— Неужели такого рода глупости все еще занимают вас, дитя мое? — по-матерински поинтересовалась королева, ища взгляда Флёр.
— Это лишь очевидная истина, Ваше Величество, — упрямо поправила ее Флёр, но получила в ответ лишь улыбку.
— Вам предстоит еще многому научиться, малышка моя, — закончила Катарина Медичи этот короткий разговор. — Надеюсь, что вы поймете истину раньше, чем окажется, что извлекать пользу из обретенной мудрости уже слишком поздно. Чрезмерная гордость — это нечто такое, что приносит одиночество чаще, чем вы можете себе представить…
Прежде чем Флёр успела что-то ответить, к королеве подошел лакей, сообщивший о том, что ожидаемый посол прибыл. Время приватных бесед закончилось, и игры со ставкой на могущество, в которых молодая французская королева была так искусна, снова требовали ее полного внимания.
— Напрасно вы стоите на страже, дорогой мой! Если разыскиваете вашу прелестную крошку жену, то знайте, что она все еще в покоях королевы. Кажется, наша повелительница принимает в эти дни всю Флоренцию вместо того, чтобы соблюдать покой, положенный в ее интересном положении. Вблизи ее кабинета не услышишь ни одного французского слова.
Диана де Пуатье, которой король на днях присвоил еще и титул герцогини де Валентинуа, положила белую красивую руку на плечо графа Шартьера и одарила его той самой улыбкой, которая много лет назад обольстила короля.
Но что касается Ива де Сен-Тессе, то со временем ее волшебные чары постепенно утрачивали свою силу над ним, и сейчас он ощущал лишь досаду от того, что фаворитка его задерживала. Что ей от него нужно? Злорадное мерцание ее глаз заставило его насторожиться.
— Вы, как всегда, отлично информированы, — вежливо заметил он, не отвечая, однако, на ее улыбку.
— Я и еще кое-что знаю, дорогой мой друг. Перестаньте смотреть на меня с таким мрачным видом. — Она сжала его плечо с еще большей силой и продолжила: — Могу вам сообщить под строгим секретом, что гнетущие вас проблемы будут вскоре разрешены самым превосходным образом.
Эти слова слегка озадачили графа.
— Мои проблемы? Ради всех святых, что вы знаете о моих проблемах?
Черные зрачки герцогини сверкали, когда она поправляла издававшие легкое шуршание складки своей черной шелковой юбки. Было ясно, что ей доставляет удовольствие то известие, которое она собирается сообщить графу.
— Ваша очаровательная, но абсолютно не достойная вас супруга не позднее завтрашнего утра будет арестована стражами короля за государственную измену. Ее бросят в темницу.
— Вы заблуждаетесь! — Ив де Сен-Тессе освободился от руки герцогини, словно желая установить дистанцию между собой и ее словами.
— О нет, ничуть. — Диана де Пуатье обмахнулась нежным, как дыхание, кружевным платочком, и обволакивающий аромат розового масла и мускуса распространился вокруг нее. — Я знаю из надежного источника, что она вместе с господином Строцци плетет интриги против интересов Франции.
— Чепуха! Моя супруга никогда не вмешивается в политику. Она служит королеве в качестве фрейлины, а со Строцци у нее связей не больше, чем у любой другой придворной дамы.
К своему собственному немалому удивлению, граф понял, что горячо защищает свою столь обременительную для него жену.
Улыбка герцогини превратилась в насмешливую гримасу.
— Ваше доверие к упомянутой придворной даме, Ив, делает вам честь, но только не разыгрывайте из себя преданного супруга. Вы знаете, что я приложила немало усилий, чтобы получить все сведения о ее семье. Она связана с домом Торнабуони и, следовательно, с родом Медичи и рождением, и кровью; она нам чужда и не понимает нас. Ее интересы на стороне предателя-папы и императора Карла. И она находится при нашем дворе только для того, чтобы помочь вовлечь нашего короля в конфликт с великим герцогом Флоренции и подготовить почву для поражения Франции, подобного тому, какое потерпел отец короля Генриха в битве при Павии, когда он был захвачен в плен.
— Но сейчас у нас мир! — Ив де Сен-Тессе пытался прервать этот тягостный разговор. — Никто и не думает силой оружия захватывать Италию, развязывать войну с императором Карлом!
— Вы и вправду так полагаете? А что, если король хочет вернуть Франции потерянные земли и объединить итальянские герцогства под французским господством? Мне-то известны все его мечты, я знаю, что он только и ждет удобного момента, чтобы нанести удар. Иначе зачем бы он стал перед всем миром объявлять герцогство Урбино наследственной вотчиной дофина?
— Что общего у моей супруги со всеми этими делами? — Граф уже начал терять терпение.
Диана де Пуатье театральным жестом поднесла пропитанный духами кружевной платочек к глазам. Потом, подчеркивая важность своих слов, понизила голос:
— Скажите-ка мне сами, что ожидает человека, выдающего тайные планы короля герцогу Козимо Медичи в обмен на твердые гарантии, что будущим герцогом Урбино станет человек по имени Пьеро Строцци, а наследник французского трона останется ни с чем?
Граф подавил в себе сильнейшее желание встряхнуть Диану, чтобы она наконец перестала говорить загадками.
— Кого вы имеете в виду, говоря о таком человеке? Флёр? Как она могла узнать об этом плане? К тому же Флёр глубоко предана королеве и никогда не стала бы ничего предпринимать против ее интересов. А в то, что королева будет действовать в ущерб своему собственному сыну, вы и сами вряд ли верите.
— Храни вас Бог в вашей вере! — насмешливо и в то же время возмущенно произнесла мадам де Брезе. — Слепой вы, что ли? Разве не видите, что Строцци — верный пес вашей супруги? Кто подарил ей те сказочные жемчужины, которые она так часто носит? Ваши доходы далеки от того, чтобы делать такие подарки, а в долги, надеюсь, вы ради этой личности залезать не станете!
Граф понимал, что между Строцци и Флёр не может быть ничего, кроме взаимной симпатии двух умных людей. Одна только мысль, что это не так, была столь чудовищной, что Ив де Сен-Тессе на миг онемел. Сам он раньше никогда не задумывался о происхождении того чудесного украшения, которое носила его жена. Ив считал, что дочь богатого торговца вполне может быть осыпана драгоценностями с ног до головы на собственные средства.
— Положитесь на меня, — произнесла герцогиня, продолжая разыгрывать полную таинственность. — Все подготовлено. Завтра к этому часу вы будете свободным человеком и, я надеюсь, никогда не забудете, кому этим обязаны. Вы знаете, что я друзей в беде не бросаю. А вы — мой особенно любимый друг…
— Смысл ваших слов для меня остается тайной. Наш брак может расторгнуть только смерть, а ведь… — Сен-Тессе запнулся, все его существо восставало против чудовищности такого предположения.
