Артур просветленно улыбнулся и медленно потянул за цепочку, чтобы вынуть украшение из коробки.
— Позволь, я сам надену на тебя свой подарок, — попросил он, кажется, робея.
Сара неловко кивнула, не смея отказать.
— Повернись спиной, — скомандовал Артур.
Девушка послушно развернулась, взглянула на отражение Артура и тут же отвела взгляд. Уэвертон положил коробку на туалетный столик, приблизился к Саре и осторожно застегнул крошечный золотой замочек. Цветок скользнул по шее девушки и занял свое место как раз над краем декольте, сразу же превратив образ юной леди в законченное произведение искусства — хоть сейчас можно позировать для портрета!
Чтобы надеть украшение, Артуру пришлось отодвинуть несколько локонов, и прикосновения молодого джентльмена заставили Сару пережить самые волнующие мгновения ее жизни. Это чувство напомнило ей тщательно лелеемое воспоминание о долгом пути по ночной дороге, когда Артур вез ее домой на своей лошади. Но сейчас волнение было более сильным и напугало девушку.
К счастью, Артур то ли не заметил, что юная красавица едва не дрожит, то ли и сам смутился, чувствуя, что переступает рамки дозволенного приличиями, но он поспешил поправить сбившиеся локоны и тут же отступил на шаг назад.
— Ну вот, теперь ты готова к балу, — преувеличенно оживленным тоном сказал он. — Надеюсь, первый танец за мной?
Сара послушно кивнула, преодолевая себя, и в это время в комнату, по обыкновению стремительно, ворвалась Бобби, едва не зацепившись платьем за изогнутую дверную ручку.
— Ты уже подарил ей кулон? — быстро заговорила она, обращаясь поочередно к брату и подруге. — Ах, Сара, сколько же мне потребовалось выдержки, чтобы не проговориться тебе о подарке, который приготовил Артур. Уж лучше бы он вовсе не показывал мне его!
Такая привычная болтовня подруги тут же вернула Сару на землю из мира туманных грез.
— Да, кулон необыкновенно красив, и я очень рада, что ты не испортила сюрприз. Ты заслужила поцелуй!
Сара не могла позволить себе обнять дарителя, поэтому обняла и расцеловала подругу, в ответ на что Бобби насмешливо округлила глаза и показала брату язык. Артур без труда понял эту пантомиму и покорно наблюдал, как его сестра получает поцелуй, предназначенный на самом деле вовсе не ей.
— Что ж, Бобби, ты, как всегда, пользуешься незаслуженными благами, — с притворным унынием заметил он. — Но зато мисс Мэйвуд обещала мне первый танец!
— Тут тебе придется отступить, братец, — не сдавалась Бобби. — Отец сам намерен открыть бал с виновницей торжества, ты же не станешь возражать?
— О нет, лорд Уэвертон — единственный джентльмен, кому я могу позволить танцевать первый танец с моей дорогой сестрицей Сарой. Но хотя бы второй танец обещан мне?
— Конечно! — горячность в голосе Сары вызвала довольные улыбки на лицах брата и сестры.
— А теперь идемте же, — подвела итог Бобби.
Сара уже так много танцевала этим летом, что должна была привыкнуть и к духоте бальной залы, и, напротив, к прохладному ночному ветерку, если танцы устраивались на улице, и к бесконечной череде сменяющих друг друга танцевальных фигур, и к неуклюжим партнерам, иногда наступающим на ноги…
Но около полуночи она, по обыкновению, почувствовала себя настолько утомленной, что захотелось спрятаться в своей комнате, скинуть бальные туфли и немного полежать на кушетке, как она обычно и делала. Правда, Роберта почти всегда обнаруживала отсутствие подруги уже через четверть часа и являлась за ней, чтобы заставить вернуться на праздник.
Сегодня о том, чтобы сбежать, нечего было и думать: это ее бал, и она должна танцевать, улыбаться и выглядеть счастливой, ведь все эти гости явились сюда не ради Уэвертонов, а ради нее, еще не так давно никому не известной Сары Мэйвуд! И юной леди надлежало быть благодарной и почтительной. Но, боже, как же она устала!
После очередного танца около нее внезапно появился Артур Уэвертон.
— Вы позволите ненадолго похитить вашу даму? Есть одна персона, которая также желает поздравить мисс Мэйвуд, — любезно обратился Артур к кавалеру Сары, на что тому оставалось только кивнуть.
— Идемте, мисс Мэйвуд.
Официальный тон юноши смутил Сару, и она послушно последовала за Артуром в глубь сада, недоумевая про себя, кто мог захотеть увидеть ее втайне, вроде бы все приглашенные уже успели пожелать ей всяческих благ.
— Куда ты меня ведешь? — наконец спросила она.
Артур лишь лукаво улыбнулся и продолжал уводить девушку подальше от бальной круговерти. Они шли до тех пор, пока музыка не стала слышаться лишь как легкий гул, а цветные фонарики на деревьях почти перестали встречаться. У заброшенного колодца, выкопанного бог весть в какие времена и сохраненного Уэвертонами как памятник старины, Артур все-таки остановился.
Прислонившись к краю колодца, он с улыбкой повернулся к Саре:
— Признайся, тебя мучает любопытство?
Девушка огляделась и никого не увидела. Темнота аллеи не пугала ее, все дорожки здесь она давно обегала вместе с Бобби и могла с закрытыми глазами найти дорогу к дому. Но самое главное — с ней Артур, похоже, не собирающийся раскрывать секрет.
— Я не понимаю, Артур, кроме нас, тут никого нет…
— И не должно быть, дорогая мисс Мэйвуд. Я пошутил!
Возмущенная, Сара поискала глазами что-то, чем можно запустить в смеющегося юношу, но вокруг были лишь одни деревья, уже начавшие ронять на дорожку желтеющие листья.
— Негодяй! Ты заставил меня пройти четверть мили просто ради того, чтобы пошутить!
— По совести говоря, ты должна благодарить меня за то, что я избавил тебя от следующего танца, а вместо этого смотришь так сердито! Воистину, Бобби плохо на тебя влияет, раньше ты так не ругалась!
Сара устало присела на каменный обод колодца — что толку спорить и негодовать, если Артуру пришла охота позабавиться! Он обманом завлек ее сюда и сейчас явно доволен собой, точь-в-точь как его сестра, когда ей удается какая-нибудь шалость.
Артур почувствовал обиду девушки и тотчас прекратил смеяться.
— Прости, сестрица, на самом деле я видел, как ты измучена этими бесконечными танцами, и решил устроить для тебя небольшой отдых. Твой поклонник — кстати, я его не одобряю — не позволил бы увести тебя, если б я не привел веский довод.
Сара тут же перестала сердиться. Во-первых, Артур на свой лад позаботился о ней, во-вторых, его слова о поклоннике так напоминают ревность… Но она все же ворчливо заметила:
— Для этого не обязательно было заводить меня так далеко! Из этого колодца всегда пахнет сыростью.
