Отец в Сашеньке души не чаял. Ему нравилось в ней все: быстрые, лукавые черные глаза, здоровый цвет лица, ладная и крепкая фигурка. К тому же отцу было всегда интересно беседовать с Сашей обо всем на свете — у нее по любому поводу имелось свое суждение. Подчас ее мысли казались наивными и незрелыми, но отец вспоминал, что она еще слишком юна, и проявлял снисходительность. Ему казалось, что и Саша больше предпочитает общаться с ним, а не с матерью, голова которой была занята только светскими сплетнями.
Неудавшимся Микульчин свой брак не считал, но с годами жена все меньше напоминала тот идеал женщины, который когда-то воплощала собой Анечка Виленская. И дело вовсе не в возрасте. К сорока годам жена его все еще блистала своей дивной красотой…
* * *
Сжигая свой опостылевший дневник, свои трогательные исповеди, Сашенька, как и в доме княгини Дмитриевой, виделась себе отвратительным уродом. Любви она не достойна, это ясно. Видимо, у Дмитрия случилось помутнение рассудка, если он на какой-то миг воспылал к ней страстью. Или просто с кем-то перепутал в темном саду?
Жар прихлынул к щекам с новой силой. Может, Оленин и не понял, кого ласкал в той липовой аллее? Ждал другую… ту же Вареньку Лосеву? А когда разобрался, было уже поздно отступать…
— Как стыдно, как же стыдно! — простонала Саша, уткнувшись лицом в ладони.
Ей и в страшном сне не могло привидеться, что она может угодить в такое нелепое положение. В отличие от своих немногочисленных подружек Сашенька Микульчина никогда не бредила ни любовными романами, ни принцами на белых конях. Девушка, конечно, понимала, что со временем ей придется выйти замуж, но думала об этом, скорее, как о горькой неизбежности. Она только надеялась, что муж ей попадется не слишком занудный и старый. Если б он хоть отчасти был похож на ее отца, Сергея Васильевича, девушка была бы счастлива. С таким мужем ей не пришлось бы скучать! Однако среди мужчин их круга, даже молодых, Сашеньке до сих пор не встречались такие же веселые и жизнерадостные люди, как ее отец.
Самым поразительным было то, что Дмитрий Оленин совершенно не походил на Микульчина. Потому Саша и оказалась застигнутой врасплох собственными чувствами, когда при одном взгляде на светловолосого, сероглазого юношу у нее замирало сердце.
Впервые они встретились еще прошлой зимой на балу в доме графини Хвостовой, с которой Сашина мать с юности была в большой дружбе. И потому графиня Зинаида Александровна привечала у себя девушку с особой ласкою и исподволь следила, чтобы та постоянно находилась в центре внимания. Впрочем, у яркой веселой Сашеньки и так не было отбоя от кавалеров, желавших потанцевать с ней.
Казалось бы, в таком вихре сменяющих друг друга лиц трудно было заметить того, кто стоял поодаль, ни с кем не танцевал, и вообще держался особняком. Тем не менее Сашин взгляд остановился заинтересованно на одинокой, стройной фигуре у окна.
— Кто это, Зинаида Александровна? — улучив момент, спросила девушка у хозяйки дома, которая, конечно же, знала каждого приглашенного.
— Тебя интересует тот сероглазый красавец? — ласково усмехнувшись, уточнила графиня. — Это молодой Оленин. Дмитрий Владимирович. Необыкновенно хорош! Он долго жил в Париже, и в нашем обществе чувствует себя пока еще неловко. Надо бы его расшевелить!
Графиня выразительно посмотрела на Сашеньку. Смутившись, девушка пробормотала, что это не по ее части.
— Да ведь я не соблазнить его предлагаю! — притворно возмутилась Зинаида Александровна. — Всего лишь занять его разговором, ввести в круг сверстников… Да погоди же, Сашенька, я вас друг другу представлю.
И графиня неторопливо двинулась к Оленину. Оставшись в одиночестве, девушка разволновалась не на шутку. О чем ей говорить с этим незнакомым человеком? Будет ли она ему интересна? Может быть, этот Оленин окажется заносчивым юнцом, ведь он так хорош собой…
Но когда Зинаида Александровна подвела его к Сашеньке, взяв под локоть, Дмитрий улыбнулся так застенчиво, что девушке сразу стало легче.
«Хороший! — обрадовалась она. — Очень милый!»
От смущения Сашенька заговорила небрежным, «светским» тоном:
— Говорят, вы недавно из Парижа?
— Похоже, я пробыл там слишком долго. Я едва не упустил расцвета самого прекрасного, что за это время выросло в Петербурге, — любезно отозвался Дмитрий.
Графиня Хвостова усмехнулась.
— Ну, поболтайте, дети мои! К сожалению, обязанности хозяйки требуют моего присутствия везде и всюду одновременно.
Оставшись наедине, они сначала оба растерялись, но Сашенька нашлась первой.
— Я еще не бывала в Париже. Так ли там чудесно, как рассказывают?
— Даже лучше! — отозвался Оленин с жаром. — Когда вы увидите Париж собственными глазами, вы полюбите его на всю жизнь. Хотя Петербург тоже потрясающе хорош, — добавил он.
Саша прищурилась:
— Это вы всего лишь из любезности так говорите?
— Что вы, я не склонен к притворству.
— Неужели?
Ей было приятно это слышать, ведь Сашенька всегда любила в людях откровенность. Она вообще не выносила все неестественное, искусственное, подражательное. Например, театр. Другое дело — музыка! Там все было неподдельно, искренне. Правда, опера тоже казалась Сашеньке сплошным ломаньем и кривляньем. Но этим убеждением она не делилась ни с кем, дабы не прослыть невеждой.
Дмитрий чуть склонил к ней голову и понизил голос, который зазвучал еще более волнующе.
— У вас есть основания мне не верить?
Почувствовав, как заливается жаром щека, обдаваемая его дыханием, Сашенька торопливо ответила:
— Нет, никаких!
— Или, может, слухи прибежали впереди поезда? Верно, вам успели наговорить обо мне что-то дурное?
В тот момент у нее впервые закрались сомнения: «Надо же, он опасается слухов! Что такого ужасного я могла бы узнать о нем от других людей?»
Постаравшись выдержать пристальный взгляд Оленина, она медленно процедила:
— Я ничего компрометирующего о вас не слышала.
— Отлично! — Дмитрий выпрямился и улыбнулся. — Не подумайте, ради Бога, что я скрываю какие-то ужасные тайны, но вы же знаете этих светских сплетников!
Он сделал «страшные» глаза, и Сашенька весело рассмеялась.
— Не волнуйтесь так по поводу сплетников. Умные люди их даже и не слушают. Стоит ли обращать внимание на лживых и завистливых болтунов?
— Как вы рассудительны, — произнес Оленин с ласковой насмешкой. — Вы всегда такая?
Сашенька почувствовала, как лицо у нее снова вспыхнуло.
— Что вы имеете в виду?
Он сделал широкий жест рукой.
