Он резко повернул голову:
— Что?
Щеки Арианы вспыхнули еще ярче, но, тем не менее, она решительно, словно ныряя в воду, сказала:
— Пожалуйста, не уходи.
— Уже поздно, Ариана. Я ухожу в свою комнату, чтобы ты могла поспать.
— Я знаю, куда ты идешь. — Борясь с желанием отступить, она с напускной храбростью вздернула подбородок. — И прошу тебя остаться.
— Остаться, — медленно повторил он это слово, будто не понимая его значения.
— Да, остаться. — Она сделала глубокий вдох. — Со мной.
Трентон сжал зубы. Казалось, его тревожит какой-то тяжелый неразрешимый внутренний конфликт. На мгновение у нее возникло впечатление, что он готов уступить.
Он долго ничего не говорил, только пристально смотрел на нее, как будто вбирая в себя ее невинную чувственность и целомудренное очарование. Затем внезапно поднялся.
— Нет. — Он решительно покачал головой, отказывая не только Ариане, но всему тому, что стояло за нею. Схватив халат, он накинул его, не глядя на жену. — Спокойной ночи, Ариана.
Дверь за ним закрылась.
Ариана вглядывалась во тьму, болея душой за Трентона не меньше, чем за себя. Переполненная вопросами, на которые не могла найти ответов, и неожиданно нахлынувшими чувствами, слишком опустошенная, чтобы справиться и с тем, и с другим, Ариана закуталась в одеяло и, устало вздохнув, погрузилась в сон.
— Вы проснулись, миледи?
Голос Терезы, за которым последовал шум наливаемой воды, вывел Ариану из дремоты. Моргнув, она села, на мгновение забыв, где находится. Одного взгляда на скомканные простыни оказалось достаточно, чтобы все вспомнить.
Соскочив с постели, Ариана столкнулась с Терезой посреди комнаты.
— Хорошо, вы проснулись, — весело сказала Тереза. Взъерошенный вид обнаженной хозяйки, казалось, ни в малейшей степени не нарушил ее спокойствия. Она указала на маленькую дверь. — Я наполнила для вас ванну.
Ариана вспыхнула и принялась украдкой оглядываться, размышляя о том, где среди груды постельного белья может находиться ее ночная сорочка.
— Ваша сорочка испачкалась. Я забрала ее в стирку. — Готовясь ответить на невысказанный вопрос Арианы, Тереза помедлила. — Вы испытываете какое-то беспокойство, миледи?
Ариана отвела глаза.
— Немного. — Затем ее взгляд снова обратился к Терезе. — Это нормально? — с тревогой спросила она.
— Нормально и неизбежно. Поэтому я и приготовила ванну. — Она взяла Ариану за руку. — Пойдемте. Вы тотчас же почувствуете себя свежей и обновленной.
Ариана никогда в жизни не видела столь роскошной, огромной и изысканной ванной комнаты. Полированная мраморная ванна сверкала различными оттенками алебастра, такого же, каким были облицованы панели на стенах. С благодарностью погрузившись в душистую воду, Ариана должна была признаться, что Тереза права, — в ванне она действительно почувствовала себя восхитительно. Закрыв глаза, она предоставила горячей воде творить свои чудеса, омывая ее трепещущее тело и успокаивая боль в тех местах, которые никогда прежде не болели.
Мысли ее уносились и к прошедшей ночи… и к причине ее беспокойства.
Трентон.
Одно только воспоминание о нем возбуждающе действовало на ее тело, а сердце замирало. Брачная ночь стала поворотным пунктом в ее жизни, введя ее в мир физического наслаждения и пробудив собственную дремавшую страсть. Ариана все еще испытывала благоговение перед мужем, оказавшимся таким искусным и пылким любовником, и их поразительным единением.
И все же, несмотря на возникшие между ними отношения, Ариана не стала понимать Трентона лучше, чем вчера, не приблизилась она и к разгадке подлинной причины его гнева.
Намыливая волосы, она снова задумалась о том, может ли она чувствовать себя в полной безопасности с человеком, чувство гнева которого порой прорывается, как лава из вулкана. С человеком, обладающим тайной, способной уничтожить все на своем пути. Но, вспомнив нежность Трентона, выражение боли, появившееся на его лице, когда он лишал ее девственности, его нежную заботу и то, как он терзался противоречиями, прежде чем покинуть ее постель… припомнив все это, Ариана получила ответ. Может, она и не понимала своего мужа, но в глубине души знала его, по всей вероятности, даже лучше, чем он сам себя. Одного она пока не могла понять — чего он хотел от нее. Нет, не в постели, но, в действительности, зачем он женился на ней? Что произошло когда-то между ним и Ванессой? Может, он надеялся смягчить страдание, вызванное потерей Ванессы, женившись на ее сестре?
Переполненная вопросами, Ариана окунулась в воду, чтобы ополоснуть мыло с волос, сожалея, что не в состоянии так же легко смыть неуверенность со своих мыслей.
— Вам помочь, миледи?
Тереза склонилась над ней, чтобы вытереть глаза толстым полотенцем.
Ариана улыбнулась иронии вопроса. Она слишком хорошо знала Терезу, чтобы предположить, что та имеет в виду помощь в купании.
— У меня все перепуталось в голове. Да, мне нужна помощь.
Тереза присела на край ванны.
— Вы чувствуете себя лучше, миледи? — Внезапно она оборвала фразу, глаза ее блеснули. — Извините меня… ваша светлость, — поправилась она. — Теперь придется привыкнуть к такому обращению.
— Нам обеим, — тихо согласилась Ариана. Понимающе вздернув брови, Тереза продолжала:
— Мы начнем с вопросов о прошлой ночи?
— Ты была права, — выпалила Ариана, — он не причинил мне вреда.
— Я никогда не думала, что он способен причинить вам вред. Впрочем, как и вы.
Ариана кивнула и перевела взгляд на легкую зыбь воды.
— То, что произошло между нами… было таким необычным, — чуть слышно прошептала она.
Тереза понимающе провела рукой по влажным волосам; и заправила прядь за ухо Арианы.
— Могу себе представить. Ваш супруг — сильный, темпераментный человек.
— Темпераментный. Да. Именно. — Ариана заколебалась. — Тереза, как ты думаешь, он видит во мне Ванессу, когда смотрит на меня? Не считаешь ли ты, что прошлой ночью он представлял, что держит ее в своих объятиях?
Тереза долго всматривалась в наполненную мыльной пеной ванну и наконец сказала:
— Герцог хочет вас не из-за Ванессы, лапочка, а вопреки ей.
— Что ты имеешь в виду? — Ариана подскочила, услышав это утверждение, и выпрямилась, как стрела. — Почему он хочет меня вопреки Ванессе? Может, воспоминания о ней все еще очень ясные и причиняют ему боль? Значит, он так глубоко любил ее? Или это мысли о ее смерти преследуют его все эти годы и заставляют так страдать? — Она сжала руку горничной. — Тереза, я должна знать.
— Вы больше не спрашиваете, убил ли он Ванессу, — заметила Тереза.
Ариана без колебаний согласилась с этим мнением.
