По тому, как легкий ветерок коснулся ее бедер, Клио сделала вывод, что с остальным ее бельем обошлись не столь бережно. Она сняла то, что осталось, и бросила на пол пещеры, откуда все унесет следующий прилив. Решив, что это ее подарок Афродите, которая, как считается, сама вышла из морской пены, Клио очень надеялась, что богиня оценит ее поступок.
Сразу вслед за этим Уилл зашевелился, и Клио, вдруг смутившись, потянула вниз юбки, спустила ноги с края выступа, легко спрыгнула вниз и, ощутив под ногами мягкий сырой песок, замерла, расправляя одежду.
— Клио?.. — Уилл говорил как человек, только что пробудившийся от сна и не полностью уверенный в своих ощущениях.
— Я здесь, внизу. — Она вдохнула пахнущий морем воздух и заставила себя вернуться к реальности. — Прилив уже отступил.
Вскоре Уилл присоединился к ней. Его одежда была в лучшем состоянии, чем у Клио, но он был небрит, рукой причесывал взъерошенные волосы, однако выглядел восхитительно.
— Помоги, пожалуйста… — Клио повернулась к нему спиной, указывая на расстегнутое платье.
При его прикосновении к ее голой коже Клио отрывисто вздохнула, чувствуя, как внутри у нее все переворачивается от удовольствия.
— Клио… — обратился к ней Уилл, стараясь как можно лучше справиться со своей задачей, — с тобой все в порядке?
— Конечно: — Она надеялась, что говорит уверенно и, быть может, даже с убежденностью опытного человека, но ее пронзила мысль, что слова скорее напоминают браваду.
Уилл, конечно же, не был дураком. Закончив застегивать ее платье, он положил руки ей на плечи, повернул лицом к себе и без всякой преамбулы, даже без малейшего предупреждения сказал:
— Клио, выходи за меня замуж.
Уилл не собирался так сразу делать предложение, но совершенно определенно знал, что именно заставило его поторопиться. То, как Клио стояла спиной к нему, приготовившись уйти, словно не произошло абсолютно ничего существенного, привело в действие его инстинктивную потребность успокоить ее более убедительно, чем он уже сделал. Но в секунды, последовавшие за его неожиданным предложением, было трудно понять, кто из них больше удивлен.
— Уилл…
Теперь он видел Клио гораздо яснее: ее глаза казались очень большими, а губы слегка приоткрылись, и если он снова начнет целовать ее…
…Они никогда не уйдут из этой пещеры — в этом Клио была совершенно уверена. Она никак не ожидала предложения, во всяком случае, такого стремительного и в такой обстановке, но она прекрасно знала, что следует ответить.
«Уилл, я польщена твоим предложением, но, думаю, нам следует повременить с принятием решения о нашем будущем до тех пор, пока будущему королевы перестанет угрожать опасность».
Ей следовало сказать что-то в этом роде — осмысленное, благоразумное и рациональное. Или она могла прибегнуть к испытанному временем вопросу всех женщин, переживающих такой момент: «Почему ты хочешь на мне жениться?» Но этот вопрос неминуемо вызвал бы заверения в вечной любви и уважении. Такие заверения, если они будут произнесены, должны быть сделаны исключительно по его собственной инициативе, без провокации с ее стороны.
— Уилл, для меня было бы честью стать твоей женой, но мне не хочется, чтобы ты считал, что тебя обманом вынудили жениться. — Итак, Клио сказала то, что чувствовала на самом деле.
Ее прямота застигла его врасплох, но Уилл быстро пришел в себя. Что, в конце концов, означает еще один сюрприз вдобавок ко всем тем, которые она уже преподнесла ему?
— Ты не…
Клио не дала ему договорить, слегка прижав пальцы к его губам.
— Прошедшей ночью я не один раз, а дважды пошла за тобой, и нужно честно сказать, что это я затеяла то, что произошло между нами.
— Ты была девственницей, — сказал Уилл, словно это освобождало Клио от ответственности, хотя она точно знала, что это не меняет дела.
— А ты был великолепен! — Накрыв его руки своими, Клио отстранилась. — Но наступает утро, и мы должны идти. — Она специально старалась переключить его внимание на другое. — Как ты думаешь, Макманус и Платт уже ушли?
Думает? Уилл помнил, как это делается… разве нет? Она не приняла его предложения, но считает, что он был великолепен. Уилл был польщен и смущен в одно и то же время.
И вдруг страшная мысль пришла ему в голову.
— Но ты же не дала слово кому-то в Акоре, нет? Потому что если это так, то ты должна понять, что я не буду просто стоять в стороне и… — Даже при слабом свете Уилл увидел, как вспыхнули ее щеки.
— Я не давала слова ни одному мужчине, — спокойно и с достоинством ответила Клио. — Если бы я дала кому-то слово, он мог бы не сомневаться в моей верности.
Уилла должным образом поставили на место и в то же время обрадовали. Во всяком случае, это уже что-то, хотя и чрезвычайно мало. Становилось все светлее, и Уилл смотрел на Клио, стараясь угадать, что у нее в голове и, что гораздо важнее, на сердце. Хотя Клио и не отвела взгляда, в нем ничего нельзя было прочесть. Самое лучшее, что Уилл мог сделать, — это сказать:
— С этим не кончено, Клио, и ты ошибаешься, если полагаешь, что я забуду то, что произошло.
Клио только наклонила голову, но ничего не ответила, и Уилл про себя подумал, не оставила ли она за ним последнее слово в качестве утешения. С этой тревожной мыслью, напомнившей о женских уловках, он первым вышел из пещеры, чтобы убедиться, что дорога свободна.
Чуть погодя Клио последовала за ним, и они вместе направились по тропинке к верхушке утеса. Стараясь помочь, Уилл предложил Клио руку, и она приняла ее и позволила ему проводить ее по дороге. Утренний ветерок развевал пряди золотисто-рыжих волос Клио, ее голубые глаза казались еще ярче, чем обычно, соперничая с цветом безоблачного неба, и, бросив на нее быстрый взгляд, можно было подумать, что молодая леди вышла на раннюю прогулку. Но более пристальный взгляд отметил бы неопрятность ее одежды, включая несколько недостающих дюймов ткани по подолу платья.
— Бабушка встает рано, — обронил Уилл, когда они вошли в лес и направились к дому.
— Я воспользуюсь черным ходом, — кивнула Клио, восприняв его слова как предупреждение. Она говорила сдержанно, но ей казалось, будто у нее в груди поселилась маленькая пташка, которая машет крыльями, пытаясь улететь. Ноги едва держали Клио, а боль между бедрами была постоянным напоминанием о том, как далеко она зашла за границы дозволенного.
Когда они добрались до засыпанной гравием дорожки, Клио остановилась, внезапно обнаружив, что идет босиком. Заметив ее растерянность, Уилл без колебаний поднял Клио на руки и продолжил путь к дому.
— Это неразумно, — с легким осуждением заметила Клио, но не стала отрицать, что ей приятна его забота.
