— Для этого вы можете просто назвать свое имя.
— Меня зовут Джасина Карлтон, сэр.
— А! Ваш отец сейчас у моего деда, не так ли?
— Да, сэр.
Джентльмен взял свой пиджак и ботинки.
— Я должен вернуться в замок, чтобы переодеться к ужину. — Он низко поклонился. — Хьюго Рувен всегда к вашим услугам.
С этими словами он повернулся и исчез среди деревьев.
Джасина больше не видела Хьюго Рувена. Через два дня он уплыл, чтобы присоединиться к своему полку в Индии.
Это было десять лет назад.
С тех пор так много изменилось для Рувенов к худшему...
Джасина бросила последний, печальный взгляд на портрет и отправилась на кухню. Она хотела поздороваться с кухаркой, которую отец часто лечил от того, что женщина называла «больными костями».
На кухне кипела работа. Слуги бегали взад-вперед с огромными блюдами, содержимое которых предстояло подать на ужин графу: крупный окорок, огромный, пойманный сегодня рано утром лосось, сладкая выпечка, пироги и силлабаб[3].
Кухарка месила тесто.
— Вот и мисс Джасина, — сказала она. Лицо ее покраснело и лоснилось от пота. Женщина прервалась, чтобы вытереть лоб рукавом.
— Этим утром вы трудитесь даже больше обычного, — заметила Джасина.
— Что есть, то есть, — сказала кухарка. — Готовлю на обед пирог с крольчатиной. А хороший пирог не испечешь, не устав, истинная правда!
— Вы так много всего готовите, — сказала Джасина, изумленно оглядываясь по сторонам.
— Я готовлю так, чтобы хорошо и сильно пахло, — сказала кухарка. — Потому что, когда человек не видит...
Она не договорила, только с грустью покачала головой.
Джасина еще немного поболтала с кухаркой и попрощалась.
Выйдя из кухни, она пошла на черную лестницу, ведущую в детскую. Девушка хотела навестить старушку Сару. Сара нянчила Хьюго и Криспиана. Джасина близко познакомилась с нянюшкой, когда однажды зимой отец лечил ее от обморожения.
Старая няня сидела в детской одна. Ее со всех сторон окружали игрушки, которыми забавлялись в детстве ее подопечные: огромная белая лошадь-качалка, деревянный Ноев ковчег с нарисованными животными, книги, мячи и игрушечные солдатики. Сара держала детскую такой, какой она была, когда Хьюго и Криспиан были мальчишками.
Старушка всегда радовалась приходу Джасины.
Она тут же поставила чайник на огонь. Можно было позвонить, чтобы чай принесли с кухни, но Сара знала, что там сейчас и без нее забот хватает. Кроме того, старушка была убеждена, что заваривает чай лучше всех в замке Рувен. Она держала в детской собственную индийскую чайницу, на которой был нарисован экзотический сад. Джасина часто задумывалась, живет ли Хьюго в доме с таким вот садом.
Сара достала из буфета вазочку с печеньем и предложила Джасине перекусить, пока заваривается чай.
Девушка угощалась печеньем, а Сара рассказывала, как идут дела в замке.
— Когда мы узнали, что новый граф возвращается домой, начался такой переполох. Мой бедный мастер Хьюго, — Сара вытерла глаза фартуком. — Бог мой, какие жестокие времена мы пережили!
Джасина отряхнула с юбки крошки и задумчиво взглянула на Сару.
— Сара...
— Да, милая?
— Что теперь будет с... Фелицией Делиль?
— Господи помилуй, разве ты не слышала последних новостей?
Джасина покачала головой.
— Честно говоря, я знаю только то, что мне рассказываешь ты, Сара. Ты знаешь больше всех.
Это была правда. Сара знала обо всем, что происходило в стенах замка.
Именно от Сары Джасина впервые услышала о Фелиции.
Фелиция была дочерью месье ля Конта Делиля, старого друга графа, который также овдовел. Во время Французской революции месье ля Конт бежал в Швейцарию. Он потерял свои владения, а потому так и не вернулся на родину. Он поздно женился, но молодая супруга ушла в могилу раньше его. Месье ля Конт сделался заядлым картежником и умер нищим, оставив единственного ребенка на попечение старого графа.
Тот делал для подопечной все возможное: назначил ей стипендию и позаботился, чтобы она ходила в хорошую швейцарскую школу.
Летом 1852 года старый граф отправился путешествовать по Европе и взял с собой Криспиана. Они остановились в Женеве, где Фелиция училась, намереваясь пробыть там лишь несколько дней.
Закончилось тем, что они провели в Женеве больше месяца.
Фелиция была тогда миловидной шестнадцатилетней девушкой с золотисто-каштановыми волосами и большими глазами. Мадам Граваль, владелица и директриса школы, считала ее очень хорошей ученицей. Само собой, Фелиция и застенчивый наследник графа Рувена влюбились друг в друга. Граф втайне радовался, но настоял, чтобы со свадьбой повременили. Было решено, что Фелиция приедет в Англию и они поженятся, когда ей исполнится двадцать один год.
Но ей не суждено было приехать.
В 1855 году Криспиан отправился воевать в Крым. Он хотел доказать себе и невесте, что может быть храбрым. Таким же храбрым, как младший брат Хьюго.
Криспиан умер незадолго до окончания Крымской войны.
Теперь старого графа, опекуна Фелиции Делиль, тоже нет в живых.
Джасина думала, как, наверное, ужасно быть сиротой и потерять сначала жениха, а потом опекуна.
Подталкиваемая этими мыслями, она и спросила Сару, что будет с Фелицией.
— Тогда слушай, — сказала Сара, заглядывая под крышечку, не заварился ли чай. — Ты знаешь, что она очень тяжело восприняла смерть мастера Криспиана и после этого долго лечилась на курорте?
Джасина кивнула.
— После болезни она переехала жить к мадам Граваль, которая к тому времени отказалась от школы и поселилась в горном поселке. Думаю, эта женщина в какой-то степени заменила бедняжке мать. Старый граф приглашал Фелицию сюда, но... — Сара покачала головой, — она не захотела приехать. Наверное, не решилась увидеть дом, в котором вырос мастер Криспиан.
Сара прервалась, чтобы налить две чашки чая. Джасина взяла свою и добавила сахар. Старушка сделала глоток и со вздохом откинулась на спинку стула. Джасина ждала, помешивая чай. Она старалась быть терпеливой, но постепенно все сильней и сильней водила ложечкой по дну. Наконец металл громко стукнул по фарфору. Сара встрепенулась и посмотрела на Джасину.
— Что я говорила? — спросила она.
— Вы объясняли, почему, на ваш взгляд, Фелиция не приняла приглашения графа переехать сюда после смерти Криспиана... — сказала девушка, немного стыдясь, что так переполошила пожилую леди.
— Ах да, — Сара горестно покачала головой. — Знаешь, старый граф прикипел к ней сердцем. И не только в память о друге. Он видел в ней дочь, которой никогда не имел. Уверена, именно поэтому после смерти мастера Криспиана он стал подталкивать мастера Хьюго, чтобы тот проявил к Фелиции интерес.
