Поцелуи Тома становились все более страстными, оба уже теряли самообладание.
Том расстегнул пуговки ее блузки и просунул свою руку под сорочку. Барбара громко застонала, когда он начал ласкать ее трепещущую грудь, а потом нетерпеливо стянул лиф с плеч Барбары.
Теплые, влажные губы Тома сомкнулись сначала вокруг одного, затем вокруг другого соска. Барбара дрожала и вся выгибалась ему навстречу, испытывая приятную истому. Она потеряла чувство реальности и полностью отдалась охватившему ее чувству. Томас уложил ее на ковер перед камином, сняв платье. Он с обожанием смотрел на нагую девушку.
Барбара без всякого стыда наблюдала, как Том срывает с себя одежду. Ее большие, широко распахнутые глаза затуманились страстью. Она лежала молча, испытывая доверие к Тому, но с испугом ожидала того, что должно произойти.
Его тело внушило ей страх — мускулистое, гибкое тело мужчины, которому не чужд тяжелый труд. Его голая грудь прижалась к ней, вызывая новый, мучительный экстаз.
Барбара вся пылала и не представляла, что произойдет дальше. Испытывая мучительную страсть, она, сама того не сознавая, извивалась и корчилась под мускулистым телом Тома. Девушка задохнулась от боли, когда Том с силой вошел в нее, но его губы накрыли ее рот, прежде чем она успела закричать. Он действовал нежно и умело, и Барбара испытала наслаждение, которого до сих пор не ведала.
Их тела освободились от невероятного напряжения, и они долго оставались сплетенными. Дыхание постепенно восстанавливалось, и они обрели способность выразить словами то, что их тела так красноречиво сказали всего несколько минут назад. Теперь любовники шептали друг другу слова любви.
Барбара не испытывала никакого смущения от того, что Том пожирает ее, обнаженную, глазами. Лежа на боку и подперев голову рукой, он, казалось, не мог насытиться ее шелковистой нежной кожей и продолжал ласкать ее тело.
— Я хочу на тебе жениться, Бэб, — сказал он. — И как можно скорее.
— Я должна поговорить с родителями, Том, — ответила она.
— Мы пошлем им депешу. Ты знаешь не хуже меня, что устроить свадьбу в Бостоне будет крайне затруднительно. Ситуация там слишком взрывоопасная. — Он сел на ковре и начал собирать ее одежду. — Пора одеваться, ка-реглазка. Я хочу, чтобы нас обвенчали, прежде чем «Либерти» снова поднимет паруса.
Внезапно он замолк и с тревогой посмотрел на нее.
— Ты хочешь выйти за меня замуж, Бэб?
Барбара кивнула, улыбнувшись, и на ее щеках появились ямочки. Том не удержался и, наклонившись, поцеловал каждую из них. Она обвила руками его шею и глубоко вздохнула.
— О да, конечно, Томас Сазерленд. Я очень хочу выйти за тебя замуж.
Их губы снова сомкнулись, а тела вскоре опять слились в счастливом единении.
На следующий день во время чаепития в приходской церкви Патрицию и Барбару встретили с живым интересом. Но некоторые молодые прихожанки шумно негодовали.
Было очевидно, что юные леди имели виды на Томаса и Стивена, и их надежды рушились из-за присутствия двух незваных гостий из Бостона.
Патриция была в амазонке. Она не очень-то подходила для такого случая, но по крайней мере платье было новым. Барбара надела вполне подходящий для выхода наряд из бледно-желтой тафты. Пышная юбка с кринолином и блузка с кружевами на груди выглядели роскошно. Свободные рукава также были оторочены кружевами. Спереди платье прикрывал белоснежный передник. Ее короткие волосы были скрыты под низко надвинутой шляпкой из белого льна с зеленой и желтой вышивкой, а поверх шляпки накинут кружевной платок, завязанный бантом под подбородком.
Некоторые из юных девиц за чашкой чаю пытались вовлечь гостей в разговор.
— Как долго мы будем иметь удовольствие наслаждаться вашим обществом? — спросила Барбару темноволосая красавица, слащаво улыбаясь.
— Как придется, — ответила Барбара также с улыбкой. — Мне очень хочется повидать всех своих родственников, даже самых дальних, — добавила она.
— Вы тоже приехали к родственникам, мисс Патриция? — спросила одна из дам. Патриция покачала головой.
— Нет, я здесь по делам, а мистер Керкленд оказал мне любезность и пригласил в Равенвуд. Здесь очень красиво, не то что в Бостоне. Не так ли, мисс Барбара? — обратилась она к подруге с легкой улыбкой.
— О да, конечно, мисс Патриция. Мне даже не хочется снова возвращаться на шумные, многолюдные улицы, — прощебетала Барбара. Увидев разочарование на лицах некоторых девиц, она добавила: — К тому же Том настаивает, чтобы я осталась. — Она многозначительно закатила вверх карие глаза. — И я уверена, что многие из вас знают, каким он может быть убедительным.
— Давно ли вы знаете Стивена? — не унималась одна особа. Было явно, что ее интерес к моряку не случаен.
— Не очень. Я познакомилась с ним за несколько дней до отплытия сюда, — ответила Патриция.
— Мой Бог! И он пригласил вас в Равенвуд! Это так непохоже на Стивена!
Молодая блондинка с длинными до талии волосами и с внушительной грудью, угрожающе выпирающей из декольте, с любопытством разглядывала Барбару.
— Я заметила, мисс Барбара, что у вас необычайно короткие волосы.
— Вы находите, дорогая? — спросила Барбара с натянутой улыбкой. — Это последний крик бостонской моды. Длинные волосы уже не очень современны.
Блондинка пренебрежительно сощурилась.
— Дамы из Бостона никогда не слыли модницами, — ухмыльнулась она и дотронулась до локонов, свисающих над ее грудью. — Без волос я чувствовала бы себя словно голой! Я скорее готова лишиться невинности! — Ее длинные ресницы затрепетали поверх веера, который она поднесла ко рту, нервно хихикая.
Лицо Барбары расплылось в дружеской улыбке.
— Я восхищаюсь вашей решимостью, мисс Мэри Сью. — Она повернулась к Патриции. — Интересно, сколько раз она подвергала испытанию свои убеждения? — прошептала Барбара, прикрываясь веером.
— Не хотели бы вы присоединиться к нам завтра? Мы устраиваем благотворительный аукцион сластей, приготовленных своими руками. Весь сбор пойдет в пользу сирот. Это богоугодное дело.
— Да, но мы не знаем, каковы планы тетушки Нэнси, — сказала Барбара.
— О, разумеется, мы понимаем. Если вы раньше никогда этим не занимались, то вам будет трудно, — пропищала одна из барышень. — Том Сазерленд считает, что подобные аукционы следует устраивать по всей стране. Кстати, мой папа говорит, что они с мамой назвали меня Дивинити, то есть божественной, потому что я сладкая, как конфетка. Не правда ли, это глупо, мисс Барбара? — самодовольно заявила Дивинити.
Патриция восхищалась сдержанностью подруги во время разговора с этими пустышками. Зная ее характер, она была уверена, что Барбара с трудом заставила себя прикусить язык.
