Но что, если он вспомнит ее голос, ее глаза или, возможно, — при одной мысли об этом она задрожала — ее губы?..
Кавалер поклонился Летиции и сказал:
— Благодарю вас, принцесса, за совершенно восхитительный танец!
Он отошел, а король взял Летицию за руку и увлек в сад.
С мраморной террасы на зеленую лужайку вели всего две ступени.
Сойдя с них и не произнося ни слова, король повел девушку подальше от ярко освещенных окон дворца. Они прошли мимо усаженных цветами клумб и рядов кустарника и оказались у маленького фонтана, расположенного посреди так называемого «Сада трав».
Звезды мерцали на небе точь-в-точь, как вчера, луна заливала все вокруг таинственным серебристым сиянием.
Возле фонтана стояла скамья, и король, не выпуская руки девушки, подвел ее к ней, усадил и сам опустился рядом.
Затем, по-прежнему не произнося ни слова, снял с ее руки кружевную перчатку.
Она не противилась, не вымолвила ни слова — по той простой причине, что одного прикосновения короля было достаточно, чтобы заставить всю ее затрепетать от волнения.
Пытаясь унять эту дрожь, она также чувствовала, как жар, исходивший от его тела, пронзил ее всю насквозь, сладкой волной разлился по всему телу.
Король повернул ее руку ладонью вверх, и при лунном свете на белой коже отчетливо стала видна крохотная темная отметинка от надреза, сделанного воеводой.
Король долго смотрел на нее. Потом спросил:
— Почему ты исчезла, даже не попрощавшись? Как можно было оставить меня, зная, что принадлежишь мне, что стала моей женой?
— Я… я не думала, что вы меня узнали… — пролепетала Летиция.
Король улыбнулся:
— Войдя в зал, я сразу почувствовал, что ты где-то здесь, рядом!
— Но как… как вы могли это почувствовать?
— В моих жилах течет цыганская кровь, или ты забыла? — сказал король. — И без всякой магии, без всякого там колдовства я обладаю куда более тонкой, чем у обычного человека, интуицией.
— И вы подумали… прошлой ночью, что я сбежала… с остальными цыганами?
Король снова улыбнулся.
— Просто был уверен в этом. Ты исчезла столь внезапно, что в первый момент я даже подумал: а не было ли это наваждением, иллюзией, подобно птичке, сидевшей на дереве, или голубям, слетевшимся ниоткуда?..
Он усмехнулся и продолжил:
— Однако, поразмыслив как следует, пришел к выводу, что должно существовать вполне реальное и логическое объяснение не только твоему исчезновению, но и настойчивости, с которой ты добивалась от меня верности.
Он умолк, и Летиция, изумленно глядя на него, спросила:
— Так вы… действительно догадались?
— Ну уж не настолько я глуп, — ответил король, — к тому же меня так настойчиво зазывали, умоляли и уговаривали приехать в Овенштадт, что я догадался: от меня ждут, что я сделаю предложение дочери великой герцогини. И теперь лишь одна-единственная причина может помешать мне сделать это.
— Какая же… причина?
— Да то, что принцесса Стефани вовсе не хочет выходить за меня замуж!
Летиция тихо ахнула:
— Да, это так!
— К тому же, — продолжил король, — лишь кто-то очень близкий этой девушке мог знать о ее чувствах. Еще в Звотане слышал, что старшая дочь принца Павла не только необычайно красива, но и очень похожа на мою прапрабабушку, танцовщицу Савийю.
Летиция захлопала в ладоши.
— Так вы… догадались, кто я?
— Ну не сразу, — признался король. — Сперва просто подумал, что боги очень благосклонны ко мне, посылая такую красавицу скрасить страшно скучный вечер в замке.
От тона, которым были произнесены эти слова, щеки девушки вспыхнули.
— Вы были… шокированы? — спросила она.
— О нет! Скорее заинтригован, — ответил король. — Но позднее, под действием этого обряда и тех невыразимых словами чувств, которые мы пробудили друг в друге, вдруг подумал, что оба мы, должно быть, несколько обезумели и что это я шокировал или даже обидел тебя. Так что иного выхода, как бежать, у прекрасной цыганки не было.
Рука Летиции, которую он сжимал в своей, дрогнула и напряглась. Ее обидели слова короля.
Догадавшись о ее чувствах, он наклонил голову и поцеловал крохотный шрам на запястье.
— Итак, Летиция-Савийя, — сказал он, — что же нам теперь делать?
— Что вы… имеете в виду? — нервно спросила Летиция.
— Воевода подарил нам волшебство любви, сделал нас мужем и женой… — с нежностью произнес король.
— Да, на пять дней.
— Ну все зависит от нас. Пять дней, а может быть, пять лет. Или же пятьдесят пять, или пять веков!
Вся дрожа, Летиция спросила:
— Что… вы сказали?
— Я сказал, что ты моя, — ответил король. — Моя жена. Конечно, мы можем пожениться согласно законам и обычаям, существующим в наших странах. Но по цыганским законам мы уже женаты. А ведь оба мы в них верим, правда?
— Нет… нет! — воскликнула Летиция. — Это… невозможно!
— Почему невозможно?
— Потому что я… мне никогда не позволят… выйти за вас, даже если вы… очень бы хотели этого.
— Хотел бы?! — воскликнул король. — Но ты и без моих слов знаешь, Летиция, что мы принадлежим друг другу.
— Это невозможно… просто вы не знаете!.. — в отчаянии прошептала Летиция.
И с этими словами она отвернулась от короля. Тогда он взял ее двумя пальцами за подбородок и развернул к себе.
— Посмотри на меня! — потребовал он.
Она пыталась сопротивляться, но одного прикосновения его руки оказалось достаточно, чтобы все ее тело затрепетало и потянулось к нему. Она взглянула на него, и ей показалось — возможно, этот эффект был вызван мерцанием звезд над головой, — что от него исходит некое странное сияние.
Летиция почувствовала, как сердце ее дрогнуло и устремилось к нему, как в нем зажегся тот же огонь, что и вчера. Она поняла, что и сам король тоже сгорает в этом огне.
Только вторили двум сердцам на этот раз не цыганские скрипки, а чудесная торжественная мелодия, звучавшая у них в груди.
Король долго всматривался в лицо девушки, затем тихо спросил:
— А теперь скажи правду. Какие чувства ты ко мне испытываешь?
— Я… люблю тебя! — шепнула Летиция. — Люблю, отчаянно люблю, но… мне все равно не позволят… стать твоей женой…
— Откуда такая уверенность?
От волнения девушка не могла вымолвить и слова.
Ей хотелось лишь одного — чувствовать короля рядом, ощущать его руки на своем теле и губы на своих губах и знать, что ей ни о чем не надо думать. Ни о чем и ни о ком, только о нем.
И она глядела на него зачарованно, и единственное, что слышала сейчас, — биение собственного сердца. И тут вдруг в саду послышался смех.
Звук этот донесся откуда-то издали, однако тут же вернул девушку к реальности.
