Впрочем, нынешняя ее заинтересованность быстро разъяснилась. Когда обмен любезностями закончился, она произнесла со слабой улыбкой: — Дорогая, позвольте представить молодого человека, который горит желанием познакомиться с вами и сумел-таки меня уговорить представить его. Итак, капитан Байбери — миссис Сент-Арван.
Антония сделала учтивый реверанс, а смуглый джентльмен с тщательно отработанным изяществом склонился над протянутой рукой. Антония представила своих спутников, и вся компания отправилась дальше вместе. Капитан тут же весьма умело оттер от Антонии какого-то нарумяненного, всего в наклеенных мушках щеголя, который попытался было выразить недовольство едким замечанием во всеуслышание, но встретив насмешливый, вызывающий взгляд капитана, отвернулся и погрузился в хмурое молчание. Впрочем, капитану Байбери, все внимание отдавшему Антонии, было решительно не до него.
Когда пришло время проститься, капитан, уже весьма понравившийся Антонии, успел испросить и получить разрешение навестить ее. Было в нем нечто, какая-то ненаигранная дерзость, которая очень импонировала ей, хотя скажи кто-нибудь, что он привлек ее своей неуловимой схожестью с Джерреном, она с негодованием отвергла бы такое далекое, по ее мнению, от истины предположение.
В последующие дни в обществе быстро привыкли видеть миссис Сент-Арван в постоянном сопровождении капитана Байбери. Он не делал секрета из своего обожания, а она радовалась тому, что нашелся наконец человек, способный смотреть только на нее, а не все время одним глазом на реакцию ее мужа.
«Такого человека, — думала она, — устрашить не так-то легко.» Он мало рассказывал о себе, сообщив лишь, что долго жил за границей и совсем недавно вернулся в Англию, чтобы вступить в наследство, однако у Антонии сложилось о нем впечатление, как о человеке много повидавшем и принужденном, по крайней мере в юности, зарабатывать на жизнь тяжелым трудом.
Однажды вечером, недели две спустя после их первой встречи с Байбери, Антония на балу увидела Роджера Келшелла. Отведя ее в сторонку, он тихо произнес: — Скажите, дитя мое, вы все еще жаждете наказать Сент-Арвана за жестокое обращение, уязвить его самолюбие? Если да, то теперь, полагаю, у вас имеется в руках достаточное средство для этого.
Антония же, сгоравшая от унижения при виде Джеррена, в третий раз за вечер танцующего с Джессикой Челгроув, и понимавшая, что за неодобрительными взглядами, бросаемыми на него, стоит либо злорадство, либо жалость к ней, была как раз в таком настроении, к которому подобное предложение подходило как нельзя лучше. Ей даже в голову не пришло, что проницательный Роджер просто догадался о ее чувствах.
— Умоляю, дядя, скажите, что же это за средство, — нетерпеливо откликнулась она. — Его поведение просто непереносимо — переходит всякие границы! Я этого не выдержу!
— И не нужно, милая. Он уверен, что никто не осмелится поставить его на место, потому и ведет себя так. Возьмем, к примеру, Дирэма! Для самого Сент — Арвана, который весь вечер уединяется с чужой невестой накануне свадьбы, такое послужило бы достаточной причиной для дуэли. Однако Дирэм, во всех прочих отношениях вовсе не трус, предпочел благоразумно удалиться в ломберную, чтобы потом можно было делать вид, что ничего не видел и не знал. И неудивительно, что муж ваш почитает себя непобедимым.
— Может быть, так оно и есть, — с сомнением в голосе заметила она. — Ведь он дрался на многих дуэлях, верно?
Келшелл пожал плечами: — Я и не отрицаю, что у него есть кое-какой опыт, да только стоит мужчине одержать победу в нескольких поединках, как он тут же приобретает определенную репутацию, и потом ему уже все реже и реже нужно доказывать свою удаль и доблесть. — Он помедлил, раздумчиво глянул на нее и вкрадчиво добавил: — Разве вам, Антония, не доставит бесконечное удовольствие увидеть, как лопается мыльный пузырь его славы искуснейшего фехтовальщика, как все издеваются над нею и как он сам становится объектом насмешек?
Антония не смотрела на него. Ее взгляд был устремлен к алькову на противоположной стороне комнаты, в котором Джеррен и Джессика расположились после танцев. Он близко наклонился к ней, шепча что-то, а закрасневшаяся Джессика укоризненно шлепнула его сложенным веером, и до Антонии донесся ее призывно журчащий смех.
— О да, я была бы бесконечно рада, — язвительно подтвердила она, — но как это можно осуществить?
Роджер поднял монокль и принялся через него обозревать комнату, пока не наткнулся взглядом на Реймонда Байбери, беседовавшего неподалеку с двумя молодыми людьми.
— Вон человек, — тихо сказал он, — который сделает для вас все.
— Капитан Байбери? — Антония удивилась. — Почему вы так считаете?
Опустив монокль, Роджер перевел взгляд на нее.
— Я заинтересовался Байбери и навел о нем кое — какие справки. Оказалось, что элегантный и галантный капитан отнюдь не баловень судьбы и жизнь вел весьма переменчивую. Последние два года перед возвращением в Англию, например, он был учителем фехтования в Париже.
— Учителем фехтования? — Антония затаила дыхание. — Тогда, если они с Джерреном столкнутся в поединке…
— Сент-Арван, без сомнения, потерпит самое унизительное поражение. Может быть, опыт его и достаточен, но не сравним с опытом человека, два года зарабатывавшего себе на жизнь именно шпагой. Как все посмеются над ним тогда!
Ее глаза замерцали при мысли об этом, но потом лицо снова затуманилось.
— Слишком опасно! Один из них может погибнуть.
— Милое дитя! — Ее сомнения вызвали у Роджера тихий смех. — Байбери вовсе не захочет доводить дело до убийства, которое вынудило бы его покинуть и Англию, и вновь обретенное наследство. Просто Сент — Арвану придется оправдываться перед всеми. А пострадает он от всего-навсего давно заслуженного наказания.
Между тем капитан оставил своих собеседников и направился к ним. Монокль мистера Келшелла легонько, напоминая, коснулся плеча Антонии.
— Давно заслуженного наказания, — тихо повторил он. — Все в ваших руках, Антония. Только вы можете создать нужные обстоятельства.
Слова Келшелла, соблазнительность которых усиливало поведение Джеррена, гвоздем засели в мозгу Антонии. Она принялась поощрять Байбери как никого из своих поклонников, и вскоре их везде стали видеть вместе. Он сидел с нею в ложе, танцевал на балах, сопровождал ее портшез по улицам и сделался постоянным посетителем дома на Брук-стрит. В обычае светских дам было допускать наиболее приятных им поклонников в свой будуар к завершению туалета, дабы те могли подать галантный совет по такому деликатному вопросу, как, например, какие выбрать духи, или куда наклеить мушку. И кто бы ни заходил в туалетную к Антонии по такому случаю, всегда мог видеть там капитана Байбери.
