Он поднял брови и молча посмотрел на нее.
Она развела руками и решительно подошла к каменному забору. Но, не найдя удобного уступа, она в растерянности остановилась. Сильные руки обхватили ее сзади, и снова где-то под грудью. На этот раз она вскрикнула.
Гарри приподнял ее и прижал к своей груди.
– Он мне не брат, – прорычал он ей в ухо, и у Джордж побежали мурашки по шее и по всему телу.
Он резко посадил ее на камни. Она спрыгнула и зашагала к двуколке впереди него.
– Кем же он вам приходится?
Вместо того чтобы подать ей руку, он вновь обхватил ее за талию. Она уже начинала привыкать.
– Другом детства, госпожа, – ответил он, подсаживая ее.
Ей не хотелось, чтобы он отпускал руки.
– В детстве вы играли с Томасом и Беннетом Грэнвилями? – Она повернула к нему голову.
Капли дождя падали все чаще.
– Да, – ответил он и взял поводья.- Я ведь здесь вырос. Мы с Томасом ровесники, а Беннет на несколько лет нас младше.
Они выехали на дорогу, и Гарри пустил лошадь рысью.
– При этом вы не виделись с ними с тех пор, как уехали отсюда?
– Я ведь… Я ведь всего лишь сын лесника, – ответил он напряженно. – С чего нам видеться?
– А, понятно, – задумчиво продолжала она. – Вы были хорошими друзьями? Я имею в виду, вам нравились Томас и Беннет?
Дождь усиливался. Джордж завернулась в плащ, пытаясь спасти свое красивое платье.
Гарри посмотрел на нее так, будто глупее вопроса нельзя придумать.
– Мы были детьми, которые вместе росли. Не важно, нравились мы друг другу или нет.
Он какое-то время смотрел на дорогу и нехотя добавил:
– Надо сказать, я больше дружил с Беннетом, а не с Томасом, несмотря на разницу в возрасте. Томас уже тогда был амебой. Он не любил рыбалку, не искал приключений, избегал нормальных мальчишеских игр, будто боялся испачкать бархатный костюмчик.
– Поэтому вы не доверяете ему?
– Из-за того, что он берег костюмчик? Нет, госпожа. Вы слишком плохо обо мне думаете. Он всегда пытался добиться расположения отца. Вряд ли что-то сильно изменилось с тех пор. И раз уж Грэнвиль ненавидит меня… – он не договорил, а только развел руками.
Расположение отца. Обычно мальчик-первенец имел это в избытке. Как странно, что Томасу приходилось этого добиваться. Но самое интересное не это.
– Так, значит, вы дружили с Беннетом?
Капли дождя отскакивали от полей шляпы Гарри.
– Мы много играли вместе. А еще я ходил с ним на занятия, если учитель был в хорошем настроении и пускал меня. Грэнвиль об этом, конечно же, не знал.
Она удивленно подняла брови.
– Грэнвиль об этом не знал?
Гарри мрачно кивнул.
– Уже тогда он ненавидел меня. Сын лесника слишком много о себе возомнил. Но учитель недолюбливал своего работодателя и, обучая меня, брал своего рода реванш.
– Таким образом, вы научились читать и писать?
Гарри кивнул.
– Беннету это давалось легче, чем мне, хотя он был младше. Но зато я лучше считал. Да, мы действительно много времени проводили вместе.
– А что потом?
Он немного помолчал.
– Потом его отец высек моего отца. Мне тогда было двенадцать, а ему десять.
Джордж задумалась. Что ты испытываешь, теряя близкого человека, когда тебе всего двенадцать лет? Близкого человека, с которым ты каждый день играешь, дерешься. И тебе кажется, что так будет всегда. Наверное, это все равно, что потерять руку или глаз.
И как далеко можно зайти в стремлении все исправить?
Она содрогнулась и прогнала эти мысли. Они уже подъехали к реке, разделяющей земли Грэнвиля и Уолдсли. Лошадь перешла на шаг, и Гарри направил ее к броду. Дождь все усиливался, капли отскакивали от поверхности мутной реки. В глубоком месте образовался водоворот, и в нем крутилось что-то бесформенное.
– Гарри, – тихо сказала Джордж, едва коснувшись его руки, и кивнула в сторону водоворота.
Он выругался.
Лошадь перешла реку, Гарри вытащил на берег повозку и привязал поводья. Затем помог леди Джорджине спуститься и быстро пошел обратно к реке. Джордж последовала за ним и тут же утонула в грязи по щиколотку. Гарри застыл, и она поняла, почему. В водовороте крутилось тело мертвой овцы. От дождя шерсть шевелилась как живая, и выглядело это жутковато.
Джордж стало страшно.
– Почему ее не уносит течением?
– Она привязана, – ответил Гарри и указал на палку, торчащую из воды.
Тут она увидела, что от палки тянется веревка и исчезает в воде. Судя по всему, другой конец веревки обмотан вокруг шеи овцы.
– Кому могло это понадобиться?! Это какое-то безумие! – Джордж дрожала.
– Может, хотели сделать запруду, – сказал Гарри, снимая ботинки.
– Что вы собираетесь делать?
– Обрезать веревку, – ответил он, расстегивая сюртук. – Тогда тело пристанет к берегу ниже по реке, и какой-нибудь фермер вытащит его. По крайней мере, труп не отравит реку.
Гарри остался в сорочке, которая уже насквозь промокла. Достал из сапога нож и соскользнул в воду. У берега вода доходила ему до бедер, но когда он стал приближаться к водовороту, она поднялась уже до уровня груди. Обычно река была спокойной, но ливень заставил ее буквально кипеть.
– Осторожнее! – крикнула Джордж. Если он поскользнется, его смоет потоком. Он умеет плавать?!
Не оборачиваясь, он продолжал идти. Вот он уже достиг веревки. Вот пытается ее перерезать. Внезапно веревка сама отвязалась, и тело овцы понеслось по течению. Гарри стал пробираться сквозь ревущий поток обратно к берегу. Тут он все-таки оступился и исчез в воде с головой.
О господи! Сердце Джордж запрыгало в бешеном ритме. Она побежала к берегу, хотя и не знала, как может ему помочь. Но вот он вынырнул, весь мокрый, с налипшими на щеки волосами. Выбравшись на берег, он отжал на себе рубашку, ставшую прозрачной. Сквозь нее Джордж увидела темные волоски на его груди.
– Хотелось бы мне как-нибудь посмотреть на голого мужчину, – неожиданно сказала Джордж.
Гарри замер.
Потом надел сапоги и медленно выпрямился. Посмотрел ей в глаза. Он мог поклясться, что они горели страстью.
– Это приказ, госпожа? – его низкий голос был похож на урчание большого кота.
– Я… – О господи, да! Приказ! Ее второе «я» отчаянно желало, чтобы Гарри Пай снял с себя рубашку. Оно хотело видеть его плечи и мускулистый живот, его волосатую грудь. И еще, когда он снимет с себя все… Она просто не могла бороться с собой. Ее глаза опустились туда, куда настоящая леди никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяет себе смотреть. Вода, как скульптор, вылепила мужское тело при помощи мокрых бриджей.
Джордж вдохнула полной грудью и уже открыла было, рот, чтобы ответить.
Но тут Гарри обернулся и снова выругался. На дороге показалась повозка, запряженная пони.
