— Разумеется. — Мэг даже представить не могла себя беспечно разгуливающей по комнатам графа.
Попугай подскочил к дверце, потом прыгнул на плечо графа, не сводя глаз с Мэг. Граф с попугаем на плече направился к ней:
— Нокс, это Минерва. Поздоровайся.
— Ева Делайла, — произнес попугай и демонстративно повернулся спиной.
Мэг невольно рассмеялась:
— Птица меня отвергла!
— В самом деле. В той коробочке на столе должен лежать какой-нибудь фрукт. Попробуйте подкупить птичку.
— Не думаю, что в этом есть необходимость…
— Есть, — возразил граф, — потому что Нокс привык быть все время со мной.
Чувствуя себя несколько уязвленной его предпочтениями, Мэг подошла к столу и открыла коробочку. В ней лежала гроздь выращенного в теплице винограда! Она взяла одну виноградину и, подойдя, встала за единой мужа лицом к попугаю, но тот мгновенно отвернулся.
Граф взял птицу в руки.
— Хор-рошая дама, — сказал он, протягивая попугая Мэг. — Хор-рошая дама. Покажите ему ягоду.
Мэг протянула руку, и птица моментально выхватила виноградину.
— Я не сказал, чтобы вы дали ему ягоду. Покажите ему другую.
Игра начинала забавлять Мэг; она протянула попугаю другую виноградину, держа ее вне пределов его досягаемости.
— Хор-рошая дама, — снова сказал граф, терпеливо поглаживая птицу. — Хор-рошая дама.
— Хор-рошая дама, — произнес наконец попугай, казалось, неохотно.
Не дожидаясь разрешения, Мэг дала ему виноградину. Попугай взял ее, но как только граф его отпустил, вскочил ему на плечо и снова отвернулся от Мэг.
— Он привыкнет, — со смехом пообещал граф, — особенно если вы будете кормить его разными любимыми лакомствами.
— Не проще ли будет мне с ним пореже встречаться?
— Нет, если вы хотите встречаться со мной. Он будет тосковать, если ему придется видеться со мной лишь время от времени. — Граф с попугаем на плече прошел к двери, ведущей в еще одну комнату, и открыл ее. — О, Сьюзи уже готова оказать вам все услуги, — сказал он при виде присевшей в поклоне горничной. — Очень мило. — Он коснулся пальцами щеки Мэг и добавил:
— Я скоро вернусь, дорогая.
Мэг осталась стоять, вперившись в закрывшуюся за ним дверь.
— Его кузина Дафна права. Он негодяй.
Сьюзи захихикала:
— Но обольстительный, черт побери, ведь правда, миледи?
Теперь Мэг уставилась на служанку: она и забыла, что не одна в комнате. Ее потрясло его обещание скоро вернуться, но не меньше — то, что за его внимание ей предлагалось соперничать прежде всего с собакой и птицей. И следовало признать, ее встревожило его искусство обращения с ними. Она боялась, что он намеревается дрессировать ее и даже охотиться на нее с тем же искусством. Мэг, конечно, ожидала, что брак принесет ей немало неожиданностей, но ничего подобного ей и в голову не приходило.
Сьюзи подошла, чтобы взять у Мэг пальто. Мэг отдала его, скинув с плеч, но понятия не имела, как дальше вести себя с собственной горничной. Особенно с такой горничной, как Сьюзи, которая слишком много знала о ее делах.
— Пойдемте, миледи, — ласково сказала Сьюзи, увлекая Мэг в гардеробную. — Я приготовила горячую воду и согрела вашу ночную рубашку.
Мэг снова отметила, что все эти комнаты были восхитительно натоплены. Главным образом, судя по всему, ради попугая.
Сьюзи проворно сняла с Мэг шляпу и жакет и начала расстегивать пуговицы на ее платье спереди.
Мэг решила, что, раз уж она теперь графиня, следует быть эксцентричной графиней. Она отступила назад.
— Я сама справлюсь, Сьюзи.
— Не сомневаюсь, но зачем вам обременять себя? — ответила горничная, продолжая свою работу. Она стащила с нее платье и начала расшнуровывать кружевной корсет, словно Мэг была ребенком.
Обуреваемая множеством иных забот, Мэг не имела сил сопротивляться. Похоже, у служанки был немалый опыт в приготовлении дам к постели графа. Позаботилась она, в частности, и о том, чтобы в спальне не было попугая-женоненавистника.
Впрочем, Мэг сомневалась, чтобы кто-нибудь из легкомысленных подруг графа носил такие скромные старенькие ночные рубашки, как та, что в полной готовности дожидалась ее на раме-вешалке перед камином. Чтобы спать в одинокой постели в доме Рэмилли, Мэг не было нужды покупать новые, но теперь она отчетливо видела, что плотная белая хлопчатобумажная ткань вытерлась и пожелтела и что аккуратная штопка слишком бросается в глаза.
Когда Сьюзи захотела снять с нее нижнюю сорочку, Мэг решительно воспротивилась. Она предпочла мыться в сорочке, а потом хотела отослать горничную вылить грязную воду. Однако Сьюзи настояла на том, чтобы вынуть шпильки и расчесать ей волосы.
— Ну же, миледи, — сказала она. — Вам нужно просто расслабиться и получать удовольствие. Половина женского населения Лондона завидует вам сегодня ночью!
С этими словами Сьюзи выскользнула за дверь, оставив онемевшую Мэг в одиночестве. Неужели в замужестве всегда бывает именно так? Конечно, ни для кого не секрет, что делают новобрачные в первую ночь, но говорить об этом столь обыденно!..
К тому же, вспомнила Мэг, прижимая ладони к пылающим щекам, ей-то как раз предстоит выпроводить, а не принять мужа.
Она осмотрела себя в зеркале. Наверное, распущенные волосы более подходят к случаю, чем коса, которую она обычно заплетала на ночь. И может быть, лучше остаться в нижней сорочке. Она поновее, чем ночная рубашка, и обвязана кружевами из белых и бледно-зеленых ниток…
О Боже! Да ведь она собирается отвадить его, а не привлечь! Настороженно прислушиваясь к каждому звуку, который мог бы свидетельствовать о его приближении, Мэг сорвала с себя сорочку и обрядилась в поношенную ночную рубашку, застегнув ее на все пуговицы, от подбородка до пола, после чего заплела косу.
Ну, что теперь?
Мэг хотелось спрятаться под простынями, но не будет ли это выглядеть приглашением? Платье. Где оно? Со страхом ожидая с минуты на минуту его появления, она обшаривала полупустые полки платяного шкафа, пока не нашла свое платье на одной из них. Сшитое на случай холодной зимы из толстой шерсти практичного и неброского коричневого цвета, оно, несомненно, должно своим видом отрезвить любые сладострастные порывы. Мэг надела его и затянула пояс, ощутив себя в надежной броне. В этот момент щелкнул замок, дверь открылась, и, оглянувшись, она увидела то, что было, несомненно, явным вызовом.
Граф тоже был в рубашке — длинной рубашке из саржи в золотую и коричневую полосу, что сразу же заставило Мэг вспомнить о тиграх. Его рубашка от ворота до колен тоже была застегнута на пуговицы, и выглядел он в ней скромнее, чем в обтягивающих коротких панталонах, но никогда в жизни Мэг не испытывала более тревожного ощущения.
