— Простите, мадам. Я приехал из Англии, чтобы сообщить мисс Редфорд, что ее отец заболел и ей следует без промедления вернуться домой.
Тут же поднялся шквал сочувствия и приготовлений. Мадам Ляфорж настояла, чтобы мистер Джонсон поел чего-нибудь, пока горничная Дорины соберет вещи. Тот со словами благодарности согласился.
Дорина поспешила наверх, раздумывая, почему мистер Джонсон сделал вид, будто ее отец жив. Девушка не пропустила легкого движения головой, которым он попросил ее поддержать эту версию.
Она погрузилась в суматоху сборов, что несколько притупило ощущение глубины горя, но знала, что вскоре останется с ним лицом к лицу. Отец, которого она любила, по которому тосковала, рядом с которым так хотела быть, ушел навсегда… Теперь мечта о совместной работе разлетелась на куски и, продолжая его дело, она никогда не увидит его радости и гордости за нее. Но сейчас она не может позволить себе скорбеть. Время для этого придет позднее, когда ее никто не будет видеть.
Дорина спустилась на первый этаж и присоединилась к мистеру Джонсону, который с аппетитом поедал обед.
— Я третий день в дороге, — объяснил он. — Тотчас ускользнул и отправился прямиком в Кале, чтобы разыскать вас.
— Почему вы не сказали им, что папа умер? — спросила девушка.
— Потому что есть вещи, которые нам нужно обсудить, и решения, которые необходимо принять, прежде чем многие узнают правду. Ваш отец умер в Бирмингеме, и это удачно, поскольку в Лондоне было бы труднее держать его смерть в тайне. Все, кроме медиков, думают, будто он всего лишь без сознания. К этому времени его тело должны были перенести в морг, что неподалеку, но сиделки останутся дежурить, как будто он у себя в кровати.
— Но зачем такая секретность?
— Ваш отец был настолько богат и влиятелен, что стервятники начнут кружить, как только просочится весть о его смерти.
— Да, понимаю, — пробормотала Дорина. — Мы должны придумать, как от них защититься. Не следует, чтобы нас видели вместе уже при въезде в Англию. Можете сказать, что я была слишком далеко и вы не сумели до меня добраться, однако сообщили мне о болезни отца письмом, и я, несомненно, вернусь в Англию как можно скорее. А вы тем временем будете вести дела до моего прибытия.
— И потом вы возглавите компанию, — сказал он. — Как ваш отец.
— Да, но не сразу. Сначала я хочу научиться вести дела. А сейчас доверяю вам продолжать все в точности, как если бы папа был жив.
— Но чем планируете заняться в это время вы? — спросил он.
— Я скажу вам по дороге домой, — ответила Дорина. — Мы должны уехать как можно скорее.
Месье Ляфорж предоставил собственный экипаж, чтобы отвезти их в Париж, и все пришли проводить, засыпав пожеланиями всего наилучшего.
Им удалось раздобыть места в спальном вагоне ночного поезда из Парижа в Кале. Отужинав в вагоне-ресторане, они вернулись в свои купе, чтобы лечь спать. Теперь, когда прошел первый шок, Дорина чувствовала себя убитой горем. Этим вечером ей не хотелось ни разговаривать, ни думать.
Когда горничная удобно устроила Дорину в купе и пожелала доброй ночи, девушка села на постели.
«Я просто обязана добиться успеха, — твердила она себе. — Хотя совершенно уверена, что мужчины, которые работают в компании, решат, будто я слишком молодая, слишком хорошенькая и слишком неопытная, чтобы занять его место. Но я убеждена, что отец поможет мне с небес применить по назначению свои знания и ум, который, как он всегда говорил, у меня есть. Я продолжу его дело, и его достижения не пропадут».
Дорина встала с кровати и подошла к окну, глядя на затемненный ландшафт, быстро проплывающий мимо.
Она подняла глаза к небу.
«Помоги мне, папа, помоги, — молилась девушка. — Где бы ты ни был, скажи, что мне делать. Ах, почему ты не подождал еще немножко и не встретил меня дома? Я так по тебе скучаю!»
* * *
Следующим утром они с мистером Джонсоном быстро позавтракали, пока поезд преодолевал последние мили до Кале.
— Во многих отношениях ваш отец преуспел, потому что был первым во всем, за что брался, — сказал девушке мистер Джонсон. — Сейчас мы создаем поезд, который опередит все, что есть на рынке. И еще, конечно, остается его любимый проект.
Дорина печально улыбнулась.
— Вы говорите об идее создать самодвижущийся экипаж? Бедный папа, он был одержим этой мыслью! Ничто не могло убедить его, что такое просто невозможно.
— Он всегда говорил, что за этим будущее, — сказал мистер Джонсон, — а его сила как раз и заключалась в том, что он мог предвидеть, какое будущее ожидает инженерную мысль.
— Вы ведь не хотите сказать, что он бросил все силы компании в погоне за этой безумной мечтой? — спросила пораженная Дорина.
— О нет, мы по-прежнему выпускаем солидные товары, которые всегда были краеугольным камнем в нашем деле. Самодвижущийся экипаж — всего лишь исследовательский проект в Бирмингеме. Его держат в большом секрете, потому что многие взгляды направлены в эту сторону, а мистер Редфорд хотел быть первым.
— Но ведь это невозможно?!
— Когда-то говорили, что путешествовать по железной дороге невозможно, — напомнил девушке мистер Джонсон. — Однако, судите сами: паровые двигатели мчат нас по свету со скоростью тридцать миль в час[2]. Вы не поверите, но когда шестьдесят лет назад пускали первый поезд, некоторые утверждали, что человеческое тело не выдержит скорости в тридцать миль в час. Говорили, что мы взорвемся. Однако же не взорвались. Кто знает, что еще возможно?
— Кто знает?.. — пробормотала Дорина. — Что ж, многие очень удивятся, когда увидят, что я продолжаю папино дело. Потому что я — женщина.
Дорина рассмеялась и добавила:
— Большинство людей, особенно англичане, думают, что женщины — это милые создания, начисто лишенные ума.
— А вы докажете, что они ошибаются? — с восхищением спросил мистер Джонсон.
— Для начала мне придется разобраться с тем, что следовало уяснить давным-давно, а именно: как бизнесмен мыслит, как планирует и принимает решения.
— Не станет ли такая жизнь тяжелой для вас? — задумчиво проговорил мистер Джонсон. — Вы в том возрасте, когда молодая женщина должна наслаждаться жизнью, покупать красивые платья, наблюдать, как молодые люди добиваются ее внимания.
— Я не слишком расположена наслаждаться жизнью сразу после смерти папы. Но я понимаю, о чем вы говорите. Однако такая жизнь не для меня. Возможно, я никогда не выйду замуж. Папа свято верил в меня, и я его не подведу.
На мгновение мягкость в лице Дорины сменилась стальной решимостью, поразившей мистера Джонсона.
