– Я пришел в этот мир в одиночестве и в одиночестве его покину. Почему же полагать, что время между этими двумя событиями должно быть каким-то иным?
Эмили пристально посмотрела на Дрейвена. Его спокойное приятие своей судьбы поразило ее.
– И вы не хотите ничего другого?
– Если ничего не хотеть, не придется разочаровываться.
– Вы живете в холодном мире, милорд. И то, что вам, кажется, это нравится, вызывает у меня к вам жалость.
– Вам меня жаль? – переспросил Дрейвен.
– Воистину мне вас жаль, – повторила Эмили и вздохнула. Продолжать разговор не имело смысла. Дрейвен – человек упрямый, и нужно подумать, как преодолеть воздвигнутую им степу отчуждения. – Давайте, милорд, – продолжила Эмили, беря его за руку, – не будем задерживаться на таких серьезных вещах – мы ведь пришли сюда повеселиться. Я вижу, что идут приготовления к борьбе, и что-то подсказывает мне, что вы предпочтете смотреть борьбу, а не слушать очередного менестреля.
Дрейвен кивнул в знак согласия.
И так прошла остальная часть дня. Хотя сам Дрейвен на деле не принимал участия ни в чем, он был, в общем, доволен, что Эмили хорошо проводит время.
Снова и снова Эмили пыталась расшевелить его, но все было напрасно.
– Скажите, лорд Дрейвен, – проговорила она с укором, указывая на шест, символизирующий майское дерево, – а вам не хочется тряхнуть стариной и поплясать?
– Если бы я это сделал, миледи, весь мир узнал бы, сколь я неуклюж, а поскольку я рыцарь короля, а не шут, мысль о том, что я стану посмешищем, вызывает у меня содрогание. – И Дрейвен осторожно подтолкнул Эмили к шесту. – Ступайте потанцуйте, если вам этого хочется.
– Прекрасно.
Эмили подошла к шесту и взялась за одну из красных лент.
Дрейвен стоял, скрестив на груди руки, и смотрел, как она пляшет вокруг шеста. Зрелище было захватывающим. Эмили описывала круги, сплетая свою ленту с лентами других танцующих, смеялась и радовалась, как ребенок.
Про себя Дрейвен сожалел, что не может последовать ее примеру. Ведь на самом деле он испытывает желание потанцевать и повеселиться.
Но самое главное желание вызывает у него она – Эмили.
И между ними ничего не стоит, кроме слов.
И проклятия.
Да, проклятия. Стиснув зубы, Дрейвен попытался отогнать от себя неприятное видение – бледное лицо матери.
Но каковы бы ни были его чувства, он никогда не нарушит слова, данного Генриху. Благополучие Эмили превыше всего.
И он, Дрейвен, будет и дальше держать свои желания в узде.
Танец закончился, и Эмили вернулась к Дрейвену. Глаза у нее блестели от удовольствия.
– Вам следовало бы присоединиться к нам, – проговорила она, задыхаясь. – Это невероятно забавно.
Дрейвен отвел с лица Эмили непослушную прядь волос, коснувшись кончиками пальцев ее мягкой кожи.
Касание было очень легким, но по телу Дрейвена пробежали жаркие волны. Он торопливо отдернул руку, но ощущение теплоты все еще сохранялось на пальцах, и Дрейвену очень захотелось забыть о своих клятвах и взять Эмили прямо здесь и сейчас.
«Я не прикоснусь к этой леди ни с целью причинить насилие, ни из похотливых побуждений».
– Мне неприятно уводить вас от веселья, миледи, – проговорил он, – но через час стемнеет. Думаю, нам пора возвращаться.
– Хорошо, – согласилась Эмили и взяла Дрейвена под руку.
Он весь напрягся, понимая, что ему нужно держаться от этой искусительницы подальше. Однако чувствовать ее рядом с собой было очень приятно, и Дрейвен слегка расслабился. Он повел Эмили назад через палатки торговцев.
Проходя мимо золотых дел мастера, Эмили замедлила шаг и устремила взгляд на блестящие безделушки. Дрейвен остановился.
– Вот, – сказал он, вынимая из кошелька золотую марку, – купите себе какой-нибудь пустячок на память об этом дне.
– Я не могу взять у вас это, – ответила Эмили. – Это слишком крупная сумма.
– Уверяю вас, на всей ярмарке не найдется ничего такого, что могло бы пробить брешь в моих финансах, – ласковым тоном проговорил Дрейвен.
Эмили скептически посмотрела на него:
– Вы уверены?
– Мне будет приятно, если вы потратите эти деньги.
Эмили принялась рассматривать браслеты, разложенные на прилавке.
– Вот, миледи, – засуетился торговец, – изумрудное ожерелье тончайшей работы. Оно очень подойдет к вашим глазам.
Эмили поднесла поближе к глазам украшение, чтобы рассмотреть его, и провела длинными изящными пальцами по золотой цепочке.
– Очень красиво, – восхищенно произнесла она.
– Да, миледи, вы совершенно правы, – проговорил торговец.
Дрейвен был с ним согласен.
Он глубоко втянул в себя воздух и отошел в сторону. Что толку жаждать того, чего не можешь получить? Он давно понял, что не стоит смотреть на солнце, если не хочешь ослепнуть, и принялся рассматривать проходящих мимо людей. Вскоре к нему подошла Эмили.
– Вы купили ожерелье? – спросил Дрейвен.
Эмили отрицательно покачала головой и, прежде чем он успел что-либо сделать, схватила его за ворот плаща и отстегнула от него простую брошь. Затем зажала эту брошь в зубах, а на ее место приколола другую – золотую, с черным эмалевым вороном в окружении темно-красных рубинов.
Затем Эмили вынула изо рта старую брошь и улыбнулась:
– Она напомнила мне вашу эмблему. И я подумала, что вам нужнее хорошие воспоминания, чем мне.
Дрейвен не знал, что доставило ему большее удовольствие – улыбка Эмили, ощущение ее рук у себя на груди или то, что она подумала о нем. Похоже, все вместе тронуло его до глубины души.
– Благодарю вас, Эмили, – проговорил он низким голосом. – Я всегда буду хранить ее.
Эмили улыбнулась еще шире:
– Вы заметили, что в первый раз обратились ко мне по имени? Я уже начала думать, что вы забыли, как меня зовут.
Эмили снова взяла Дрейвена за руку и направилась туда, где они оставили лошадей.
– Благодарю вас за этот день. Это был один из самых лучших дней в моей жизни, – с чувством произнесла она через несколько минут.
Дрейвен судорожно сглотнул и остановился. В его жизни это был, без сомнения, самый лучший день, и он отдал бы все зато, чтобы этот день никогда не кончался.
Ом накрыл руку Эмили своей рукой и с наслаждением почувствовал тепло ее бархатной кожи.
Слегка пожав ее пальчики, он решительно зашагал вперед.
На обратном пути Эмили была молчаливой. Дрейвен даже несколько раз оборачивался посмотреть, не случилось ли с ней чего. Эмили ехала с закрытыми глазами. Неожиданно она вздрогнула, как от испуга, и растерянно заморгала. Потом, прикрыв рот рукой, широко зевнула.
Дрейвен остановился и взял поводья лошади, на которой ехала Эмили. Она хмуро посмотрела на него.
