– Может быть, вы будете говорить потише, чтобы я мог поспать.
Изабелла была потрясена его безразличием и холодностью. Тилли не виновата в том, что с ней случилось, и Изабеллу поражала неспособность Роже понять это. Интересно, осудил бы он и ее так же, если бы она подверглась насилию, шотландца?
С тяжелым чувством Изабелла осознала, что ей известен ответ на этот вопрос. Даже ее отец отказался бы от нее, если бы она родила внебрачного ребенка.
Она сомневалась и в реакции Анвре, хотя он по-доброму относился к Тилли и ее дочке.
Анвре не обратил внимания на недовольство Роже, однако явно испытывал желание покинуть женщин.
– Вероятно, леди Изабелла права, – сказал он Тилли и отошел от кровати.
Анвре направился в противоположный конец комнаты, где начал осматривать продовольственные запасы Тилли. Изабелла подумала, что он сейчас начнет укладывать продукты в сумку, готовясь двинуться в путь завтра утром или даже ночью. Анвре был явно недоволен поведением Роже, и то, что он испытывал по отношению к ней, едва ли могло удержать его.
Изабелла тайком наблюдала, как он очистил миску, которую она использовала для приготовления лепешек, и начал сам готовить что-то в ней.
Восхищаясь ловкими движениями его рук, она укачивала Беллу, тогда как Тилли снова уснула.
Анвре трудился, не поднимая головы, тщательно смешивая то, что было в миске, и тем самым предоставил Изабелле возможность свободно разглядывать черты eго лица. Шрамы были сосредоточены главным образом возле пустой глазницы, и только один пересекал сбоку его челюсть.
Изабелла видела мужчин, которые носили на глазу повязку, и удивлялась, почему Анвре не поступает так же. Если пустая глазница будет прикрыта, его внешность станет не такой отталкивающей и... пугающей.
Покрыв ладони мукой, он достал из миски скатанное в шар тесто и начал месить его, потом положил на плоскую доску и накрыл миской.
Анвре поднял голову и увидел, что Изабелла наблюдает за ним.
– Это будет хлеб, – пояснил он.
Изабелла кивнула. Следовало ожидать, что он знает, как приготовить основной вид еды. Он проявил находчивость и познания во многих областях, с тех пор как они совершили побег из шотландской деревни.
Белла уснула, и Изабелла, положив ее рядом с Тилли, отошла, чтобы соорудить себе постель неподалеку. В комнате оставалось мало свободного пространства, поскольку кровать и стол занимали много места. У огня лежал Роже, а в центре стояло ведро.
Изабелла вылила содержимое ведра за дверь и поставила его на прежнее место, затем взяла меховое одеяло и легла на пол. Рядом с Роже невозможно было устроиться, поэтому она расположилась на единственном оставшемся свободном пространстве, сознавая, что у Анвре нет иного выбора, кроме как лечь рядом с ней. Она сразу закрыла глаза, опасаясь, что он усядется в дальнем углу, прислонившись к стене, лишь бы избежать необходимости ложиться около нее.
Все чувства Анвре были полны Изабеллой. Она подкатилась к нему, ища тепла или утешения... Он не знал, какого именно, однако испытывал удовольствие, оттого что мог просто держать ее в объятиях.
Она уткнулась головой в его подбородок, и он ощущал ее теплое дыхание на своей шее. Ее груди прижимались к нему, и его копье уперлось в теплое гнездышко между ее ног. Он застонал от возбуждения, а она пошевелилась и придвинулась к нему еще ближе.
Это было адское мучение.
Однако он обнял Изабеллу за талию и притянул вплотную к себе. Желание погрузиться в нее было чрезвычайно велико, но он обязан сдерживать себя. Больше не должно быть ни поцелуев, ни страстных ласк. Их недавнее любовное общение было просто заблуждением.
По другую сторону ведра лежал молодой человек Изабеллы, и она вполне могла бы пристроиться рядом с ним. Ей следовало поступить именно так.
Обретя способность здраво мыслить, Анвре убрал руку с талии Изабеллы и слегка отодвинулся от нее. Однако она потянулась вслед за ним, ища тепла его тела. Конечно, это было инстинктивное движение.
Каким-то образом ему все-таки удалось уснуть, хотя он просыпался несколько раз среди ночи, когда ребенок Тилли начинал плакать, требуя внимания матери. Ни Изабелла, ни Роже не реагировали на это. Анвре снова засыпал и только под утро окончательно пробудился.
Он обнаружил, что его рука обнимает талию Изабеллы, а она спит, прижавшись спиной к его животу. Анвре уткнулся носом в нежное местечко между ее шеей и плечом и сделал глубокий вдох, прежде чем подняться на ноги. Он тихо переступил через нее и вышел из дома.
Снаружи было холодно, но дождь прекратился. Они вполне могут снова тронуться в путь и пройти некоторое расстояние в южном направлении.
Он направился было в уборную, но остановился. Они не могут оставить здесь нормандскую девушку. Изабелла ни за что не допустит этого.
Однако Тилли пока не способна передвигаться пешком на значительные расстояния и вряд ли одолеет за день несколько миль. Анвре взглянул на еще темное небо, хотя на востоке появились первые признаки рассвета. Уже миновало время сбора урожая, и скоро наступит зима. Погода будет ухудшаться с каждым днем.
Он снова посмотрел на домик и вздохнул. Если им придется отложить путешествие еще на некоторое время, то лучше оставаться здесь. Они будут вынуждены терпеть тесноту, но зато жилище защитит их от непогоды. А если экономно расходовать продукты, то еды хватит до следующей весны.
Однако Анвре не желал откладывать возвращение в Англию. К тому же он боялся лишиться рассудка, если будет вынужден провести несколько месяцев в этом тесном доме с Изабеллой и ее будущим супругом.
Он набрал дров для очага и вернулся в дом, где Тилли и Изабелла уже проснулись. Изабелла взяла ребенка, предоставив Тилли возможность выйти на двор. Анвре пнул Роже в ногу, чтобы разбудить его.
– Осторожно! – проворчал тот и поморщился. Анвре саркастически рассмеялся:
– Вставайте, сэр Роже. Отныне вам придется трудиться, чтобы заслужить пропитание.
– Что вы имеете в виду? – недоуменно спросил сэр Роже.
Анвре взял силки и подтолкнул его к двери.
– Надо немного поработать, прежде чем приступить к завтраку.
Он почувствовал на себе укоряющий взгляд Изабеллы, однако проигнорировал его так же, как и протесты Роже. Оба мужчины направились в лес. Парень выглядел жалко в порванных лосинах и в меховой тунике отшельника, которая была ему велика. Анвре едва не пожалел его и хотел было позволить ему остаться с женщинами.
Но передумал и настоял на своем.
– Если мы с утра расставим силки, возможно, к вечеру у нас будет свежее мясо, – сказал он.
– Что? Мы остаемся здесь?
