Господи, как же он хочет ее! Интересно, есть ли такая сила в мире, которой удастся согнать его с супружеского ложа, когда они поженятся?
Он взял Бекки за руку — черная перчатка поверх белой.
— Знаешь, что тут написано? — Он указал на символы, вырезанные на архитраве здания.
— Я думаю, в этих иероглифах нет смысла. Архитектор, правда, использовал элементы оформления храма в Дендере, но… — Бекки стала совсем серьезной. — Они и правда похожи на подлинные египетские иероглифы, как мне кажется, но все-таки не слишком точно воспроизведены.
— Но ты же никогда не была в Египте, — удивился Джек.
— Нет, не была. — Бекки пожала плечами. — Возможно, я и ошибаюсь.
Краем глаза он внимательно наблюдал за ней. Было очевидно, что она ничуть не сомневается в своей правоте. Он тоже в ней не сомневался. Она ведь много и очень внимательно читала.
Когда они вошли в зал, смотритель поспешил им навстречу. Он хорошо знал Стрэтфорда, и благодаря этому знакомству сегодняшнее посещение музея стало возможным. Энергично пожав руку Джеку и поклонившись леди Ребекке, он принял их верхнюю одежду, после чего извинился за то, что ему нужно идти работать, так как скоро открытие выставки, и удалился. Все это было тщательно спланировано, ведь Джек хотел, чтобы их посещение проходило в полном уединении.
Смотритель удалился в одну из боковых комнат, а Джек повел Бекки через парадный холл к коллекции экспонатов по южноафриканской естественной истории, которая располагалась в большом зале. С тех пор как он еще мальчиком был здесь в последний раз, помещение отремонтировали и декорировали, смешав современный и древнеегипетский стили. Вдоль стен вытянулись терракотовые колонны, их верхние части украшали резные лица египетских, богинь. Слева от Джека и Бекки, зажатая меж двух таких колонн, стояла клетка с двумя спящими собаками. Бекки поспешила к ней и прочла прикрепленную к клетке табличку: «Африканские собаки. Южная Африка. Провинция Кейп». Собачки в клетке были маленькие, но похожие на волков. Шкуру их покрывали разномастные пятна черного, рыжего, песочного и белого цветов.
Пока Бекки их разглядывала, Джек прошел к центральной части зала, где вокруг большого куска голубой ткани, изображавшего пруд, стояли чучела уток, гусей и других птиц. В центре пруда расположилась скульптурная фигура, изображавшая ужасающе толстое чудище, которое Джек не сразу признал.
— Похоже, они не сумели найти живой экземпляр этого вида, — пробормотал он.
— А-а, — протянула Бекки, приближаясь. — Гиппопотам. Огромный какой, правда?
— Не хотелось бы мне с таким столкнуться, — заметил Джек. — Кажется, он может проглотить целый корабль.
— Говорят, они в самом деле могут веста себя очень агрессивно, — согласилась Бекки. — Я читала, что нильские гиппопотамы иногда даже нападают на лодки.
— То есть мы должны радоваться, что живем не в Африке. Не приходится сталкиваться с такими жестокими чудовищами.
— Ну, не знаю. — В голосе Бекки прозвучало что-то похожее на иронию. — В Англии так много жестоких чудовищ. В основном в образе людей.
Он хмыкнул, признавая, что в ее шутке немало истины. Больше истины, чем ему хотелось бы признавать.
Какое-то движение привлекло его внимание. В противоположном углу зала стояла еще одна клетка, не больше той, в которой спали собаки, но животное в ней было гораздо крупнее. Рогатое существо смотрело на людей сквозь пруты решетки темными влажными глазами. Оно было невероятно уродливо — немного меньше коровы, с черной шерстью, тонкими ногами, с косматой спутанной гривой и длинной остроконечной бородкой. Загнутые рога росли, казалось, прямо из ушей, а ноздри расширялись, как воронки.
— Кто это? — спросил Джек, одинаково потрясенный и заинтересованный.
— Кажется, это гну, — проговорила Бекки. — Бедняжка, ей совсем негде повернуться.
Он поглядел на свою спутницу, на то, каким искренним сочувствием светилось ее лицо, на тот жест, которым она, просунув руку между прутьями клетки, погладила горестную морду животного, и внутри у него потеплело.
Она была другая. Совсем не похожа на женщин, которых он знал раньше. Она была особенная.
— Погляди на нее, — грустно сказала Бекки. — Она когда-то бегала по африканским равнинам вместе со своим стадом, а теперь… в плену. Кажется, она готова умереть. — И она подняла глаза на Джека.
— Мы можем ее освободить? — шепнул он, переводя взгляд с антилопы на Бекки.
— Хотелось бы. — Бекки на миг зажмурилась. — Но зачем? Она же не выживет в Лондоне. Ее либо опять поймают, либо застрелят… — Она шумно вдохнула. — Здесь нет свободы.
— У тебя столько сочувствия к животному, о котором ты ничего не знаешь.
— Немножко знаю. Я читала о гну.
— Не сомневаюсь в этом.
— Несмотря на свой страшноватый вид, эта антилопа — одно из самых миролюбивых творений Господа. Живут они большими стадами и защищают друг друга. Они не заслуживают того, чтобы их ловили, сажали в клетки и отрывали от всего, к чему они привыкли.
— Наверное, ты права. — Джек внимательно изучал ее. Бекки была красива. Темные завитки волос выглядывали из-под полей бархатной зеленой шляпки, под цвет отворотов шерстяного редингота. Блестящие темно-синие глаза смотрели выразительно и лучились добротой. Этот темный печальный взглядов котором отражалась вся прожитая жизнь и весь горький опыт, словно толкнул его в грудь.
Муж издевался над ней, и оттого она стала такой неуверенной, осторожной, так боялась освободиться от прошлого и открыть свое сердце будущему. Она знала, что не переживет новой обиды. Джек окончательно это понял. Много лет назад, после смерти Анны, он чувствовал то же самое.
Джек хотел избавить ее от страданий. Он мечтал, как будет защищать ее, ласкать и баловать, пока она сама не убедится, что совершенно свободна, пока не почувствует достаточно уверенности, чтобы разрешить себе быть счастливой.
Он никому не позволит ее обидеть. Никогда больше.
— Идем. — Она улыбнулась, хотя печаль не покинула ее глаз, со вздохом просунула ладонь ему под руку и повела Джека прочь от клетки с антилопой. — Давай немного походим.
Рука в руке, они стали медленно прохаживаться по Египетскому залу, переходя из одного помещения в другое. Их окружала полная тишина, и только каблуки слегка постукивали по деревянному полу.
Поднявшись на второй этаж, они остановились на лестничной площадке. За окном хлестали потоки дождя, заливая дорогу.
Джек склонился поближе, вдыхая ее аромат. Она пахла сладко и свежо, как тот розовый амариллис, который он ей отправил.
