— Она ведь не узнает, куда вы ездили, — успокоила ее госпожа Чан.
В спальне Азалия сбросила с себя прекрасный розовый китайский костюм, надела тугой корсет и юбку, казавшиеся по сравнению с китайской одеждой нелепыми и тесными.
— Когда вы навестите меня снова? — спросила Кай Инь Чан.
— Как только удастся выбраться из дома.
И тут же радостно вскрикнула.
— Что такое? — спросила госпожа Чан.
— Я только сейчас вспомнила, что завтра дядя собирался отвезти тетю и дочерей на завтрак в залив. Они уедут рано утром и, поскольку днем ему предстоит инспектировать войска, вернутся домой лишь вечером.
— Как хорошо! — воскликнула госпожа Чан. — Вот и приезжайте сюда. — Немного поразмыслив, она добавила: — Я вот что придумала. Лучше мы прогуляемся по заливу на джонке почтенного супруга. Там очень красиво! Мы съездим на острова.
— А это возможно? — спросила Азалия.
Она уже слышала про острова и про то, какие они красивые, поэтому обрадовалась возможности взглянуть на них из китайской джонки.
Еще она знала, что богатые торговцы держат особые, роскошные джонки, специально предназначенные для прогулок, подобно тому как в Англии состоятельные джентльмены заводят собственные яхты.
— Вы приедете сюда или отправитесь прямо на пристань? — спросила госпожа Чан.
Азалия задумалась.
И то и другое было опасно. Она понимала, что ей нельзя уезжать из дома одной без сопровождающего, да к тому же на рикше.
Если она скажет, что отправилась за покупками, это будет более приемлемым, чем поездка в дом китайца.
— Я приду на пристань.
— Мы будем ждать вас возле больших джонок.
Азалия уже переоделась в то платье, в котором приехала.
Надев шляпку, она поцеловала Кай Инь Чан в нежную щечку.
— Благодарю вас. Вы так добры.
— Это вы добры ко мне, — ответила госпожа Чан, и Азалия поняла, что китаянка тронута таким проявлением сердечности.
Лорд Шелдон ждал ее у входной двери.
Азалия поблагодарила господина Чана и села в коляску.
Лакеи были в ливреях губернаторского дома, а упряжь поражала своей роскошью, однако девушка ничего не замечала. Ее душа устремлялась к сидящему возле нее лорду Шелдону.
Когда коляска тронулась, он взял ее за руку.
— Я намерен увидеть вас снова, Азалия, — произнес он. — И вы не сможете избежать этого. Так что перестаньте воевать со мной и предоставьте мне самому справиться с вашими родственниками.
— Нет… прошу вас, — взмолилась Азалия, — пожалуйста, не говорите им ничего.
Он не ответил ей, а она заметила, как сжались его губы и желваки заиграли на скулах, и с отчаянием поняла, что он вовсе не намерен прислушиваться к ее мольбам.
— Вашу просьбу я выполню лишь при одном условии, — сказал он после недолгого молчания, — если вы расскажете мне, что это за тайна, из-за которой, как вы уверены, вам не позволят общаться со мной.
— Мне очень хотелось бы рассказать вам обо всем, — ответила Азалия, — но я не могу! Это невозможно! — Она замолчала, нерешительно пролепетала: — Вообще-то… там нет… ничего особенного, но все равно…
— И вы думаете, что меня устроит такой ответ? — спросил лорд Шелдон.
— Но вы должны его принять! — горячо возразила Азалия. — И кроме того…
Ей так хотелось его убедить, что ее пальцы невольно сжали его руку, но слова замерли на устах.
— Никаких «кроме того», — перебил ее лорд Шелдон, — есть только мы, Азалия, — вы и я. И вы знаете не хуже меня, что нам нужно так много узнать друг о друге, о многом поговорить, что тех скудных минут, когда все время приходится смотреть на часы, явно недостаточно.
Едва он произнес эти слова, как лошади, резво бежавшие под горку, остановились, и Азалия узнала стену, окружающую территорию Дома под флагом. В сорока метрах ниже находились ворота.
— Мы скоро увидимся, — спокойно произнес лорд Шелдон. — Предоставьте все мне.
Когда лакей спрыгнул на землю, лорд Шелдон поднес к губам ее руку.
Одеваясь в спешке, Азалия не надела перчатки, и теперь кожей ощутила жар его губ.
По ее телу пробежала дрожь восторга, но тут лакей распахнул дверцу, и ей пришлось шагнуть вниз.
Ей хотелось многое сказать лорду Шелдону, и все же дело было не в этом. Она понимала, что ей трудно расставаться с ним.
Она собиралась просить его исчезнуть из ее жизни, а в душе хотела, чтобы он остался.
Он не вышел из экипажа вслед за ней, а просто приподнял шляпу. Лакей занял свое место, и лошади тронулись.
Азалия долго смотрела на удалявшуюся коляску.
Идя под горку к воротам дома, она уже знала, что любит его.
На следующее утро Азалия пробудилась с ощущением необъяснимого восторга.
Она не ошиблась, предположив, что тетка и близнецы уезжают рано утром вместе с генералом.
Завтракали они в половине восьмого, а из дома выехали в девятом часу в сопровождении четырех верховых солдат и еще одной кареты, в которой ехали два офицера штаба и адъютант.
Накануне вечером леди Осмунд вернулась с губернаторского приема в хорошем расположении духа.
Виолетта и Маргарита пользовались успехом не только среди живущих в Гонконге европейцев, но и среди полковых офицеров.
Все нашли невероятно привлекательными их свежие бело-розовые лица, да и вообще новые дамы непременно вызывали к себе в полку повышенный интерес.
Леди Осмунд была также в восторге от внимания, оказанного ей сэром Джоном Поуп-Хеннеси.
— Ах, Фредерик, что бы ты ни говорил, но он душка.
— Он умеет произвести впечатление, если захочет, — признал генерал. — И в то же время, Эмилия, я уже тебе говорил, что он успел со всеми перессориться. В городе не осталось ни одного штатского чиновника, который скажет о нем доброе слово, а мои подчиненные возмущены его выпадами против генерала Донована. — Лорд Осмунд помолчал и жестко добавил: — Лично я не собираюсь терпеть подобный стиль поведения!
— Я уверена, что сэр Джон уважает тебя, — сказала леди Осмунд.
— Один служащий из Министерства колоний рассказывал мне, что сэру Джону были направлены тридцать девять депеш, ни на одну из которых он так и не ответил, — продолжал генерал. — Он также утверждал, что сэр Джон повсюду оставлял после себя полнейшую неразбериху в финансах, во всех колониях, где он был губернатором.
— И все-таки я прошу тебя не ссориться с ним, Фредерик, — твердо заявила леди Осмунд. — Гонконг слишком мал, чтобы стать прибежищем враждующих партий, и, честно говоря, я с удовольствием побывала на приеме у губернатора. Послезавтра мы приглашены к нему на обед.
