– Не расскажет, если мы заставим его поклясться. Ведь вы человек слова, не так ли, лорд Саймон?
– Это зависит от того, какое слово, – уклончиво ответил Саймон. – Я чувствую, что вы задумали какую-то шалость, а я ничто не ценю так, как добрую шутку. Что вы задумали, леди?
– Сначала вы должны дать клятву вечно хранить тайну, – потребовала Кристина.
– Хорошо, мои уста запечатаны навечно, – проговорил Саймон и для пущей убедительности сжал губы двумя пальцами.
Кристина кивнула в знак одобрения.
– Эмили хочет выйти замуж за вашего брата.
– Кристина! – в ужасе ахнула Эмили. – Как ты можешь?!
– Ах, да замолчи, – одернула подругу Кристина. – Ни к чему ходить вокруг да около. Время не ждет. Тебе нужен муж, а лорду Дрейвену – наследник. Разве это не так, милорд?
Саймон помолчал немного, переводя взгляд с одной дамы на другую, а затем погладил себя по бороде и сказал:
– Как я могу ответить на такой вопрос? С одной стороны, у меня есть возможность унаследовать земли Дрейвена, и алчность во мне говорит «нет». Не нужно ему никаких наследников. Я бы с удовольствием заполучил эти богатства, но, с другой стороны, почтительный брат, который сидит во мне, согласен с вами. – Саймон вдруг посерьезнел и посмотрел Эмили в глаза: – А вы что скажете, миледи? Я должен знать, какие чувства вы испытываете к моему брату, прежде чем смогу что-то обещать.
Какие чувства? Ответить на этот вопрос Эмили не могла даже сама себе.
– Он кажется мне вполне подходящим мужем, – наконец произнесла она.
Саймон недовольно фыркнул:
– И это все, что вы можете сказать?
– Он нуждается в том, чтобы кто-то о нем заботился, – пояснила Эмили.
Саймон тихо рассмеялся:
– Это ему нужно меньше всего. Уверяю вас, он вполне в состоянии сам о себе позаботиться. Попытайтесь еще.
Кристина подтолкнула подругу в бок:
– Скажи ему то, что сказала мне.
Эмили отрицательно покачала головой.
– У нее от него дух захватывает, и она совершенно влюблена в него! – выпалила Кристина.
Эмили открыла было рот, чтобы упрекнуть подругу, но Кристина не дала ей это сделать.
– Она чувствует в нем доброту. Права ли она, милорд? – спросила она у Саймона.
Тот согласно кивнул;
– Хорошо, я помогу вам.
Повернув голову в сторону, Саймон вдруг изменился в лице.
– Вон Дрейвен идет. Делайте вид, что ничего не произошло.
Заметив, что Саймон, Кристина и Эмили стоят тесным кружком, словно что-то замышляют, Дрейвен нахмурился.
Когда он приблизился, Саймон принялся беспечно насвистывать, делая вид, что разглядывает присутствующих в зале, а женщины изобразили, будто заняты разговором о вуалях.
– Зеленый – это самый лучший цвет для… для… для… для разных вещей, – проговорила Эмили.
– О да, – подхватила Кристина. – Зеленый годится для многих… многих… вещей.
– Что здесь происходит? – строго спросил Дрейвен.
Лица всех троих обратились к нему. Они смотрели с таким невинным видом, что любой другой на месте Дрейвена рассмеялся бы, но Дрейвен почему-то чувствовал себя кошкой, которую загнали в угол три мышки.
– Что это за заговоры?
– Заговоры? – в один голос переспросили Кристина и Эмили.
Саймон хлопнул брата по спине:
– Ты так долго служил королю, что теперь тебе мерещатся заговоры там, где их нет и в помине.
«Неужели они считают меня дураком?» – подумал Дрейвен.
Очевидно, так.
– Пойдемте, – сказала Кристина, беря Саймона за руку, – давайте перейдем к столу и оценим кулинарное мастерство наших кухарок. Вам, граф, должны понравиться жареные фазаны, – сказала она, обращаясь к Дрейвену. – Подливка из ягод бузины у нас самая вкусная во всем крещеном мире.
Дрейвен неохотно последовал за хозяйкой дома. Он все еще не мог избавиться от неловкого ощущения, что сегодня самым изысканным угощением будет лорд Дрейвен в собственном соку.
За стол он сел между Эмили и Саймоном и почувствовал себя в ловушке, сбежать из которой было невозможно. Слуги подавали блюда, а Дрейвен сидел не шелохнувшись, с каменным выражением лица.
– С тобой все в порядке? – спросил, наклонившись к нему, Саймон.
Дрейвен глубоко втянул в себя воздух и утвердительно кивнул, хотя чувствовал, что от напряжения начинает потеть.
– Милорд! – окликнула его Эмили, чтобы привлечь к себе его внимание.
Когда Дрейвен встретился с ней взглядом, то почувствовал, как узел в груди стал немного слабее.
– Простите мою прямоту, – продолжила Эмили, – но Кристина сообщила, что после ужина будут танцы. Не хотите ли танцевать со мной?
Дрейвен вспомнил, как Эмили танцевала вокруг майского дерева. Большего удовольствия, чем танцевать с ней, он и представить себе не мог.
– Нет, миледи, я не могу, – с угрюмым видом ответил Дрейвен.
Лицо Эмили омрачилось.
– Я с удовольствием буду танцевать с вами, – вставил Саймон.
Дрейвен почувствовал укол ревности, но промолчал. Он занялся тем, что стал подавать Эмили разные блюда и смотреть, как изящно она ест. А когда она протянула руку к кубку и прижалась губами к тому самому месту, откуда он пил, по телу его пробежал холодок. В этом было что-то такое интимное! Почти как если бы они обменялись поцелуем.
– Угощение вам не по вкусу? – спросила тихо Эмили, заметив, что Дрейвен ничего не ест.
Он покачал головой:
– Нет, все великолепно.
– Тогда почему же вы не едите?
– Я не голоден.
– Знаете, милорд, я заметила, что вы съели не больше того, чего хватило бы, чтобы насытить пчелку. Как же вы выросли такой большой, питаясь одним воздухом?
– Я оставлял еду Саймону, – сухо ответил Дрейвен. – Он ест достаточно за нас обоих.
Эмили рассмеялась, взглянув на тарелку Саймона, на которой лежали порция курицы, кусок фазана, запеченные яблоки и лук-порей.
– Что такое? – недоуменно спросил Саймон, заметив ее внимание к себе.
– Леди Эмили просто в восторге от твоего обжорства, – пояснил Дрейвен.
Саймон торопливо проглотил то, чем был набит рот, и потянулся к кубку.
– Славная еда, славная музыка, славные женщины – вот все, что мне требуется в жизни, чтобы быть счастливым. Надеюсь, брат, что в один прекрасный день и ты полюбишь все это.
Дрейвен устало откинулся на спинку стула. Сейчас ему хотелось только одного – уйти отсюда. Удерживало его только присутствие Эмили рядом.
Дрейвен посмотрел, как изящно она откусила кусочек курицы и облизала рубиново-красные губы. Это зрелище вновь заставило его испытать приступ желания.
Уйти сейчас невозможно. Это будет грубо. Дрейвен это понимал.
И все же…
«Ты выдерживал еще и не такое…»
Так ли это? Он не мог вспомнить, чтобы самые серьезные раны, полученные в сражениях, причиняли ему большие мучения, чем охватившее его теперь вожделение.
