Наступило молчание. Молчание, прерываемое только раскатами грома да шумом ливня за окном, такими же яростными, как и биение ее несчастного, измученного сердца.
Она заставила себя подняться. Он сделал то же самое.
– Так или иначе, вечер удался. Спасибо.
Ксавье обошел стол и остановился перед ней.
Потом неторопливо взял за руку.
Она вопросительно посмотрела на него.
И тут он наклонил голову и поцеловал ее. Сначала его губы были нежными и ласковыми. Они мучительно-соблазнительно играли ее губами, еще больше разжигая страсть.
Дикий яростный рев стихии за окном казался эхом чувств, бушующих в их сердцах. Мишель обхватила его за шею, прижалась изо всех сил и ощутила, как в ответ Ксавье обнял ее так сильно, так страстно…
Поцелуй стал глубже и жарче. Она вся отдалась чувственным ощущениям и упивалась ими, как никогда прежде. Да, она хочет его. Желает его. Жаждет. Он нужен ей!
Ксавье чуть отстранился.
– Пожалуй, нам стоит продолжить наверху. Как тебе кажется?
Прозвучавшая в его голосе самоуверенность на мгновение заставила ее очнуться, но, посмотрев ему в глаза, Мишель поняла, что меньше всего на свете хочет, чтобы он отпустил ее. Однако в то же время и не желает, чтобы страдала ее гордость.
– Думаешь проверить мою теорию? – пробормотала она. – Утолить желание и позволить тому, что мы оба чувствуем, перегореть и погаснуть?
Ксавье провел пальцем по ее приоткрытым губам, заставив ее задрожать, как последний листок под порывом злого осеннего ветра.
– Давай будем двигаться постепенно, шаг за шагом, не опережая событий, и решать проблемы по мере их поступления. Ладно?
Оказавшись в спальне, Ксавье стал нащупывать выключатель, но Мишель остановила его.
– Нет, пожалуйста, не включай свет, – тихо прошептала она.
И неожиданно занервничала. Что она творит? Пытается сплести воедино правду и вымысел? Уж не сошла ли она с ума? Ее договоренность с Ксавье чисто делового характера, их помолвка не более чем бесчестный вымысел. Да она едва знает этого мужчину! А ведь до сих пор никто не мог упрекнуть ее в том, что она вступает в случайные связи…
Ксавье подошел к окну, чтобы закрыть его и заглушить грозовые раскаты. Комната освещалась постоянно вспыхивающими молниями, так что временами становилось светло как днем. Мишель сразу увидела большую кровать посередине.
– Ты в порядке? – Ксавье повернулся посмотреть на нее, и она поняла, что по-прежнему стоит на пороге.
– Здесь… немного жарко. – Она вся пылала, но не понимала от волнения или тут на самом деле слишком тепло.
Ксавье включил вентилятор на потолке, и он закрутил лопастями с тихим шепчущим звуком. Повеяло изумительной прохладой.
– Так лучше? – Он шагнул к ней, и сердце ее снова помчалось галопом.
– Да, намного, – неуверенно ответила она.
– Может, ты уже передумала? – Теперь он стоял так близко, что она кожей ощущала ветерок его дыхания.
Не дождавшись ответа, Ксавье медленно и нежно провел пальцами по ее лицу, словно читал его по системе Брайля.
– Мишель, ты передумала? – Он едва выговорил три эти слова, словно не желал, чтобы она услышала их, словно ему стоило неимоверных усилий выдавить их.
Она быстро подняла глаза, и сомнения начали таять, как свежевыпавший снег под теплым мартовским солнцем. Внезапно ей стало казаться, что ее судьба здесь, в этой комнате, с этим мужчиной…
– Нет, не передумала.
Мишель поднялась на цыпочки и коснулась губами его рта, сначала осторожно, словно проверяя, не опасно ли это, но потом, когда он ответил, с глубокой и сладостной страстью, разожженной до состояния пожарища. И сила ее была столь велика, что у Мишель закружилась голова.
Ксавье провел пальцами по ее шее. Потом она почувствовала, как он принялся расстегивать пуговицы ее платья, одновременно покрывая поцелуями обнажающиеся плечи. Затем сбросил легкую ткань так, что она тихо прошуршала и опустилась на пол у их ног. Теперь Мишель стояла перед ним в одном белье.
Он хрипло прошептал что-то неразборчивое и провел дрожащими пальцами по контуру ее груди, погладил сквозь тонкое кружево выступающий сосок. Невыносимо эротичное ощущение заставило прижаться к нему в неистовой безмолвной мольбе, приветствуя прикосновения пальцев, взывая, чтобы он поскорее избавил ее от остатков одежды и позволил ощутить их обнаженной кожей.
Никогда в жизни Мишель не испытывала ничего подобного. Никогда ее не тянуло ни к одному мужчине с такой неистовой, первобытной страстью. Она полностью утратила контроль над собой – и над телом, и над разумом.
Ксавье снова поймал ее губы, захватил их в сладостный плен, исследовал языком нёбо с неторопливой искусной чувственностью. Мишель ощутила, как внутри нее что-то перевернулось от дикого возбуждения. Он продолжал мучить ее своими неторопливыми ласками, делая все мыслимое и немыслимое, чтобы она задыхалась от желания. Он творил с ней все, что хотел, играл на ней, как пианист-виртуоз на великолепном концертном рояле, как пантера со своей беспомощной жертвой, наслаждаясь властью и мастерством.
Ксавье провел руками по ее спине вниз, по упругим ягодицам, лаская и гладя их сквозь тонкую ткань, притягивая ближе и ближе к себе, чтобы она поняла, как же он желает ее.
Мишель едва не сошла с ума, ощутив силу его возбуждения. Сердце ее сделало сальто с двойным переворотом.
– Ксавье, я хочу… хочу тебя, – задыхаясь, простонала она.
Она была потрясена своей смелостью и откровенным сладострастием, не понимала, откуда взялись такие исступленные эмоции. Он подхватил ее на руки и понес к кровати, а она приникла к нему как дитя. Потом ощутила прохладную гладкость простыни и тяжесть его тела, накрывшего ее. Впервые в жизни Мишель чувствовала себя такой женственной, такой желанной.
Ксавье целовал ее всю, не пропуская ничего, покрывая быстрыми мелкими поцелуями плечи, грудь, живот, бедра. Она извивалась от наслаждения. Потом он отодвинулся и поднялся с кровати. На мгновение – ужасное, кошмарное мгновение – ей показалось, что он сейчас уйдет.
– Ксавье! – Мишель поспешно села и убрала рукой упавшие на глаза волосы.
И тогда увидела, что он раздевается. Она смотрела с жадным восхищением на его совершенную фигуру. Ей и в голову не приходило, что мужское тело может быть таким красивым. Она просто не могла оторвать от него глаз.
А потом… потом он вернулся к ней, лег рядом и с улыбкой прошептал:
– Ты такая красивая, Мишель, такая красивая…
Его слова довели ее возбуждение до предела. Он снова поцеловал ее в губы, медленно расстегнул застежку лифчика. Затем так же медленно провел пальцами по краю трусиков и наконец-то… наконец-то снял и их.
