— Что ж, — проговорила Бьянка, — мне следовало ожидать, что ты будешь защищать Криспина.
— Криспина? — изумился граф. — Моего брата?
— Ну да. — Женщина пожала плечами. — Он идеально подходит под описание жениха Изабеллы — во всяком случае, каким его обрисовал Энцо.
— Разумеется, он сказал бы мне об этом. — Йен надеялся, что его голос звучит более уверенно, чем он себя чувствовал.
Невинность Бьянки превратилась в недоверчивость. — О чем сказал бы? О том, что обручен с куртизанкой? И как бы ты реагировал на это?
— Это вообще не тема для разговора, — отрезал Фоскари. — Криспин ни с кем не обручен.
— Теперь, когда Изабелла мертва, это, может, и так. Но что было раньше?
— Синьорина, вы слишком много себе позволяете.
— Ничуть не больше, чем вы, милорд, — таким же ледяным тоном отозвалась Бьянка. — Думаю, было бы справедливым потребовать от вас доказательств — так же, как вы требуете их от меня. Позовите его и прямо задайте ему этот вопрос. Если только вы не опасаетесь получить утвердительный ответ.
Она загнала его в тупик, и он чувствовал себя неуверенно. У Фоскари не было ни малейшего желания вступать в игру, где она диктовала правила, но чувство справедливости подсказывало ему, что сейчас лучше послушаться Бьянку. В ярости дернув шнур от звонка, он попросил явившегося на зов слугу пригласить Криспина в библиотеку.
Бьянка и Йен молчали. Напряжение, повисшее в комнате, было столь сильным, что его можно было ощущать почти физически. Как два тигра, готовящихся к прыжку, они смотрели друг на друга.
Криспин мгновенно ощутил напряжение, и его первым желанием было убежать из библиотеки. Вместо этого он вежливо поклонился, улыбнулся Бьянке, кивнул Йену и спросил, чем может быть им полезным.
— Ты помолвлен и собираешься жениться? — не дав ему времени осмотреться, спросил Йен.
Криспин и глазом не моргнул.
— Может, и так, но мне пока об этом не известно. Или вы знаете что-то такое, чего не знаю я?
— Ты удовлетворена? — Йен обращался к Бьянке, даже не взглянув на Криспина.
Женщина посмотрела на Йена.
— Твой брат хотел узнать, не обручился ли ты с Изабеллой Беллоккьо.
— Она же куртизанка! — отозвался Криспин. — Я бы не мог жениться на ней, даже если бы захотел. Да, она очаровательна, даже забавна, но жениться…
— Теперь я удовлетворена. — Бьянка откинулась на спинку стула, Йен сделал то же самое. Оба самодовольно посматривали друг на друга.
— Вы могли бы объяснить, что, собственно, происходит? — поинтересовался Криспин.
— Нет, — коротко ответил Йен. — И прошу, никому не говори об этом разговоре.
— Что касается меня, то я ухожу и не знаю, когда вернусь. Через несколько дней я пришлю кого-нибудь за своими вещами. Конечно, растения будет нелегко сдвинуть с места, но… — Криспин замялся.
— Уверен, мы что-нибудь придумаем. — Йен наконец-то оторвал взор от Бьянки и посмотрел на брата. — Пришли нам свой новый адрес с Джорджем.
— Я могу назвать его прямо сейчас, — с усмешкой сказал Криспин. — Отправьте мои вещи в дом Изабеллы Беллоккьо.
— Вон! — заорал Йен таким голосом, какого не постыдился бы и сам Вальдо Вальдоне.
Рассмеявшись, Криспин попрощался и был таков. Дверь распахнулась, и в библиотеку вошли Франческо и Роберто.
— Мы не хотели вмешиваться в ваш разговор, но время не терпит, — начал Роберто. — Мы хотели, чтобы Бьянка встретилась с портнихой и примерила свое бальное платье.
Если только, конечно, ты в последнюю минуту не передумал и не решил отложить празднество.
— Ха! И упустить возможность отметить это счастливое обручение? Да ни за что! — И, с треском отодвинув стул, Фоскари встал.
— Ты обязательно должна прийти на бал в новом платье, — обратился к Бьянке Франческо. — Существует традиция, по которой компаньоны дарят невесте платье. Это и будет наш подарок к твоей помолвке.
— Да-да, — поддержал его Роберто. — Сейчас принято, чтобы компаньоны дарили невесте весь гардероб. Надеюсь, ты не станешь возражать, если мы возьмем на себя смелость сделать это?
— Новый гардероб? — переспросила Бьянка. Она никогда не беспокоилась о том, как выглядит, а поскольку ее мать умерла, когда она еще лежала в колыбельке, никто не удосужился сказать ей о том, что женщина должна следить за своей внешностью.
После смерти матери все заботы о ребенке взяла на себя тетушка Анатра, но она беспокоилась лишь о том, чтобы Бьянка побольше времени проводила дома, чтобы сберечь ее для собственного сынка. К несчастью для Анатры, ее усилия пропали даром: несмотря на вышедшие из моды туалеты, Бьянка выглядела прелестно, и кавалеры так и увивались вокруг нее.
— Признаюсь, мне бы нужно приобрести новое платье для работы, потому что старое испортилось при пожаре, но целый гардероб?..
Йен, который все время только и делал, что ругал Бьянку или представлял ее обнаженной, как-то не обращал внимания на ее наряды. А потому этот разговор заинтриговал его. Вдруг он так и увидел женщину в сине-золотом парчовом платье с низким вырезом и сапфирами на груди. А потом он представил, как она разделась и на ней остался лишь сапфир. Его гнев быстро перешел в сильное возбуждение. Чтобы скрыть его, он снова сел за стол.
— Франческо и Роберто просто стараются быть вежливыми, — заявил он. — Твой гардероб — это пародия на одежду. — Он обратился к дядюшкам: — Закажите платья у Ринальдо Стуччи. И напомните ему, что я предпочитаю сине-золотую парчу. Разумеется, я оплачу все расходы.
Бьянка дважды ахнула — в первый раз, когда Фоскари упомянул имя самого модного портного Венеции, а во второй, когда он заявил, что сам оплатит все расходы.
— Господи, да мы же именно синьора Стуччи и заставляем сейчас ждать! Он привез на примерку десять платьев. — Франческо замолчал на мгновение, чтобы перевести дыхание, и, заметив, что Бьянка опять открыла рот, поспешил продолжить: — Ты, конечно, сделал очень щедрое предложение, Йен, но мы не сможем принять его. Наша обязанность, скорее, даже наша привилегия — снабдить твою невесту новым гардеробом. Ведь ты знаешь, каковы обычаи. — Франческо посмотрел в глаза племяннику, а потом перевел взор на Бьянку, которая больше не пыталась перебить его.
Мысль о хорошо одетой невесте, точнее, о том, как он будет раздевать хорошо одетую Бьянку, была столь соблазнительной, что Йен не стал раскрывать уловки стариков и решил не вмешиваться в их планы. Ко всему прочему он понимал, что Бьянка ничего от него не примет.
Бьянка сделала еще несколько попыток объяснить, почему ей не нужны новые вещи, но все ее аргументы разбивались о неопровержимые доводы Франческо, Роберто и самого Йена. Когда часы пробили шесть, она позволила отвести ее к портному.
