Морган скептически посмотрел на Ли:
– Кажется, вы только что назвали меня овечьим дерьмом?
– Не имеет значения! Я просто указала вам ваше место. Вы хотите еще что-то сказать?
– Нет.
– Тогда уходите!
– Что за манера оскорблять человека?
– Разве я вас чем-нибудь оскорбила?
– Назвали овечьим дерьмом.
– Неужели вы не понимаете шуток? Морган схватил Ли за плечи:
– Не отпущу вас, пока не объясните, зачем совершаете глупость за глупостью.
Ли надула губы, затем посмотрела куда-то вдаль и сказала обиженным тоном:
– Она необыкновенно красива! – Кто?
– Глорианна! Ваша драгоценная Глорианна! В которую вы до безумия влюблены!
Морган еще крепче сжал ее плечи и встряхнул так, что у Ли перед глазами поплыли круги.
– Не смешите меня, мисс Броуди! Глорианна – вдова моего покойного отца! Наконец-то я понял, в чем дело! Неужели вы к ней ревнуете?
– Боже мой, сама не могу поверить, что я такая идиотка!
Морган отпустил Ли. Она снова села на скамейку. Он опустился рядом и ласково произнес:
– Вы вовсе не идиотка, Ли! Но иногда ведете себя несколько странно. Хотя ума вам не занимать.
– Ради Бога, Морган, неужели вы не понимаете, что похитили мой интеллект и волю. И как мне себя вести, если вы требуете, чтобы я считала вас своим кавалером, чуть ли не любовником? Говорите мне: «Притворяйтесь, будто без памяти в меня влюблены!» И я притворяюсь. Согласна вести себя так же и впредь. Но, черт побери, я ничего не могу поделать с предательской дрожью, которая охватывает меня, когда вы рядом. Как после этого меня называть, если не идиоткой? Скажите на милость!
– Именно это вас и расстраивает?
– Я сама толком не знаю, Морган!
– Вы такая же, как всегда, Злючка, – с мягкой улыбкой, полушутливо сказал Морган. – Бесстрашная, словно воин, и самая великодушная из всех, кого я встречал в своей жизни. У вас нежное сердце. Вы с готовностью согласились помочь мне. Не прогнали. Впрочем, вы никогда бы не прогнали с порога своего дома и раненую собаку...
Ли несколько мгновений непонимающе смотрела на Моргана. Потом вдруг вскочила, ткнула пальцем в его грудь и воскликнула:
– Я часто ненавидела вас! Брови Моргана поползли вверх.
– Серьезно?
– Совершенно серьезно! В вас столько напыщенности! Это видно с первого взгляда. Иногда мне кажется, что вы начисто лишены чувства юмора. И не понимаете шуток. Правда...
Ли вдруг погрустнела и как-то поникла.
– Что ж вы замолчали? Продолжайте! – потребовал Морган.
– А иногда мне бывает очень приятно с вами. В этом-то и проблема! Вам не нравится, когда я смотрю на вас с восхищением. Это вас раздражает. Вы становитесь агрессивным и теряете в моих глазах привлекательность. Мне бы хотелось, чтобы вы поняли, насколько неприятным бывает чувство, которое вы мне порой внушаете.
– Как раз сейчас я это понял.
– Неужели?
Голос Моргана звучал ласково, почти нежно.
– Да. Вам удалось меня вывести из себя!
– Ничего подобного! Вы это говорите, чтобы меня порадовать.
– Увы, вы смутили и расстроили меня до крайности!
– Даже так?
Ли посмотрела на Моргана умиротворенным взглядом. Это заставило его улыбнуться:
– Такое случается со мной не впервые.
– Приятно слышать, Морган! Вы согласны?
– Да!
– Вы собираетесь меня поцеловать?
Несколько мгновений Морган колебался. Потом тихо сказал:
– Вы слишком много выпили. И вряд ли хотите, чтобы я этим воспользовался.
– Да, вы правы...
– Ли... – проговорил Морган.
Он хотел, чтобы в его голосе звучало предостережение, но из груди его вырвался почти страстный стон. Ли тихо вскрикнула и обвила его шею руками. Глаза ее закрылись, а губы призывно раскрылись.
Морган изо всех сил боролся с искушением. Да, Ли хочет его. Морган чувствовал это каждой клеточкой своего тела.
Но...
Резким движением он оттолкнул девушку от себя:
– Ли...
– Знаю. Это было бы очень большой ошибкой! – Голос ее дрогнул.
Морган с трудом сдерживал бушевавшую в нем страсть.
– Нам нельзя даже поцеловаться, Морган! – прошептала Ли. – Вы согласны?
– Да.
– А почему?
– Потому что мы в саду у самого дома. И нас могут увидеть в любую минуту. К тому же вы слегка захмелели, и настоящий джентльмен не может этим воспользоваться, какой бы очаровательной ни была женщина, к которой его влечет.
Ли просияла:
– А вы считаете меня красивой?
Морган взял в ладони ее лицо и едва слышно произнес:
– Да. Очень-очень красивой! В жизни не встречал женщины красивее вас.
Усилием воли Морган заставил себя замолчать, чтобы не сказать лишнего. Затем отвел глаза и спросил:
– Позвольте проводить вас в вашу комнату?
– Конечно! Но, Морган...
– Слушаю вас, маленькая глупышка. Что вы хотите сказать?
– Я люблю вас!
Морган не сразу нашелся, что сказать, лишь прошептал:
– О Боже мой!
– Вы теперь будете меня ненавидеть? – тоже шепотом проговорила Ли.
– Нет, – ответил Морган, осторожно взяв Ли за руку и сделав шаг по направлению к террасе. – Такое никогда не случится. Но сейчас нам лучше вернуться в дом...
– Но я хочу...
– Нас могут увидеть. Это стало бы катастрофой.
– Вы хотите узнать еще кое-что? – Что?
– Мне нравится, когда вы называете меня Злючкой! Но это еще не все!
– Что еще?
– Когда вы похитили меня в угодьях Йоркшира, это был самый волнующий день в моей жизни! Я думала, вы хотите меня соблазнить, и была к этому готова! Хотите знать еще что-нибудь?
– Нет!
– Я хочу вас!
– Не говорите об этом!
– Я знаю. Знаю, что это очень плохо. – Ли сжала губы. – Обещаю ничего больше не говорить.
– Пусть так. Ну а сейчас вы пройдете в дом через кухонную наружную дверь, подниметесь по дальней лестнице, которой обычно пользуются слуги, и попадете на свой этаж.
На кухне за огромным дубовым столом стоял немолодой повар и что-то резал. Морган обратился к нему:
– Могу я попросить вас послать чашечку кофе в комнату этой дамы на втором этаже?
– Конечно, милорд!
Встреча с Рэндаллом произошла после ужина. Когда мужчины удалились в библиотеку «покурить и поговорить о политике», Морган последовал за ними, плеснул себе в стакан бренди и тоже закурил сигару. Затем уселся подальше от всех за столиком около окна и стал ждать.
Перед ужином Морган уже видел Рэндалла. Они обменялись приветственными кивками. После разговора с Ли Морган снова вернулся в библиотеку и смешался с другими гостями. Он решил встретить Рэндалла радушно, как принято между кузенами, которые давно друг друга не видели, однако не обронить ни одного неосторожного слова, участвуя в общем светском разговоре.
