— Постучи по дереву! — бросил маркиз. — Я уверен, что мы в безопасности, всего лишь два человека знают о нас — это архиепископ и мой дворецкий; он при мне с тех пор, как я был маленьким мальчиком, и скорее умрет, чем позволит кому бы то ни было навредить мне.
Его слова окончательно успокоили Паолу, и она почувствовала, как последние сомнения и страхи покинули ее.
— Теперь, — объявил маркиз, — я скажу тебе, куда мы едем. В Баньи-Де-Лукка у меня есть маленький замок. Думаю, тебе он понравится. В раннем детстве я думал, что это волшебный замок.
Они проехали еще немного, и он добавил:
— Я хочу, чтобы ты знала, я никогда там не был ни с одной женщиной. Я вообще не бывал там уже несколько лет. Представляю, как все обрадуются, когда мы приедем!
Они добрались до места к ленчу.
Паола была потрясена: ей никогда не приходилось видеть ничего прекраснее Баньи-Де-Лукка.
Река Лима медленно пересекала маленькую деревушку. Над ней возвышались холмы и горы; к тому же, как сказал ей маркиз, со средних веков люди использовали целебные свойства этих мест — подтверждение этому можно найти в сохранившихся документах, датированных одиннадцатым веком.
Увидев замок, Паола тоже заметила, что он действительно сказочный. В его облике она обнаружила нечто особенное, неповторимое, что, впрочем, отличало все, принадлежащее маркизу. И депо было не в серых камнях, из которых сложили замок, и не в дивном саде, окружавшем его.
Здесь все, даже сам воздух, было пронизано любовью, и казалось, что замок просто создан для любви.
Слуги, встречавшие их, состояли при семье маркиза с тех пор, как он появился на свет.
Их лица светились счастьем, оттого что маркиз с женой собирались провести здесь медовый месяц.
Весь дом был усыпан бутонами белых роз.
Великолепное зрелище!
Паола совсем не удивилась, когда, поднявшись в огромную спальню, увидела в платяном шкафу одежду, предназначенную для нее.
Белые розы благоухали и здесь — возле кровати и на туалетном столике.
Паола умылась с дороги и спустилась к ленчу.
Столовая как будто хранила дух средневековья. Паоле показалось, что маркиз, восседавший на резном стуле с высокой спинкой, вполне соответствует этой атмосфере и выглядит как король.
Однако все это благолепие и отменные кушанья воспринимались ею несколько отстраненно: Паола не могла думать ни о чем, кроме того факта, что теперь она — жена маркиза. Ее увез самый известный мужчина, о нем судачила вся Италия, и это было не фантазией, а истинной правдой!
— Мне кажется, я сплю, — сказала Паола.
— Мне тоже, — ответил маркиз. — Я никогда в жизни не был столь счастлив и абсолютно уверен, что поступаю правильно.
— О, прошу тебя… думай так всегда и… никогда не сомневайся, — взмолилась девушка.
— Ты думаешь, такое может случиться?
Маркиз протянул ей руку и помог встать из-за стопа.
Паола решила, что он собирается показать ей замок.
Однако они поднялись в комнату, где она оставила свой плащ и шляпку.
— Мы встали очень рано, — сказал маркиз, — поэтому сейчас по обычаю нашей страны устроим сиесту.
Паола смотрела не него широко раскрытыми глазами.
— Моя дорогая, любимая, пойми, я не могу больше ждать, я хочу немедленно сказать тебе о своей любви и научить тебя любви.
Он бережно помог ей снять платье.
Потом поднял на руки и положил ее на огромную золоченую кровать под свисающим балдахином.
Солнечный свет вливался через окно, в саду радостно щебетали птицы.
Девушке показалось, что все это происходит во сне.
Маркиз лег рядом и обнял ее. Она потянулась к нему за поцелуем, а он посмотрел ей в глаза и сказал:
— Благодарение Богу, я нашел тебя; видно. Господь с начала времен задумал соединить нас — пусть даже таким странным и необычным способом.
— И никто не сможет разлучить нас? — спросила Паола.
Она думала не о своих родителях, а о человеке, который пытался убить маркиза из-за бриллиантового перстня.
— Именно это я и хотел сказать тебе. — Маркиз понял, о чем она думает.
— Других не будет? — допытывалась девушка.
Он покачал головой.
— Вчера я отправил Хьюго Форду обещанные деньги, а перстень отослал его преосвященству папе Римскому. Я предложил ему либо хранить его в сокровищнице Ватикана, либо продать и раздать деньги нуждающимся во славу святого Франциска Ассизского.
Паола, ликуя, воскликнула:
— О, как я рада! Теперь он больше не будет угрожать нам!
— Я не намерен даже думать о нем, — сказал маркиз. — Он сыграл свою роль, соединив нас, и теперь все злое, жестокое и дьявольское должно быть как можно дальше от тебя. На это я потрачу всю свою жизнь.
Он сжал ее в объятиях.
— Как ты прекрасна, как чиста и непорочна! Я вспомнил прекрасные строки, написанные Байроном и Шелли об этом чудесном уголке. Он и меня вдохновил на лирику.
Паола с удивлением посмотрела на него, а он продекламировал:
Я в поисках любви прошел такие дали!
Легко срывал цветы…
Увы — они сникали.
«Доколь мне быть в плену обманной красоты? — Я горько вопрошал, кляня скитанья эти. — Ужели нет любви на белом свете?!»И вот сошел с небес прекрасный ангел — ты!
О счастье! Я прочел в твоих глазах ответ —
Божественной любви неугасимый свет.
— Дорогой, ты написал это для меня? — изумилась Паола. — Какие прекрасные стихи!
— Конечно, не лорд Байрон, — признался маркиз, — но они родились в моем сердце и посвящены тебе.
Он обнял ее и коснулся губами ее губ.
— Научи меня… — прошептала Паола, — научи меня любить тебя так, чтобы ты никогда не разочаровался во мне!
Его глаза излучали нежность.
— Хорошо, моя прекрасная, я научу тебя настоящей любви, которая дана нам Господом, — ведь мы не можем жить друг без друга.
Она прижалась к нему всем телом, и он стал целовать ее все более настойчиво и страстно.
Ее охватило такое блаженство; о существовании которого она до сих пор не знала.
Она чувствовала, как воспламеняется ее душа.
Этот огонь чудесным образом зажегся от пожара, пылавшего в душе маркиза.
Они погрузились в удивительный, прекрасный мир любви. Она была сродни небесному свету.
Божественному свету и любви Всевышнего.
Эта любовь дана им навеки!
