— Мэм, я не могу говорить за миссис Спайсер, но мне кажется, ей понадобится кто-то, кто хорошо знает обо всем, что здесь происходило. Скажите, ваш хозяин имел других клиентов?
Миранта покачала головой:
— Он мало занимался адвокатурой, а когда появилась миссис Ла Вин, бросил все и полностью переключился на ее дела. Хотя мне надлежало быть преданной служащей, я не очень любила мистера Фицуоррена. Понимаете ли, я считала… — Она зажала рот рукой, как будто пыталась удержать слова, не дать им вырваться наружу.
— Чем-то вроде задницы мула? — рискнул предположить Уэбб.
Миранта захихикала:
— Верно. Хорошее сравнение. — Она отошла к своему столу.
Уэбб мельком пробежался по бумагам, с которыми Фицуоррен собирался удрать. Одну из них, фальшивую доверенность, он быстро сложил вчетверо и опустил в карман.
— Я скоро вернусь и просмотрю остальные документы более тщательно, мисс Первис. А пока скажите мне для начала, услугами какого банка пользуется Фицуоррен и где он живет?
Получив необходимые сведения, Уэбб прошагал к двери и начал спускаться вниз по лестнице, как вдруг столкнулся с Джеймсом Ярборо.
— Если ты ищешь Фицуоррена, старый товарищ, то его тут нет.
Лейтенант нахмурился:
— Надеюсь, ты знаешь, куда он пошел? Шеф хочет задать ему пару вопросов.
— Ищи ветра в поле! Полагаю, этот тип уже уехал из города.
— Черт побери! Судья Маллой сегодня утром приказал схватить его за задницу и выяснить насчет его махинаций с родственницей Сахарной Энн, а мой начальник жутко разозлился. Они с Фицуорреном частенько играли в бильярд, и когда я пытался поговорить с ним насчет Сахарной Энн и миссис Ла Вин, он велел мне не соваться и больше думать о своих делах. Теперь, когда судья Маллой сказал: «Взять», шеф повиновался, но предупредил, чтобы я был предельно вежливым, приглашая адвоката прийти в участок.
Уэбб кивнул:
— Так я и думал.
— Что такое?
— Я застал его как раз в тот момент, когда он готовился убраться из города.
Лейтенант усмехнулся:
— И ты разрешил ему это сделать?
— Я напугал маленького ублюдка. Я так его наскипидарил, что он помчался быстрее черта.
Ярборо засмеялся и шлепнул Уэбба по спине.
— Хотел бы я посмотреть на это. Не зря говорят, что репутация техасского рейнджера опаснее двадцати коробок пуль. Никогда не забуду, как ты напугал трех дерьмовых типов в салуне Форт-Уэрта, — ты тогда распахнул пальто, а под ним твои револьверы. «Я — орудие вашей гибели» — так, кажется, ты сказал. Двое из них совсем ослабели, а третий пустился наутек и, говорят, не остановился, пока не добежал до границы Оклахомы. Так куда ты сейчас?
— В банк — хочу удостовериться, что Фицуоррен не выкинул еще какой-нибудь финт. Хочешь пойти со мной?
— Думаю, не стоит. Если я увижу его, мне придется вести эту тварь в полицейский участок. Я лучше позволю кому-нибудь еще поволноваться о нем. — Лейтенант коснулся края шляпы и направился в другую сторону.
Остановившись перед банком на Стрэнде, Уэбб увидел, что Фицуоррена поблизости нет. Через минуту он уже объяснял президенту, что адвокат не должен иметь доступа ни к каким деньгам. Президент банка, некто Альфред Садерн, сообщил, что его мать, миссис Эммет Садерн, только что передала ему точно такое же указание. Сахарная Энн, должно быть, не только ела пироги с земляникой у старой дамы, но и занималась кое-чем посерьезнее.
Когда Уэбб дошел до железнодорожной станции, билетный кассир незамедлительно подтвердил, что мужчина без головного убора, внешность которого совпадала с описанием, данным Уэббом, только что уехал на поезде, идущем на север.
«Итак, мы избавились от этого негодяя», — подумал Уэбб, возвращаясь в контору адвоката. Теперь ему было необходимо изучить документы, с которыми Фицуоррен намеревался удрать.
Больше часа капитан разбирал бумаги на столе беглеца, но наконец откинулся на спинку стула и тихо присвистнул. Мало того, что Фицуоррен неумело справлялся с делами, — он и вором-то оказался никудышным. Этот тип вообще ничего не понимал в бизнесе; за то время, которое все бумаги находились под его контролем, Уэбб мог бы удвоить свое состояние.
Впрочем, Уэбб даже думать не хотел о таких вещах. Он начал складывать бумаги и деньги в чемодан, который, убегая, оставил адвокат. По крайней мере теперь им хватит денег для ведения домашнего хозяйства и для финансирования погони за Херндоном.
Уэбба несколько беспокоило, что он не отправил Фицуоррена в тюрьму, где ему было бы самое место, но на то имелись свои причины: арест и суд затормозили бы дело; кроме того, возник бы вопрос и о полномочиях самого Уэбба. Формально сейчас капитан не находился при исполнении обязанностей, а следовательно, он превысил свои полномочия.
Уэбб усмехнулся. Хорошо еще, что адвокат об этом не знал.
Черт побери! Теперь уже недолго до того желанного мига, когда его карман оттянет солидное денежное вознаграждение и он будет спать на мягкой перине, причем на своей собственной.
Едва Сахарная Энн ступила на веранду, как Фиби выбежала ей навстречу.
— О, идите скорее! — Она схватила Сахарную Энн за руку и втащила в дом.
— Да что случилось? Кто-то заболел? Или ребенок уже…
— Нет-нет. Миссис Триста! Слава Богу! Она открыла глаза и узнала меня, назвала по имени. Теперь она сидит в кровати и ест заварной крем из вазочки. О, она вернулась с того света! Пойдемте, пойдемте скорее. — Смеясь, Фиби потащила Сахарную Энн к лестнице.
Когда новость наконец дошла до ее сознания, Сахарная Энн совершенно неприлично завопила, сбросила шляпу и понеслась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Это была правда, самая настоящая правда. Триста Ла Вин все еще выглядела очень бледной, но уже сама сидела в кровати, опершись на подушки; глаза ее были открыты. Флора, устроившись рядом, кормила ее с ложечки.
— Триста, — прошептала Сахарная Энн. Ее глаза заволокло туманом; она стояла прислонившись к косяку.
— Здравствуй, Сахарная Энн, — еле слышно проговорила старуха скрипучим тихим голосом. Она улыбнулась, и годы, казалось, отступили. — Жаль, что это не земляничное мороженое, а заварной крем. — Она с трудом протянула слабую руку.
Слезы потекли по лицу Сахарной Энн; она подскочила к больной и осторожно взяла протянутую руку.
— Ты меня помнишь?
— Конечно.
Триста откинулась на гору подушек и улыбнулась:
— Я едва могла поверить собственным ушам, когда Флора сказала мне, что ты приехала. Как это замечательно! Я так тосковала по тебе после того, как ты покинула Галвестон. Каждый раз, проходя мимо того кафе-мороженого, я думала о тебе, представляла себе, в какую красивую молодую леди ты превратилась. Повернись, я хочу как следует тебя рассмотреть…
