Тайна, окутавшая его, по-прежнему оставалась тайной. Мысли о нем все еще не отпускали ее. Ли решила попытать счастья в своих отношениях с Кэботом.
Два часа спустя она сидела за приютским кухонным столом вместе с Реджиной. Напротив сидел мальчик, наблюдая за ней и ужиная тостами и яйцами.
Другие дети были уже накормлены и отправлены в постель. Тимми приехал сегодня до наступления темноты, рассказывала монахиня. Он был полон впечатлений о том, как поймал большую лягушку, но рассказ получился слишком длинным, так как мальчик заикался.
Реджина прошептала Ли, что мама мальчика умерла от туберкулеза у него на руках на корабле, в часе хода от Калькутты. Зная о существовании здесь приюта, капитан привез мальчика сюда.
Темно-карие глаза Тимми были красными от слез. Он внимательно смотрел на Ли, следя за каждым ее движением, когда ей пришлось встать, чтобы налить себе чашку кофе из старого жестяного чайника.
— Ты еще не познакомился с Каффом? Вы одного возраста. — Она старалась отвести разговор подальше от его матери. Реджина сказала ей также, что у него нет никаких родственников.
— Д-д-да, м-м-мэ-э-м. — Он кивнул и засунул в рот ложку с яйцом. Он жевал быстро, как будто боялся, что еда вдруг исчезнет. — О-он с-с-казал, что м-мы сможем п-пойти п-п-орыбачить.
— Да, Кафф, — знаменитый рыбак. Он однажды поймал во-от такую зубатку. — Ли развела руки на фут. Тимми был симпатичным мальчиком с темными глазами и волосами и покрытым веснушками вздернутым носиком.
Он широко раскрыл глаза от удивления, не забывая при этом быстро жевать и проглатывать пищу.
— Правда? Я никогда не поймал ни одной рыбки.
— Подожди до весны, тогда и поймаешь. Ручаюсь, что вы с Каффом быстро подружитесь.
— Да-а. — Он отодвинул от себя тарелку и, обхватив двумя руками чашку со сливками, стал жадно пить. Покончив со сливками, он облизнул губы, немного осоловевший от еды.
— Хочешь посмотреть, где ты будешь спать, Тим — ми?
Реджина поднялась со стула и собрала его тарелки. Глаза его стали круглыми, как монеты.
— А к-как же м-мама? Она скоро за мной п-при — дет?
— Дорогой, ну мы же говорили об этом, забыл? — Реджина обошла вокруг стола и протянула ему руку.
Он ухватился за скамейку и откинулся назад с глазами, полными ужаса.
— Н-не г-говорите мне, что м-мама умерла. — Голос его дрожал. — Она… придет… возьмет меня, — лепетал мальчик, всхлипывая.
У Ли защемило сердце. Она хорошо понимала, что значит чувствовать себя обманутой, одинокой.
— Послушай, Тимми, все хорошо. Сестра Реджина не хотела тебя обидеть. Она просто хочет, чтобы у тебя было место, где ты мог бы жить.
Тимми рукой растер слезы по щекам. Он посопел, внимательно глядя на Ли.
— А м-мне н-нез-зачем здесь жить.
— Ну, может быть, недолго? Ты же не можешь спать на улице вместе с лошадьми, правда? — весело спросила она, пытаясь прогнать его страхи.
Улыбка промелькнула сначала в его карих глазах, затем тронула губы:
— Нет, с лошадьми не могу.
— Хочешь, я провожу тебя до кровати? — Ли вскочила и подала ему руку.
Он смотрел на протянутую руку, размышляя.
— Ладно. — Затем его пухленькие пальчики опустились в ее, ладонь, и она расчувствовалась от этого прикосновения. Они прошли по короткому коридору в комнату налево, где спали мальчики.
Ли помогла ему надеть ночную рубашку и подождала, пока он молился у кровати. Какое-то неведомое ей ранее тепло разлилось в ее груди при взгляде на этого мальчика, и она ощутила острое, почти забытое желание иметь ребенка. Всей душой она сострадала этому крохе, который так рано потерял мать. Страдал ли Кэбот так же, когда не стало его матери?
Уложив Тимми в постель, она плотно укутала его одеялом. Прядь темных волос упала ему на лоб, и она откинула ее назад. Мальчик зевнул и, доверчиво глядя ей в глаза, уже засыпая, проговорил:
— М-мама придет.
Ли кивнула и посидела на краешке его кровати, пока он не заснул. Тихо она прокралась к двери и вышла из комнаты. Ее собственные переживания ненадолго забылись, проблемы казались теперь не такими уж большими, по сравнению с его горем. Но мальчик напомнил ей о Кэботе; и она вспомнила, зачем сегодня пришла в приют.
Реджина стояла у плиты и варила свежий кофе. Когда Ли вошла, та обернулась:
— Бедняжка, он заснул?
— Да. — Ли взяла протянутую ей чашку кофе и присела к столу. Монахиня села на скамейку напротив. Мысли Ли опять вернулись к Тимми.
Ее желание иметь ребенка, отброшенное ею несколько месяцев назад, снова вернулось. И возможность этого была очень близка, но сердце и тело ее были связаны. Ли чувствовала себя виноватой и в то же время не могла выполнить свою часть сделки.
Ребенок не избавит ее от Роберта и не даст ответа, который она хотела получить. Чувство безнадежности, которое, казалось, отступило, нахлынуло теперь на нее с новой силой. Ли обхватила голову руками и уставилась в чашку с кофе.
— Хочешь поговорить о чем-то? — Голос Реджи — ны звучал тихо и спокойно.
Ли посмотрела на нее и подперла рукой подбородок. Она чувствовала себя неуверенно, как будто плыла по течению. Сомнения подтолкнул ее начать разговор.
— Мне нужно поговорить с кем-нибудь, — сказала она.
— О Кэботе?
Ли выпрямилась и уронила руки на стол.
— Я не думала, что это настолько очевидно.
— Это не очевидно, — улыбнулась Реджина. — Так в чем проблема?
— Во мне. — Нетерпение охватило ее, она резко встала и зашагала к входной двери. Она говорила через плечо, не глядя на Реджину: — У нас не получается… то есть я не могу… — Она не могла сказать это не только монахине, но даже подружке.
Реджина подошла к двери и прислонилась к косяку.
— Такие вещи требуют времени. Кэбот это знает.
— Да, но сколько времени? Ты не понимаешь. Я пыталась, честно, но не смогла. Он сказал мне, что будет ждать, и ждет, но я так себя чувствую… Что со мной, Реджина? — Ли посмотрела в лицо подруге.
Реджина взяла Ли за руку, ее зеленые глаза лучились.
— Ничего особенного, Ли. Это нормально, что ты находишься в нерешительности, тем более после того, как три года была одна.
Ли оценила слова подруги, но не в этом была ее проблема.
— Но я хочу его. Я хочу… ну, ты понимаешь… Реджина смутилась:
— Я не понимаю. Ты дала ему это понять как — нибудь?
— Нет.
— Но ты должна это сделать, — пыталась переубедить ее Реджина. — Это не совсем ловко, но в то же время это абсолютно нормально между мужем и женой. Кэбот не будет думать о тебе хуже из-за этого.
— Дело не в нем. — Ее охватило отчаяние, она с трудом владела голосом. — Все дело в Роберте.
Ну вот, она сказала это. Она ожидала увидеть упрек в глазах подруги. Разве ее чувства не были сродни супружеской измене: хотеть одного мужчину и быть связанной с другим?
