда увидел в кадке и понял, что я не так безобразна, как показалось тебе вначале.
– Боже, ты собираешься постоянно спорить со мной? Мне больше нравится, когда ты издаешь другие звуки – стоны и вскрики.
«Значит, мне придется хранить молчание. Чего же он ждет?» – удивлялась она. Она ощущала, какое невыносимое напряжение переполняет его тело, и в то же время как будто что-то удерживало его от последнего шага.
– Не смотри на меня так! – Он встряхнул ее. – Я не хочу, чтобы тебе было больно, черт возьми. Это не доставит мне удовольствия, но я должен переступить… – Он толкнул ее на спину и лег меж ее ног. – Только одно движение, и все будет кончено. – Он закрыл ей рот ладонью. – Только одно движение…
Он глубоко вздохнул и двинулся вперед.
Боль. Жар. Мягкий свет. Ее крик был несколько приглушен его ладонью, но глаза оставались широко открытыми от пережитого потрясения.
– Закрой глаза, – приказал он, осторожно продвигаясь еще глубже по узкому проходу. – Не смотри на меня.
Она опустила веки и погрузилась в темноту. Боль отступила и растаяла в каком-то невероятном ощущении наполненности. Словно она давным-давно что-то потеряла, а теперь нашла.
Она ощущала, как волосы Лиона прикасаются к ее телу, и слышала его тяжелое прерывистое дыхание.
Он замер, до конца заполнив ее, и уже не двигался.
– Все, – сказал он. – Удивительно, но ты приняла меня полностью. Я был уверен, что так и получится. Ты такая маленькая, но… – Его пальцы вновь принялись давить на ту заветную точку, которую он нашел перед этим. Дрожь снова пронзила ее, и она почувствовала, как ее мускулы напряглись. До сих пор она только ощущала, как Лион пронизывал ее, и она только принимала его, а теперь ей захотелось чего-то еще.
– Мне можно… двигаться?
