— На ком я женюсь — это мое дело! — отрезал Рив. Он лежал на траве, вытянув свои длинные ноги. Ветер слегка шевелил его волосы. Сорвав травинку, Рив засунул ее в рот и принялся жевать.
— Я не пытаюсь идти на попятную, — продолжала я, но лорд Брэдфорд делает ошибку, заставляя нас как можно скорее пожениться. Мама сразу это поняла. Странно, что человек, столь чувствительный к скандалам, как твой дядя сам этого не заметил.
Я сидела рядом с Ривом. Муслиновая юбка благопристойно скрывала даже кончики моих летних туфель. Рив смотрел на меня прищурившись, поскольку пробивающиеся сквозь ветви деревьев солнце слепило ему глаза.
— Пожалуй, я не умнее Бернарда. Я тоже не понимаю, что вам не нравится, — сказал Рив.
— Люди подумают, что ты сделал мне ребенка и вынужден на мне жениться, — отбросив всякую деликатность, заявила я.
Молчание. Лицо Рива осталось невозмутимым.
Я стала объяснять, для наглядности загибая пальцы:
— Первое: я тебе не ровня ни по происхождению, ни по состоянию. Второе: в Лондоне ты, как фокусник, вытащил меня на всеобщее обозрение, как кролика из шляпы, вывез на несколько балов, а затем поспешно отправил в Суссекс, в дом своего дяди. Третье не проведя в Суссексе и нескольких недель, ты на мне женишься. А теперь скажи мне, Рив, — воззвала к нему я, — если бы ты услышал все это о ком-то другом, что бы ты подумал?
Все еще сжимая в зубах травинку, он спокойно смотрел на меня.
— Ты должен поговорить с лордом Брэдфордом и заставить его отказаться от безумной идеи поженить нас через две недели, — подытожила я.
Не спеша вытащив изо рта травинку, Рив отбросил ее в сторону, затем взял меня за руку. Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: он хочет повалить меня на траву.
Я попробовала сопротивляться — бесполезно, он был слишком силен.
Еще через секунду я уже лежала рядом с ним. Когда я увидела выражение его лица, мое сердце громко застучало.
— Рив! — позвала я, облизнув внезапно пересохшие губы.
Вместо ответа он снял с меня шляпу.
— Ч-что ты собираешься делать? — запинаясь, спросила я.
Лицо Рива выражало решимость.
— Я собираюсь поцеловать тебя, Деб. — И он склонился надо мной Все повторилось, как в прошлый раз, только ощущения были еще сильнее. Почувствовав его поцелуй, я задрожала и раскрыла губы. До сих пор Рив нависал надо мной, но теперь он лег на спину и водрузил меня на себя. Я чувствовала прикосновение его жаждущего тела, жар его плоти, вдыхала присущий ему одному аромат.
Кровь бешено стучала в висках, голова кружилась от желания.
Затем рука Рива скользнула в вырез платья и нащупала грудь, Я дернулась.
— О Боже, Деб! — выдохнул Рив, и я с трудом узнала его голос — таким он был хриплым. — О Боже! Мы должны остановиться.
— Да! — простонала я. — Должны.
Перевернув меня на спину, он просунул колено между моими ногами. Его губы жадно впились в мой рот. Я вцепилась ему в спину, стараясь покрепче прижать к себе, и выгнулась навстречу, чтобы быть еще ближе.
Тем временем его рука принялась задирать мне юбку.
Собрав остатки воли, я строго сказала:
— Рив!
Он вздрогнул, затем сверхчеловеческим усилием заставил себя откатиться в сторону, вскочил и отошел. Опустив голову и тяжело дыша, он пытался справиться с собой.
Мое состояние было ненамного лучше. Я села и уткнулась лбом в колени, потрясенная тем, что сейчас произошло.
Наконец Рив заговорил, по-прежнему не оборачиваясь:
— Ты хотела знать, почему я согласился на предложение Бернарда пожениться через две недели. Вот тебе и причина.
Я сидела молча, стараясь усвоить его слова.
— Ты хочешь спать со мной, — констатировала я. Повернувшись, он посмотрел на меня. Лицо Рива все еще было напряженным, но глаза уже смеялись.
— Боже мой, Деб! — пылко воскликнул он. — Да, я отчаянно хочу с тобой спать!
— Не выдумывай, — растерянно заметила я. Он нетерпеливо взмахнул рукой.
— Я ничего не понимаю, — сказала я. Голос Рива смягчился:
— Я знаю, милая. Но у меня в этой области гораздо больше опыта, чем у тебя. Поверь мне, мы с тобой очень хорошо поладим.
Слова Рива о его опыте не доставили мне особого удовольствия. Я хотела услышать совсем другое: что он меня любит.
Но этого он не сказал.
— Давай не будем спорить с Бернардом, и пусть бракосочетание состоится через две недели. — И он широко улыбнулся, явно оправившись от волнения, одолевавшего его не далее как десять минут назад. — Мне кажется, я не смогу дольше выдержать.
Ему нужно мое тело Он молодой мужчина, с присущими каждому молодому мужчине страстями, и, вероятно, воздерживается уже значительно дольше, чем привык. Наверное, я должна быть благодарна за то, что он ждет меня, а не ищет облегчения где-нибудь на стороне — у какой-нибудь девки в Чичестере или Брайтоне.
— Мама собиралась поговорить с лордом Брэдфордом, — вспомнила я. — Что, если он передумает?
— Можешь быть уверена: Бернард уже взвесил все за и против и пришел к заключению, что важнее меня поскорее женить, чем опасаться возможных домыслов и слухов. Он знает, что пересуды неизбежны, но если ребенок не появится раньше срока, сплетники замолкнут.
Рив подошел и протянул руку, чтобы помочь мне встать. На миг он улыбнулся, но затем его лицо вновь стало серьезным.
— У тебя есть какие-то еще возражения, Деб? Если есть, то сейчас самое время их высказать, Я смотрела прямо перед собой, на губы Рива. Пожалуй, это было неудачное решение — по телу тут же пробежала волна желания.
Я опустила взгляд, сосредоточившись на его подбородке, который был так же красив, но не вызывал такой сильной реакции.
— Нет у меня никаких возражений, — сказала я.
— Вот и хорошо. — Нагнувшись, Рив поднял с земли мою шляпу. — Жаль, что сразу после свадьбы мы не сможем уехать в Эмберсли, — заметил он, покрывая шляпой мою голову. — Мне не очень нравится, что придется еще целую неделю болтаться здесь под любопытными взглядами родных и знакомых.
— Ну, Рив, — горячо напомнила я, — если бы ты не заставил меня организовывать этот треклятый летний праздник, то нам вообще не пришлось бы оставаться в Вейкфилд-Мэнор!
— Знаю, знаю, — мрачно ответил он. — Это моя вина.
— Конечно, твоя!
— Ничего, справимся. Ни о чем не беспокойся. — Поправив мою шляпу, он нагнулся и поцеловал меня в шею, возле самого плеча.
До самого Вейкфилда я чувствовала жар этого поцелуя.
Когда я зашла в комнату матери, то увидела, что она пьет чай. Она налила чашку и мне. Мы сели перед холодным камином, и я рассказала о своей беседе с Ривом.
О том, что еще произошло на вершине Старого холма, я, конечно, умолчала.
