— Это местечко хоть и выглядит совершенно диким, однако кто-то в этой дыре определенно умеет хорошо готовить, — весело заметила Мелора, прихлебывая из стакана сильно разбавленный виски кофе. Она уже настолько оправилась от испуга, что ее больше не страшила неуютная темнота за окнами гостиницы.
— Когда-нибудь ты непременно должна попробовать мясо, которое я готовлю на костре по своему рецепту, — сказал Кэл. Мелора отлично понимала, что он развлекал ее, стараясь отвлечь от страшащих мыслей о грозе. — К нему требуется соус, который, как говаривал старик Коди, пробуждает в человеке внутренние силы. Он был поваром нашей походной кухни в те времена, когда я только пробовал свои силы в качестве погонщика скота, — пояснил он. Нежность, с которой Кэл рассказывал об этом, смягчила жесткие черты его лица. — Это мясо всегда исчезает быстрее, чем ты можешь оглянуться. Каждый раз четвертого июля мы устраивали большое барбекю на нашем ранчо, и моя мама пекла три шоколадных торта по своим личным рецептам и еще Бог знает сколько пирогов. Потом все танцевали в просторной гостиной, мой брат Джо всегда играл на скрипке, а я подыгрывал ему на губной гармонике… — Кэл вдруг прервал свой рассказ. Его лицо омрачилось. — А ты вообще-то умеешь готовить, Принцесса? — спросил он таким тоном, словно сильно сомневался в том, что мисс Мелора Дин могла проводить время на кухне.
— Да будет тебе известно, я с десяти лет готовила еду для пастухов, пасущих наши стада, — обиженно заявила Мелора, со звоном поставив стакан на стол. — Конечно, мне помогала Эгги. — Теперь пришла ее очередь объяснять. — Эгги была нам с Джинкс почти как мать. Она жила с нами и отцом на ранчо с тех пор, как умерла мама. Конечно, когда я уезжала учиться в Бостон, всю работу по дому и готовку выполняла она. Но вернувшись, я за день умудрялась накормить нескольких голодных мужчин. Хотя, — помрачнев, добавила она, — на сегодняшний день у нас осталось не так много работников — около полудюжины. А все из-за того, что раслеры значительно разворовали наш скот. Теперь нам уже не нужно много рабочих рук, мы просто не в состоянии заплатить им за их труд. Доходы ранчо падают и…
Девушка замолчала, недоумевая, зачем вдруг принялась рассказывать Кэлу такие личные вещи. Она свернула свою салфетку и положила рядом с тарелкой.
— Впрочем, все это не важно, — холодно добавила она. — Что действительно важно, так это то, что Вайэт собирается помочь мне спасти «Плакучую иву». Он возглавил комитет, провозгласивший остановить бесчинство раслеров. И, кроме того, обещал вложить деньги в наше ранчо. Очень скоро нам понадобится много рабочих рук, чтобы справиться со всем поголовьем скота.
— Не рассчитывай на это. Поймав на себе его холодный взгляд, Мелора намеренно вызывающе вздернула подбородок.
— Не старайся принизить Вайэта в моих глазах. — Девушка встала. — Клянусь всем, что мне дорого, мы с ним еще отпразднуем медовый месяц.
— Нет, Мелора. Время ушло. Глядя в неумолимые глаза Кэла, Мелора содрогнулась, гадая, сможет ли когда-нибудь убедить его в том, что Вайэт невиновен. Она не теряла надежды на это.
Она просто и представить себе не могла, что произойдет, если Вайэт наконец найдет ее и они с Кэлом встретятся лицом к лицу.
«Если это случится, я должна буду приложить все силы, чтобы убедить их решить спор мирным путем, разумно, никому не причиняя вреда».
Как ни странно, но мысль о том, что Кэл мог быть ранен, разволновала ее так же сильно, как судьба и здоровье Вайэта.
Она не допускала мысли, что один из них мог быть убит или ранен.
«Я предотвращу поединок, чего бы это мне ни стоило», — решительно подумала Мелора.
Кэл молча наблюдал, как она нервно расхаживает по комнате — поднимает и устанавливает на прежнее место подсвечник, который сама же и бросила на пол, роется в своем саквояже и, наконец, извлекает из него расческу с серебряной ручкой. Красивая серебряная расческа и под стать ей изысканно украшенное ручное зеркальце выглядели по меньшей мере странно в этой бедно убранной, закопченной комнатке с занавесками из грубой мешковины.
Мелоре Дин явно не соответствовала эта убогая обстановка. Однако ей так же не соответствовал и темноволосый мерзавец, с которым они собирались отпраздновать медовый месяц, зло подумал Кэл. Одно воспоминание об этом человеке тисками сдавило грудь, заставляя руки сжиматься в кулаки. Ему безумно хотелось отомстить тому, в кого была влюблена Мелора Дин.
— Ты не мог бы выйти? — тихий голос Мелоры неожиданно прервал поток его мыслей. — Я хочу переодеться.
Кэл заметил, что девушка достала его фланелевую рубашку, которую он давал ей на время сна; она была теплее, чем та коротенькая ночная сорочка, хоть и не такая соблазнительная. Все же, невесело подумал Кэл, эта рубашка смотрелась на ней гораздо лучше, чем на нем. Кэл пожалел, что принялся вновь думать о Мелоре. Это было настоящим сумасшествием.
— Я скоро вернусь, — сказал он, выходя за дверь.
Переодеваясь, Мелора думала о том, что Кэл не переставал удивлять ее. В нем было столько всего непонятного и неожиданного для нее. Оказывается, у него была семилетняя сестра по имени Луиза. А чего стоило упоминание о семье, брате Джо, умевшем играть на скрипке, о ранчо?
И вместе с тем он был преступником. Похитителем. Человеком, вынашивавшим жестокий план мести. Человеком, от которого ей необходимо было бежать, расстроить его планы и предотвратить возможную трагедию.
Кэл молча вошел в комнату и, едва взглянув на Мелору, принялся готовиться ко сну. Девушка к тому времени уже забралась в постель, укрывшись покрывалом и почти погасив лампу.
«Света как раз достаточно, чтобы присматривать за ним», — подумала Мелора.
Дождь все еще тихо барабанил по стеклу.
Кэл не спеша расстелил на полу свой дорожный тюфяк. Мелора исподволь наблюдала, как он расстегнул и повесил на спинку стула ремень с кобурой пистолета, сбросил рубашку и, ботинки, оставшись в голубых брюках, отлично подогнанных по фигуре.
У него было великолепное тело — поджарое, сильное, хорошо натренированное. Бронзовый загар блестел в скудном свете, как темное дерево. Кэл двигался спокойно и уверенно, с какой-то грациозной силой, которая была его неотъемлемой частью так же, как и густые волнистые волосы или пронзительный, буравящий насквозь взгляд.
Мелора припомнила то чувство, которое испытала, когда крепкие руки Кэла нежно скользили по ее волосам и спине, поглаживая и успокаивая, припомнила ту силу и надежность, которая исходила от него в тот момент, и пьянящая волна накрыла ее с головой. «Это все виски, — сказала она себе. — Ты не привыкла к спиртному».
