– Ну, пока к сокровищам мы не приблизились ни на шаг.
В этом «мы» было что-то особенное, и она внезапно вспомнила, что они одни в доме, а остальные спят. В его комнате, на его кровати они сидели совершенно одни.
Темперанс быстро соскочила на пол.
– Думаю, на сегодня нам достаточно! Она наигранно зевнула. На самом деле сон давно как рукой сняло.
Джеймс с неохотой поднялся.
– Да. Вам завтра ехать в Эдинбург, поэтому лучше лечь спать.
– В Эдинбург? – переспросила Темперанс.
– Вы говорили, что собираетесь с Грейс купить для дома кое-какие вещи.
– Ах, да, конечно! Магазины!
Она совершенно забыла о своей выдуманной цели их поездки в Эдинбург. Завтра состоится тайный обед, на котором они с Грейс наденут шляпы.
– Мне тоже нужно кое-что: табак, известковый опрыскиватель для овец, пара волчьих капканов, пара метров сбруи для лошадей.
Лицо Темперанс все больше вытягивалось.
– Волчьи капканы?
– Обязательно. Возьмите повозку и пару мужчин. Ведь вам все равно понадобится повозка, чтобы перевезти продукты.
– А волчьи капканы тоже относятся к работе экономки?
– Возможно, вы правы. Наверное, мне стоит поехать с вами. Смена обстановки пойдет мне на пользу. Посмотрю себе брюки и...
– Не надо! – сказала она, пытаясь придумать причину, по которой он не может поехать.
Но она слишком мало спала, чтобы так быстро сообразить.
– Не надо брюк? Понимаю, почему женщина хочет видеть меня с голыми коленями, и если вы настаиваете...
Темперанс так сильно устала, что не могла придумать ничего лучшего.
– Мне неинтересно, во что вы одеты, но со мной вы не поедете. Я хочу отдохнуть от вас хотя бы один день. Никаких капканов. И овечьих сбруй. И...
– Опрыскивателей. Для овец. Сбруй для лошадей.
Она видела, что он снова дразнит ее, и сомневалась, собирался ли он вообще ехать в Эдинбург. Насколько она успела его узнать, он скорее прогуляется по колючей проволоке босиком, чем проведет один день в городе. А еще она сомневалась в том, надевал ли он брюки хотя бы раз. Или белье, раз уж на то пошло.
Она подошла к двери, но он остановил ее.
– Спасибо за то, что вы сделали сегодня для детей, – мягко проговорил он. – Вы очень добрая.
Она постаралась скрыть свой румянец удовольствия от его похвалы.
– Пожалуйста. Они очень хорошие, мне самой понравилось.
– И мне! – ответил он с таким мальчишеским воодушевлением и задором, что она засмеялась.
– Спокойной ночи!
– Спокойной ночи, а если мы не увидимся до вашего отъезда, то удачных покупок!
Она опять собралась открыть дверь, но снова обернулась.
– Джеймс, а что случилось с той деревенской девушкой, в которую вы были влюблены?
– Моя мама пожалела ее и отправила в школу в Глазго. Я слышал, что она позже вышла замуж за пожилого человека.
Темперанс почудилась горечь в его голосе.
– Спокойной ночи! – повторила она и пошла к себе.
Через несколько минут она уже крепко спала.
– Мы сделали это! – воскликнула Темперанс, откидываясь на жесткую спинку в повозке.
– Это вы сделали! – мягко ответила Грейс, держа вожжи в руках. – Я не имею к этому никакого отношения.
Но Темперанс не обратила на ее слова никакого внимания.
– Вы помните, как на нас посмотрела та чопорная дама, когда с нами прощалась? Как будто она выиграла что-то, правда? «Дом Грейс»! Завтра о вас узнает весь Эдинбург!
– Не обо мне, а о вас, – настойчиво повторила Грейс. – Я ничего не сделала.
– Конечно, всего лишь самые красивые шляпы, которые я видела, а так больше ничего!
– Это ерунда. У многих людей есть талант. Бренда рассказывает чудесные истории, а Лилиас делает ликер из морских водорослей, но они ни гроша не зарабатывают своим умением.
– Для этого нужно всего лишь немного смекалки.
– Нет, – торжественно произнесла Грейс, – нужно верить, что ты можешь создать в этом мире что-то свое, а у нас в деревне так думать не умеют, – она понизила голос. – И если вы уедете, я не знаю, что с нами станет.
– Ну-ну, – пробормотала Темперанс, смутившись от похвалы Грейс. – Давайте лучше подумаем, как нам скрыть наше дело от Маккэрнов. Я подозреваю, что Хэмиш не будет поощрять женщину, зарабатывающую деньги, особенно такие, какие можете заработать вы. Я столько раз видела подобное в Нью-Йорке! Начинаешь помогать какой-нибудь бедняжке с мужем-бездельником и детьми на руках заработать и прокормиться, а потом, когда она встает на ноги, самолюбие мужа страдает, и он запрещает ей работать.
– Вы думаете, Джеймс будет против? – спросила Грейс, не выпуская вожжи из рук.
Было уже темно, путь им освещала только луна, но лошади отлично знали дорогу в стойло.
– Вы знакомы с ним лучше, чем я, – ответила Темперанс, нахмурившись.
Ее явно тянуло к этому человеку. Но ведь это еще не конец света...
– Нет, – ответила Грейс. – Я просто делила с ним ложе, но я ни разу не видела, чтобы он разговаривал с кем-нибудь так, как разговаривает с вами.
– Правда? – спросила Темперанс, отворачиваясь и пряча улыбку. – Но ему не следовало бы вышвыривать женщин через окно или угрожать им убийством!
Грейс изумилась.
– Убийством?
– Да он просто болтун! Жаль, что вас не было при этом! А вы уверены, что хотите заниматься шляпами в деревне? Моя мама могла бы подыскать вам отличный маленький магазинчик в Эдинбурге.
– Нет, спасибо! – твердо ответила Грейс. – Не забывайте, что я выросла в этом городе. Если я сейчас туда перееду и там умру, то кто позаботится об Элис? А здесь...
– Да, – тихо сказала Темперанс, – я понимаю. Она родилась здесь, поэтому у нее есть дом.
Вот что ей действительно нравилось в Маккэрнах: они всегда держались вместе и никого не забывали. Даже Грейс, любовница лорда, такой же член семьи, как и любой другой Маккэрн.
Из-за поворота показался старый каменный дом. Когда Темперанс впервые увидела его, в нем горела единственная свеча. Но сегодня свет горел во всех окнах.
– Что-то случилось, – пробормотала она, выхватила вожжи из рук Грейс, закричала на уставших лошадей и, схватив длинный хлыст, огрела тонкой кожей их загривки.
Темперанс не заметила, что Грейс откинуло назад и ударило о сиденье повозки. Она вскрикнула. Но думать о боли некогда – нужно срочно за что-то ухватиться, иначе она вылетит из повозки на дорогу. Шляпа упала ей на лицо, поэтому она ощупывала край повозки. Наконец она подняла шляпу и увидела силуэт Темперанс в лунном свете. Она стояла в повозке и была похожа на картинку с цирковой афиши, виденную однажды Грейс: там тоже со свистом стегали лошадей хлыстом.
Увидев, как быстро они приближаются к дому, Грейс поняла, что они сейчас разобьются. Она свернулась калачиком, готовясь к удару, и попыталась втиснуться между краем повозки и сумками.
