– Я тоже об этом подумал, – грубо оборвал ее он. – Лошади, слуги, дети... похоже, меня тоже начинает занимать вся эта чепуха!
– Башни, – тихонько подсказала она.
– Нет, скорее уж сам процесс строительства. Расчеты. Я обдумываю сейчас еще один проект.
В этот момент, захваченный размышлениями о своих инженерных проектах, Стрейндж был совершенно неотразим.
– Вам обязательно нужно так прижиматься ко мне? – вдруг спросил он таким неприязненным тоном, что Гарриет тут же забыла, как только что откровенно любовалась им.
Она еще крепче прижалась к нему. Выходит, ему неудобно? Вот и отлично! Она рассмеялась бы, если бы лицо ее не замерзло так, что превратилось в застывшую маску.
Жеребец начал взбираться на холм, на вершине которого стоял дом Стрейнджа.
– Вы не станете возражать, если я обхвачу вас руками? – прокричала Гарриет, борясь с ветром.
– Что?
Вместо ответа она молча обхватила его за талию.
Его тело разом напряглось.
Но мгновением позже торжествующая ухмылка сползла с ее лица. Тело Стрейнджа, к которому она прижималась, было телом мужчины – мускулистым, горячим, возбуждающим...
Гарриет бросило в жар, перед глазами все поплыло.
Должно быть, это все из-за атмосферы, царящей в этом проклятом доме, со злостью подумала Гарриет.
Лошадь остановилась перед входом в дом. Стрейндж спешился с такой скоростью, что замечтавшаяся Гарриет внезапно оказалась на его месте; седло еще хранило тепло его тела. Насмешливо и слегка презрительно вздернув брови, он смотрел на нее.
Гарриет ответила ему тем же – и смотрела в глаза до тех пор, пока он не отвел взгляд.
– Урок фехтования остается в силе? – невозмутимо поинтересовалась она.
– Разумеется. – Стрейндж повернулся к ней спиной и двинулся к дому. А к Гарриет подскочил Ник.
– Ох, и перепугался же я, мисс, когда ваша кобыла вернулась в конюшню! – прошептал он.
– Со мной все в порядке. Во всем виноват ваш хозяин – уверял меня, что лошади превосходно вышколены и никуда не уйдут без всадника.
– Ну, может, и не уйдут, да только не по такой погоде! – честно ответил Ник. – Стало быть, вы не вылетели из седла?
– Нет. Твой совет помог. Я теперь знаю, как скакать галопом, хотя это настоящая пытка.
– Может, придете как-нибудь пораньше – я тогда покажу вам, как ездить рысью.
– Не хочется поднимать тебя в несусветную рань, – с извиняющейся улыбкой пробормотала Гарриет.
– Я рано встаю. Впрочем, вечером, наверное, даже лучше. Тогда не получится, что вы сначала поедете со мной, а потом с хозяином. Он может заметить. Но можно пока поучиться садиться на лошадь. Чудо, что он еще не обратил внимания, что вы карабкаетесь вверх, словно забираетесь на утес!
– Может, тогда сегодня вечером?
– Договорились. Буду ждать вас на конюшне, мисс. Обычно в это время там ни души, так что все будет в порядке.
Гарриет торопливо улыбнулась.
– Спасибо тебе, Ник! Стрейндж поджидал ее возле двери.
– Похоже, вы свели дружбу с моим конюшонком, – прежним неприязненным тоном заявил он.
– Его зовут Ник. Он мне нравится, – объяснила она, вслед за Стрейнджем заходя в дом и наслаждаясь царившим внутри теплом.
– Вам он нравится?! – изумленно переспросил Стрейндж. Гарриет вскинула на него глаза.
– Он очень славный. – Единственное, что сейчас волновало ее, – как бы поскорее согреться, не будучи при этом уличенной в изнеженности. – Простите, мне нужно пойти отлить. – Гарриет собиралась с достоинством взойти по лестнице, но ее хватило только до середины – остальной путь она проделала галопом. Добравшись до своей комнаты, она рванула дверь, ворвалась внутрь и, скинув сапоги, одним прыжком нырнула под одеяло.
– Ваша светлость! – ахнула Люсиль. – С вами все в порядке? Вы не заболели?
– Замерзла! – стуча зубами, пробормотала Гарриет. – Жутко замерзла!
Люсиль сочувственно прищелкнула языком. Потом бросилась в соседнюю комнату, поспешно принесла еще одно одеяло и укрыла им Гарриет.
– Вы простудитесь до смерти, катаясь верхом в такую рань, да еще в эту жуткую стужу! Берите пример с моей госпожи – она до сих пор в постели. Еще только завтракает.
– Могу отдать тебе свой шоколад, он горячий, – предложила появившаяся в дверях Исидора. – Господи... неужели ты все утро проездила верхом, да еще в такой холод?! – Она всплеснула руками.
– Д-да, – простонала Гарриет из-под груды одеял. – Моя кобыла сбежала домой, и в результате мне пришлось возвращаться, сидя за спиной у Стрейнджа. А холод действительно лютый.
– Сядь и выпей шоколад, – велела Исидора. – Сразу согреешься.
Гарриет с благодарностью обхватила заледеневшими пальцами чашку.
– Ну, что теперь? Что там, на повестке дня настоящего мужчины? – хмыкнула Исидора.
– Урок фехтования, еще один, – пробурчала Гарриет. – Схватка на рапирах. Стрейндж велит мне остаться в одной рубашке, а там всегда чертовски холодно! Проклятие! Наверное, настоящий мужчина обязан быть холоднокровным, как лягушка.
– Гарриет! – ахнула Исидора. – Никогда не слышала, чтобы ты чертыхалась! Похоже, ты вошла в роль!
– Мне нравится ездить верхом, – строптиво возразила Гарриет. – Тебе такое трудно представить, Исидора, я понимаю. У мужчин все по-другому. Женщины ведь сидят боком да еще обычно смотрят под ноги, потому что выбирают дорогу.
Исидора понимающе кивнула:
– Да, понимаю. Я редко езжу верхом, но догадываюсь, что ты имеешь в виду.
– А мужчина просто вскакивает в седло и вихрем скачет вперед – так что волосы развеваются за спиной. Мужчина не надевает парик, потому что его просто сдует. В общем, он прыгает на лошадь и скачет – и все. Конечно, устаешь и приезжаешь вся в поту – и все же это так здорово!
– Не увлекайся! – предупредила Исидора. – Не то дело кончится тем, что ты до конца дней будешь ходить в мужском платье.
Гарриет, кряхтя, выползла из-под одеяла.
– Пора идти фехтовать. Стрейндж ждет. О-о! – Она со стоном потерла ягодицы.
– А я, пожалуй, вернусь в постель! – хихикнула Исидора. – Стрейндж дал мне томик стихов. – На пороге она обернулась. – Он тебе по-прежнему не нравится?
Гарриет пожала плечами.
– Пока терплю. А что о нем думаешь ты?
– По-моему, очень интересный человек. По-настоящему интересный.
Гарриет искоса глянула на нее.
– Исидора, ты ведь замужем.
– Ты уверена? Что-то не заметила пока! – надулась Исидора.
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я.
– Я заметила в Стрейндже одну особенность, – продолжала Исидора. У Гарриет вдруг екнула сердце – ей бросилось в глаза, как затуманился взгляд Исидоры. Прежде она этого не замечала. – Стоит ему только войти в комнату, как все смотрят только на него. Будь я мужчиной, я бы хотела быть такой, как он.
