– Не просили? – нахмурилась мисс Мейз, все еще всхлипывая. – Но почему?
– Вы – моя сестра. Я хочу вернуть вас на приличествующее вам место. Агнес, я хочу представить вас тому обществу, к которому вы должны принадлежать. – Мисс Мейз неподвижно, чуть приоткрыв рот, глядела на Люсинду. Люсинда взяла ее за руку и тихо сказала: – Агнес, с вами недопустимо дурно обошлись ваши родные. Мы с Тибби сделаем все для того, чтобы вернуть вам то положение, которого вы заслуживаете.
Мисс Мейз смотрела на нее не понимая.
– Простите?.. Я… я не понимаю.
Люсинда беспомощно перевела взгляд на мисс Блайт. Она не знала, что еще сказать. Ей казалось, что она объяснила суть вопроса с исчерпывающей ясностью.
Мисс Блайт высвободила руку мисс Мейз и осторожно притянула несчастную к себе, предлагая ей подняться.
– Пойдемте, моя дорогая. Вероятно, вы страшно устали. Вы не в силах теперь ничего осознавать. Я прикажу подать вам наверх бульон и чай, а затем ложитесь. Утром все станет на свои места.
Мисс Мейз поглядела на мисс Блайт, а затем вопрошающим взглядом – на свою величественную невестку, леди Мейз.
Люсинда поняла, что мисс Мейз молча испрашивает у нее позволения. Она кивнула.
– Идите с Тибби, – мягко, но властно сказала Люсинда.
– Идите же, мисс Мейз, – попросила мисс Блайт.
Только тогда мисс Мейз покорно последовала за мисс Блайт. Нахмурившись, Люсинда откинулась на спинку кушетки и уставилась на красно-желтые блики огня.
Невозможно было представить, каким образом ввести в высший свет это жалкое, несчастное создание. Ей предстояло превратить мисс Мейз в элегантную молодую женщину, она бы сделала из нее звезду сезона, но ничего не могла поделать с раболепными манерами бедняжки.
Люсинда хорошо знала, насколько жестоко и безжалостно высшее общество.
Она встала и принялась расхаживать по зале.
– Ее съедят заживо, – мрачно проговорила она наконец.
Люсинда возложила все свои надежды на мисс Блайт. Если кто-либо и сможет отполировать бедняжку соответственно требованиям света, так это мисс Блайт. Люсинда не отказалась от намерения сделать для мисс Мейз все, что в ее силах.
Мисс Блайт вернулась к Люсинде только через час. Люсинда сейчас же спросила:
– Как она?
– Спит, бедняжка. Проплакала все глаза. После сна ей станет лучше, – отвечала мисс Блайт.
– Я никому так не сострадала еще, Тибби. Такая молодая – и почти выброшена из жизни. Что они с ней сделали!
– Да, – вздохнула мисс Блайт. Она с минуту наблюдала, как Люсинда нервно расхаживает по зале. – Что ты можешь сделать для нее?
– Есть надежда. Нужно восстановить ее законное положение в обществе. – Люсинда не удивилась внезапной перемене в выражении лица Тибби. Мисс Блайт, видимо, подумала о том же, что и она. – Почему ты хмуришься, Тибби? – чуть улыбнулась Люсинда. – Ты не согласна сделать все, что в наших силах, чтобы вернуть ее положение в обществе?
– О, я страстно этого желаю. Однако я сомневаюсь, что это легко выполнить. Мисс Мейз видела в жизни мало доброты.
Люсинда вздохнула, кивнув в знак согласия.
– Именно это меня озадачивает, Тибби. Не привыкнув даже думать о своих интересах, Агнес будет совершенно сконфужена комплиментами или просто интересом к ней мужчин. Тем более не будет знать, как справиться с проявлениями снобизма, который характерен для общества.
– Само собой, она растеряется и не сможет отвечать на вопросы и комплименты, – согласилась мисс Блайт. – Но проблема куда глубже, Люсинда. Она призналась мне наверху, что никогда не бывала в этом доме! В доме ее собственного брата! Можешь вообразить, что она думала, когда мы ввели ее в эти хоромы?
– Представляю себе. Бедное дитя было совершенно ошеломлено при виде этой помпезности, – проговорила Люсинда. – А как мы одеты! Неудивительно, что она отказалась снять с себя шляпку и разрыдалась перед нами. Вероятно, она каждый миг ожидала, что ее выпроводят на улицу.
– Именно так. Она считает себя ниже нашего круга. Вероятно, для мисс Мейз было бы более удобно входить в дом через дверь для прислуги, чем через парадную дверь, – заметила мисс Блайт. Она покачала головой с сокрушенным видом. – Загублена молодость! Как трудно ей будет обрести достоинство.
– Да, я понимаю. Тибби, мне так стыдно, что я никогда не интересовалась судьбой мисс Мейз. Я знала, что она живет с престарелой родственницей в качестве компаньонки. Мне нужно было что-то предпринять, – сказала Люсинда, нахмурившись. – Но я не знала, что покойный муж был настолько бессердечен, чтобы отказать сестре в праве на достойную жизнь.
– Но ты не могла это предполагать, – напомнила мисс Блайт.
– Мне следовало это заподозрить, по меньшей мере. Он терпеть не мог вокруг себя кого-то и чего-то, что не соответствовало его понятиям о красоте либо не было достаточно ценно. Очевидно, Агнес не вошла в его систему ценностей, – заключила Люсинда.
– Ты не должна винить себя, дорогая. Даже если бы ты знала о несчастии мисс Мейз, подозреваю, что ты не смогла бы ничего изменить. Вряд ли лорд Мейз позволил бы сестре жить в своем доме.
Мисс Блайт села в кресло и принялась за вышивание.
– Мне очень хорошо известно, что он бы на это не пошел. Но я могла пригласить ее в Кэрберри. Это был бы определенно лучший шанс для нее, правда? – и Люсинда с досадой хлопнула в ладоши. – А эта ее тетушка! Что за чудовище: так обращаться с девушкой!
– Бесполезно возмущаться такими людьми, Люсинда. Благодарение Богу, эта глава из жизни мисс Мейз близка к завершению. Теперь нужно подумать, что же делать, – проговорила мисс Блайт.
– Ты, как всегда, права, Тибби, – сказала Люсинда и улыбнулась. Она наблюдала за компаньонкой, зная, что рукоделие всегда приводит ее к самым философским размышлениям. – Ну, и что нам делать с Агнес?
Мисс Блайт опустила рукоделие и задумчиво поглядела на Люсинду.
– Ну что ж, я подумываю о том, не вернуться ли мне к обязанностям гувернантки вновь и не взяться ли за мисс Мейз. Ты не против, дорогая?
– Конечно нет. Это будет замечательно! – воскликнула Люсинда. – Удивляюсь, как я не подумала об этом сама.
– Мисс Мейз нуждается в постепенном, но твердом руководстве до тех пор, пока она твердо не станет на ноги, – пояснила мисс Блайт, вновь принявшись за вышивку.
– Делай как знаешь, Тибби. Ты станешь ей матерью, в которой она так нуждается, а я – старшей сестрой, – сказала Люсинда. – Мы с тобой должны сделать ее жизнь прекрасной.
– Надеюсь, нам с тобой это удастся, – улыбнулась мисс Блайт. – Я думаю, что постепенно мы привьем ей манеры, принятые в обществе. Поначалу нельзя возить ее на грандиозные балы, где она будет смущаться.
