Они смотрели на него в ожидании комментариев, и он тогда сказал, обращаясь к Рэндалу Сару:
— Чем скорее мы с Алоей поженимся, тем скорее она окажется в безопасности!
Крейг смотрел, как лорд Нисдон садится в катер, вызванный по радио. Через некоторое время его доставят на берег.
До прибытия катера Крейг сказал милорду:
— Когда будете писать отчет для департамента, напишите в нем, что вы раскусили графиню Алою Зладомир с самого начала, что вы знали о ее шпионстве за вами, но намеренно подыграли ей, чтобы узнать побольше о методах русских, и об их намерениях. Я не буду вам противоречить.
Лорд Нисдон, который все это время был мрачен как туча, бросил на собеседника взгляд полный тревоги и непонимания.
— Вы правда, так поступите? — спросил он, наконец.
— Да, я сделаю это по двум причинам, — ответил Крейг. — Во-первых, я понимаю ваши чувства к графине, а во-вторых, я не желаю разрушать вашу карьеру, которая обещает стать головокружительной.
— Вы щедрый человек, мистер Вандервельт, — промолвил лорд Нисдон.
В это время катер подошел вплотную к борту «Русалки», моряки сбросили веревочную лестницу и ждали, когда лорд Нисдон будет готов к отплытию.
— Спасибо, Вандервельт, — поблагодарил Крейга лорд Нисдон, и в голосе его звучала неподдельная признательность.
Когда катер отчалил и веревочная лестница была убрана, «Крейг обратился к корабельному старшине:
— Передайте капитану, что мы отправляемся в плавание, и как можно скорее!
Отдав все необходимые распоряжения, Крейг спустился вниз, где его ждали Алоя и Рэндал Cap.
После того, как Крейг заявил о женитьбе, лицо Сара на мгновение озарилось ясной улыбкой, затем, он сел в кресло, голова его опустилась на грудь, и, не имея сил сказать что-либо, он погрузился в глубокий сон.
Крейг знал, что Рэндал потратил много сил на то, чтобы столь долго находиться в трансовом состоянии, и теперь, когда он вернулся к реальности, ему требовалось восстановить их.
Крейг, легко, словно ребенка, поднял друга на руки, и понес его вниз, в каюту. Алоя последовала за ним.
Увидев Крейга, слуга поспешил на помощь.
— Разденьте мистера Сара и уложите в кровать, как можно быстрее, — распорядился Крейг. — Не беспокойте его, пусть спит, сколько захочет.
Он знал, что разбудить Сара сейчас будет не так-то и просто — после всего того, что ему пришлось пережить, он был истощен и чрезвычайно утомлен.
Лакей открыл дверь одной из уютно обставленных кают.
Крейг осторожно уложил друга на кровать, и предоставил двум слугам дальнейшие заботы о нем. Затем он взял Алою за руку, и вышел вместе с ней в коридор.
— С папой все будет в порядке? — спросила девушка.
— Обещаю, с ним все будет хорошо. Он проспит не менее суток, а когда проснется, к нему вновь вернутся бодрость и живое расположение духа. Хорошо, что он нашел в себе силы немного поесть.
— Это… вы спасли его! — дрожащим от волнения голосом прошептала девушка.
Крейг провел Алою по коридору и открыл дверь одной из кают, которая служила Крейгу личным кабинетом. Здесь он мог уединиться, если главный салон был занят кем-либо из гостей.
Кабинет был обставлен просто, но с большим вкусом: два больших удобных кресла, обтянутых красной кожей, а на стенах картины, на которых были изображены фрагменты морских сражений английских судов с испанскими галеонами.
Однако все внимание Алой было поглощено человеком, стоявшим подле нее.
— Как мне благодарить вас… за все, что вы сделали для нас? — спросила она все тем же робким, тихим голосом.. — «
Как мне выразить вам свою признательность за то, что вы вырвали отца из рук этих страшных людей?
— Мне нужно от вас только одно, — так же тихо отозвался Крейг, и привлек девушку к себе.
Он поцеловал ее нежно и страстно, желая этим поцелуем выразить все чувства, обуревавшие его в этот момент.
Алое в это мгновение показалось, что некая светлая сила вырвала ее из глубин ада и вознесла к яркому свету небес.
Она не могла поверить в то, что теперь ей не нужно бояться ни за отца, ни за себя. Однако в это чудесное мгновение она могла думать только о Крейге, и о его нежных поцелуях.
Лишь когда он поднял голову и заглянул ей в плаза, в которых заискрилось счастье, она смогла произнести:
— Я люблю тебя… Я люблю тебя… Я хочу встать перед тобой на колени и благодарить за то, что ты так прекрасен! Я не нахожу слов, чтобы выразить то, что чувствую.
— Твои губы и твои поцелуи выражают это яснее, чем любые слова, — прошептал Крейг прерывающимся от волнения голосом.
Никогда прежде, ни с какой другой женщиной он не чувствовал того, что испытывал сейчас с Алоей.
Дело было не только в том, что она манила его как женщина, по красоте которой не было равных во всем свете, — они были связаны более глубокими отношениями. Крейгу казалось, что невидимые флюиды их сердец переплетаются воедино, создавая неземное ощущение счастья и радости. Даже брак не мог бы сделать их ближе и роднее, чем они были в это мгновение.
Словно прочтя его мысли, Алоя спросила дрожащим голосом:
— Ты действительно думаешь… что мы должны пожениться?
— Конечно. Я хочу на тебе жениться, — ответил Крейг, — МО только, если ты сама этого пожелаешь.
— Ты вправду собираешься задать мне такой… бессмысленный вопрос? — спросила она. — Мне кажется, нет ничего более замечательного, чем… выйти за тебя замуж, если ты… действительно любишь меня.
— Я люблю тебя, как никого не любил прежде, — сказал Крейг. — И то правда, Алоя, хотя тебе может быть трудно поверить в то, что я ни одной женщине, кроме тебя, не говорил «Я люблю тебя».
— Это… правда?
— Уверен, это правда, потому что я никогда ранее не встречал кого-нибудь, кто сделал бы меня таким счастливым. — Он поцеловал ее волосы и добавил:
— Мне очень повезло, что я встретил тебя, ведь я уже почти перестал надеяться на то, что когда-либо познакомлюсь с женщиной, настолько совершенной.
Позже вечером, когда солнце опустилось за горизонт, окрасив морские волны в алый цвет, и Алоя с Крейгом выпили по чашке настоящего английского чаю, девушка сказала:
— Я и не подумала о том, что мне совершенно нечего надеть. У меня есть лишь вот это платье. Надеюсь, у твоего слуги найдется хотя бы лишняя зубная щетка?
Крейг улыбнулся.
— Иди, посмотри в своей каюте, — сказал он. — Должно быть я думал о тебе, когда обставлял ее.
Девушка ответила соблазнительной улыбкой, и он не удержался, чтобы не добавить:
— Когда мы поженимся, ты переберешься в мою каюту, которая намного больше, но сейчас совсем не подходит для женщины.
