— А когда ты их привезешь?
— Через пару дней.
Она улыбнулась и прижала его руку к своей пухлой груди.
— Тогда проведи пока экскурсию по этой конюшне.
— Ты наверняка будешь разочарована, — ответил Дом, качая головой.
— Ты не сможешь разочаровать меня, — снова улыбнулась Фелисити.
Дом не успел ответить: на маленькое крыльцо флигеля управляющего вышла Анна. Скрестив руки на груди, она молча смотрела на приближающуюся пару.
— Доброе утро, Анна, — бодро сказала Фелисити. — Я немного поболтала с Домом.
— Вижу, — сдержанно ответила Анна.
— У Фелисити внезапно проснулся интерес к моей конюшне, — пояснил Дом и впился глазами в Анну.
— В самом деле?
— Как только Дом перевезет своих лошадей сюда, он устроит мне экскурсию, — еще больше оживилась Фелисити.
— Не сомневаюсь, — ответила Анна.
— Я сегодня уеду, — смущенно сказал Дом, — и вернусь, как только смогу.
Она равнодушно пожала плечи, словно ее это не волновало.
— Анна занята только своими книгами, — засмеялась Фелисити, — правда, Анна?
Анна не ответила. Сжав губы, она повернулась к ним спиной и направилась во флигель. Доминик думал, что она захлопнет дверь, но дверь осталась открытой.
Дом выругался про себя и высвободил руку из цепких пальцев Фелисити.
— Господи, Дом, как ты можешь жить с такой женой? Она так неженственна! Ни одна леди, которую я знаю, не отважилась бы управлять имением.
— Анну вряд ли можно назвать неженственной, — сухо возразил Дом, — хотя она неплохо ведет дела в имении.
— Тебе это нравится?
— Я это одобряю.
Это была правда. Доминик даже гордился интересом Анны к работе и ее способностями. И если то, что женщина умело управляет огромным имением, казалось необычным, упрекать ее в этом было бы по меньшей мере глупо.
— Но ты наверняка не очень-то рад тому, что сделал твой дед? — сладко пропела Фелисити. — Боже, ведь Уэверли Холл — твое законное наследство! На твоем месте я бы пришла в бешенство.
Дом вздрогнул.
— Откуда тебе известно о дарственной? — Теперь Дом действительно взбесился: если эта новость станет всеобщим достоянием, он превратится в объект насмешек.
— Извини, Дом, но мне об этом рассказал мой брат.
— Патрик! — Дом кипел от гнева. Ясно, черт возьми, кто рассказал Патрику о дарственной. Может быть, Анна хочет выставить мужа на посмешище?
Если ее дружба с Патриком до сих пор не прекратилась, то теперь-то он положит ей конец. Дом мог бы примириться с чем угодно, только не с этим.
— Мой брат без ума от твоей жены, — заметила Фелисити.
— Это слишком очевидно, — взвился Дом.
Фелисити, похоже, совсем не удивилась его волнению.
— Дом, мне кажется, Анна тоже без памяти влюблена в него, — сказала она по-детски серьезно, невинно хлопая ресницами.
Дом скрипнул зубами.
— Фелисити, все, что касается моей жены, не твоего ума дело.
— Он все эти четыре года прожил в деревне, — как ни в чем не бывало продолжала Фелисити. — Ну, скажи на милость, что холостяку делать в деревне? Я не знаю ни одного холостяка, который бы жил в деревне! В лучшем случае они приезжают только на лето. Патрик исключение.
— Они друзья, и больше ничего, — с угрозой в голосе сказал Дом.
— Дом, ты, наверное, единственный, кто может верить в такие вещи.
Действительно, подобная дружба выглядела странно, и Дом сам бы в это не поверил, если бы вчера, в постели, не удостоверился, что Анна была невинна. Но не станет же он рассказывать об этом Фелисити! Но его мозг сверлила мысль: неужели Анна хотела Патрика так же сильно, как и тот ее?
— Моя жена — леди, — строго сказал Дом, — и с твоей стороны неблагородно предполагать обратное.
— Просто я думала, что ты, может быть, не в курсе того, что здесь происходило в твое отсутствие, — наивно глядя ему в глаза продолжала Фелисити.
— Ничего здесь не происходило, — огрызнулся Дом. — Фелисити, может, тебе лучше побеспокоиться о собственной репутации?
Фелисити так и ахнула.
— И нечего удивляться. Неужели ты думаешь, что я буду покорно выслушивать, как ты порочишь мою жену?
— Я и не знала, что ты так привязан к ней! — воскликнула Фелисити. — И при этом оставил ее одну в деревне на целых четыре года, — ехидно добавила она.
— Значит, ты ошибалась, — сказал Дом. Фелисити покраснела.
— Извини, Дом. Я ведь тебе друг.
— Мне так не кажется, миледи. А теперь… У нас с Анной неотложные дела, которые я должен обсудить с ней наедине.
Фелисити недоверчиво посмотрела на него. Доминик отвернулся и увидел, что Анна стоит у окна и смотрит на него. Она была бледна, но ее голубые глаза гневно сверкали. Никто не заметил, что глаза Фелисити тоже метали молнии.
Анна села за стол и принялась проверять счета. Она видела, как Дом вошел во флигель и остановился на пороге, но несколько минут делала вид, что не замечает его. Наконец она подняла глаза.
— Ты ищешь меня? — деловитым и спокойным тоном спросила Анна, хотя мысли о том, как Фелисити держалась за его руку, прижималась к нему пышной грудью и улыбалась ему, не выходили у нее из головы.
— Да.
Анна сцепила руки и холодно посмотрела на Дома, твердя себе, что должна быть собранной и сдержанной. Доминик стоял в небрежной позе, прислонившись спиной к дверному косяку.
— Я решил съездить в Лондон и привезти сюда моих лошадей.
— Значит, ты и вправду остаешься? — насмешливо спросила Анна.
Дом нахмурился.
— Мне казалось, что прошлой ночью я довольно ясно дал тебе это понять, — очень мягко сказал он.
Анна внезапно встала.
— Если ты останешься, то только зря потеряешь время.
— Ты так полагаешь? — Его брови взметнулись вверх. — Прошлой ночью я вовсе не терял его даром.
— Я больше не собираюсь спать с тобой, — резко ответила Анна и сжала кулаки. Ей пришлось призвать на помощь все свое мужество. — Я хочу, чтобы наш брак существовал только на бумаге. Так будет лучше для нас обоих.
Дом молчал, но его золотистые глаза сузились.
— Многие пары живут так, — продолжала Анна, — уверена, тебе это известно лучше, чем мне.
Он вдруг улыбнулся, но в его улыбке ей почудилась угроза.
— Ты что, не поняла меня? — строго спросил Дом.
— Ты не сможешь меня заставить спать с тобой, — воскликнула Анна.
— Я и не собираюсь заставлять тебя, дорогая моя жена. Я просто собираюсь спать с тобой.
— Но я не хочу тебя! — выпалила Анна.
— Кого ты стараешься убедить? — тихо спросил он.
— Уходи.
Дом шагнул вперед, и Анна съежилась, потому что он направился прямо к ней и остановился, только когда уперся в стол.
— Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя, — сказал он, слегка наклонившись и глядя на нее в упор.
