– В чем дело, Шана? – он покачал головой. – Ты все еще дрожишь. Могу я надеяться, что ты позволишь доказать тебе это снова?
Но ее внешняя покорность была обманчивой. Она резко вскинула голову, сверкнув глазами так, словно хотела выплеснуть на него всю ярость мира. Он улыбался, о! – так галантно, так самодовольно!
– Если я дрожу, – холодно проговорила она, – если я переношу ваши прикосновения, то только потому, что думаю о Барисе, представляя, что это его губы касаются меня, а не ваши. – Она вырвалась из его объятий и схватила льняную салфетку с подноса. Хорошо зная, что он как ястреб следил за каждым ее движением, она стерла вкус его губ со своих.
Когда она бросила салфетку на стол, улыбка исчезла с его лица. Шана смаковала свою победу, как будто ела вкусный круглый фрукт.
– Да, – добавила она премилым голосом, – только Барис может заставить меня дрожать от страсти. Безусловно, не вы, англичанин, вам это никогда не удастся!
Его глаза блеснули сталью. И когда он заговорил, за мягкостью тона ощущался лед:
– Кажется, вы с ним близки, принцесса? Возможно, я излишне любопытен, но вы спали с ним?
Охваченная нахлынувшим дерзким порывом, она заговорила:
– Да, милорд, много раз и с большим удовольствием. Он настоящий мужчина! Он хорошо знает, как вести себя, чтобы женщина отвечала на каждое его желание и прихоть.
Кривая, презрительная усмешка появилась у него на губах. Шану потрясло, что на его темном жестком лице мгновенно разлилась горечь.
– Тогда поклянитесь мне, миледи, что он нашел вас интересной женщиной.
С этими словами он вышел, молча и поспешно.
На самом деле ощущение победы было ложным, Шана это понимала. Она медленно подошла к постели, глубоко потрясенная случившимся, не понимая, почему все произошедшее ее так взволновало. Ей же нужно было радоваться, так как граф действительно, кажется, собирался избавиться от нее. Значит, ей повезло.
Но ее отцу не повезло. Не повезло и Грифину, и священнику…
Слезы застилали ей глаза. Охваченная горьким отчаянием, она прижимала руку к саднящему от боли сердцу. Отец ушел, а вместе с ним ушла какая-то частица ее самой. Никогда она еще не чувствовала себя такой потерянной, такой одинокой! Она все отдала бы за ту жизнь, которая была у нее раньше, чтобы снова вернуться в Мервин, оказаться как можно дальше отсюда. Но она попала в этот ужасный каменный английский капкан….
У нее было какое-то странное предчувствие, что ее жизнь должна отныне измениться.
Торн шел по направлению к конюшне. Джеффри лениво бродил поблизости, поглядывая, как запрягали его лошадь.
– Торн! Выглядишь ты как нельзя лучше в это чудесное утро! – помахал он рукой, приветствуя своего друга с обычной непринужденностью.
Черная как смоль бровь Торна приподнялась, когда он остановился рядом.
– В чем дело? – произнес он медленно. – Если это так, то, вероятно, потому, что я спал лучше, чем всю предыдущую неделю. – Он помолчал, наблюдая с улыбкой на лице, как сильно обеспокоенный Джеффри пытался скрыть свое волнение, но это ему плохо удавалось. Торн сухо рассмеялся и хлопнул его по плечу. – В твоих глазах можно прочитать все, что ты думаешь, друг мой. Но не стоит волноваться, девственность леди, хотя и очень сомнительная, все еще при ней.
И хотя имя Шаны не было произнесено, они поняли друг друга. Исчез повод для разногласий, что послужило причиной размолвки в прошлый раз.
Джеффри вздохнул и покачал головой.
– Принимая во внимание, кто она и что совершила, я не берусь судить, что ее ожидает. Нравится тебе это или нет, но я не могу не чувствовать своей ответственности за нее.
Торн долго взирал на него с нескрываемым любопытством.
– Уж не влюблен ли ты в нее без памяти, Джеффри?
– Нет.
– Женщины – твое слабое место, причем любая из них, Джеффри. Молю Бога, чтобы они не послужили причиной твоей смерти в один прекрасный день.
– Да, – согласился с ним Джеффри. – Но верю, что леди Шана преподнесла мне хороший урок, который я не скоро забуду. Меня теперь не так легко будет обмануть видом хорошенького личика.
– И меня тоже, Джеффри. И меня тоже. – Натянутая улыбка появилась на лице Торна при этих словах. – И раз уж мы заговорили о прекрасной леди, да, она избалованная и изнеженная, но далеко не беспомощная. Может быть, я искренне заблуждаюсь, но эта девушка справится почти с любым.
– Даже с тобой, Торн? – Джеффри постарался говорить эти слова с легкостью, хотя на самом деле испытывал совсем другие чувства.
Торн спокойно, словно пророк, заявил:
– Скажем так – леди встретила достойного противника.
Внимание Джеффри обострилось. От слов Торна он почувствовал себя не в своей тарелке, но в некоторых вопросах он не осмеливался переступить границ. Вчерашнее и сегодняшнее поведение Торна ясно говорило ему, что друг не потерпит никакого вмешательства там, где дело касается Шаны.
– Приехали люди из Фейхэвена, – Джеффри решил, что сменить тему разговора будет наилучшим выходом. – Я подумал, что тоже выеду и буду их сопровождать. Ты присоединишься к нам?
В течение тех двух дней, пока он отсутствовал, не было никаких сведений об уэльских налетчиках, но Торн не собирался покидать свой пост. Он кивнул.
– Я подумаю, скорее всего, – присоединюсь. Хорошо бы быть уверенным, что твои люди не встретятся с неожиданностями и сюрпризами.
Именно Седрик принес ей пищу в полдень. Шана отломила кусочек хлеба и поковыряла немного тушеное мясо, обнаружив, что у нее нет того аппетита, как в прошлый вечер. Наконец, недовольно поджав губы, она оттолкнула поднос. Все утро она неустанно ходила по своей тюрьме – тридцать шагов в длину и двадцать пять – в ширину, и хотя у нее был и комфорт, и пространство, все равно это было ни что иное, как тюрьма.
«Нет никакого сомнения в том, что граф ожидает, что она почувствует себя маленькой и ничтожной в этой комнате», – с презрением думала Шана, со страхом ожидая его возвращения. Была ли она на самом деле трусливой или нет, но ему она своего страха не покажет ни за что! От такого решения она подскочила на ноги. Направляясь к широкой дубовой двери, она быстро сообразила, что ее бравада, скорее всего, вызвана тем, что она видела, как граф и сэр Джеффри уехали верхом сегодня утром. Настроенная бесстрашно, она резко распахнула дверь.
Седрик взглянул на нее с того места, где он сидел и неторопливо вырезал что-то из куска дерева. Увидев ее стоящей в дверях, он торопливо вскочил, чуть не перевернув при этом стул.
– Миледи! Вам что-нибудь нужно?
– Да, – резко сказала она. – Я погибну без глотка свежего воздуха! – слегка приподняв юбки, она стала прохаживаться перед ним.
