Как часто он ощущал, что за природной сдержанностью отца кроется ущемленная гордость или даже неловкость, что ему приходится жить на деньги жены. У отца был небольшой собственный доход, но, как однажды в гневе заявила Беатрис, этих денег не хватит ему даже на сигареты.
Юэн Маккрэгган не имел привычки жаловаться. Он женился на Беатрис Стивенсон по любви и никогда об этом не пожалел. Однако Иэн знал это унизительное чувство зависимости и радовался, что Скейг — наследство именно по отцовской линии.
Тем не менее он ничуть не удивился, когда его мать обнаружила, что в придачу к титулу лэрда полагается еще и баронство.
После смерти деда Дункана она вытащила фамильные документы, которые отец Иэна не трогал и хранил в коробке. Беатрис выяснила, что геральдические знаки не регистрировались в течение двух столетий, но баронство еще можно вернуть, если подать прошение в соответствующие инстанции.
— Дорогой, Линетт хотелось бы иметь титул, — заметила Беатрис, и Иэн не мог удержаться от ответной колкости:
— И тебе тоже!
— Ну почему я не знала об этом, когда был жив твой отец! — вздохнула Беатрис. — Но какая мне была бы от этого польза, все равно ведь он предназначался твоему двоюродному деду как главе семьи. Будь он женат и имей детей, тебе ничего не досталось бы!
— А я и так еще не получил его, — напомнил Иэн. — На это нужно время. Кстати, возможно, будет еще немало затруднений, о которых мы даже не подозреваем.
— Баронство определенно есть в генеалогическом древе и в фамильных документах, — с уверенностью произнесла Беатрис. — Я узнала, что прошение следует подавать лорду Лайону из Геральдической комиссии в Эдинбурге. Мы заедем к нему посоветоваться по дороге в Скейг.
Когда Беатрис намеревалась что-либо сделать, спорить с ней было бесполезно, и потому Иэн, поглощенный мыслями о Линетт, решил предоставить матери возможность действовать по своему усмотрению. Они втроем поехали в Эдинбург, где Иэн оставил их, а сам отправился в замок, чтобы сделать необходимые приготовления к их приезду.
— Я хочу, чтобы ты полюбила Скейг, дорогая, — сказал он Линетт перед отъездом.
— Уверена, что полюблю его не меньше, чем ты, — ответила она, но Иэну показалось, что голос прозвучал чересчур игриво и легкомысленно.
Даже самому себе он боялся признаться в своем опасении: вдруг Линетт не понравится Шотландия и она предпочтет жить исключительно в Лондоне.
— Я сделаю так, что ты полюбишь Скейг, — решительно произнес Иэн. Линетт удивленно взглянула на него, но ее возражения были бессильны против его настойчивых губ. Он поцеловал ее с чувством человека, вознамерившегося быть хозяином.
— Иэн! Прекрати, дорогой!
Линетт попыталась оттолкнуть его, но Иэн только рассмеялся.
— Я заставлю тебя делать то, что я хочу, — подразнил он ее, и Линетт поняла, что сопротивление бесполезно.
Иэн уже доехал до того места, где дорога сворачивала от берега к долине Скейг, и лишь потом вспомнил, что, возможно, подобраться к замку будет трудно.
— Даже не представляю себе, что там могло произойти за это время, — как-то сказала ему мать. — Мое последнее письмо к агенту по недвижимости, мистеру Скотту, вернулось ко мне с пометкой «Адресат выбыл».
— Кто такой мистер Скотт? Я его знаю? — поинтересовался Иэн.
— Это он сообщил нам о смерти твоего деда, — ответила Беатрис. — По крайней мере он написал тебе, а твой секретарь принес то письмо мне, поскольку ты был на Востоке, но никто не знал, где именно. Конечно же, я послала венок, а затем написала мистеру Скотту, попросив его сообщить нам, что там решили насчет замка. Я объяснила ему, что тебя некоторое время не будет, и поинтересовалась, есть ли там слуги, которым нужно платить, и какая на это нужна сумма.
— Всем этим, конечно же, занимались адвокаты деда Дункана? — спросил Иэн.
— Нет, адвокатом твоего деда был квалифицированный юрист, отец мистера Скотта. Когда он умер, агентом по недвижимости стал Скотт-младший. Других адвокатов не было.
— Значит, все дела сосредоточены в руках этого Скотта?
— Полагаю, что так. Это меня и беспокоит. Он прислал мне письмо с просьбой о деньгах, чтобы заплатить смотрителям. Я послала ему тысячу фунтов. У меня было подтверждение, но никакой другой информации. Через два месяца я написала снова, но мое письмо вернулось с пометкой «Адресат выбыл».
— Но хоть кто-нибудь смотрит за замком? — спросил Иэн.
— Понятия не имею, — пожала плечами мать. — Я решила подождать, пока ты приедешь и сам все выяснишь. Тем более что у меня была уйма других дел. Не могла же я решать еще и эту проблему.
— Конечно, нет, — ответил Иэн.
Будь он в тот момент в Англии, он бы обязательно приехал на похороны деда. И не его вина, что он не смог там присутствовать. Иэна беспокоил вопрос о том, что же произошло с замком за те семь месяцев, что прошли после смерти деда в январе.
Дорога к долине была извилистой и неровной, и ему пришлось сбавить скорость. Иэн заметил, что вода в реке была высокой — на удивление высокой для этого времени года. Здесь должен хорошо ловиться лосось, подумалось Иэну. Он вспомнил, с каким упрямством дед запрещал рыбачить в реке Скейг, даже когда стал слишком стар, чтобы самому ходить на рыбалку.
Властный и упрямый как осел, когда это требовалось, Дункан Маккрэгган клялся, что никогда не позволит, чтобы эти чертовы Зассенахи[3] ловили рыбу в его реке. И даже если найдутся шотландцы достаточно богатые, чтобы платить ему за такое право, будь он проклят, если он захочет иметь с ними дело. И поэтому лэрд Скейга один ловил рыбу в своей собственной реке или со своими друзьями. Наверное, в последние месяцы браконьерам здесь было полное раздолье, решил Иэн, вспомнив газетные статьи о браконьерстве в горах на севере Шотландии. Этот вопрос даже не раз поднимался в парламенте.
Сегодня на берегах реки рыбаков не было видно; дорога, извиваясь, поднималась все выше в горы, и наконец взгляду Иэна предстал замок. Неухоженный и почерневший от времени, он стоял на берегу горного озера. За ним простирались болота, а небольшой еловый лес защищал его от северных ветров. С дороги были видны только развалины. Часть замка была отстроена заново в конце восемнадцатого века, но ее отсюда не было видно.
У подножия длинного крутого спуска, по которому можно было подъехать к замку, приютились несколько домов, составляющих деревушку Скейг — три лавчонки, домик приходского священника, школа, десяток уродливых домишек из серого камня и аляповатый особнячок, в котором, насколько помнил Иэн, обитал местный лекарь. Иэн заметил и несколько новых домов — они были построены за время его отсутствия, но в остальном ничего особенно не изменилось.
