— Завтра мы будем в Марселе. А теперь я хочу, чтобы ты отправилась к себе и хорошенько выспалась. И не волнуйся ни о чем, любовь моя.
Она взглянула на него так, словно хотела еще что-то спросить, но почувствовав, что ему самому нужно о многом подумать в одиночестве, промолчала.
— Пойду, проведаю отца, — мягко сказала она через мгновение.
— Конечно, — кивнул Крейг.
Он открыл дверь каюты, в которой спал Cap. При виде Алой и Крейга, слуга, дежуривший у постели больного, встал, и вышел, чтобы дать им возможность побыть наедине.
Даже при тусклом свете, Рэндал Cap выглядел бледным и изнуренным, однако, дыхание его было ровным и спокойным, и Крейг знал, что его друг спит глубоким, целительным сном.
Мгновение Алоя стояла, глядя на отца, а потом опустилась возле его кровати на колени.
Мягко, но уверенно, словно она знала, что он слышит ее даже сквозь самый крепкий сон, девушка сказала:
— Мы в безопасности, папа. Я благодарю Господа за то, что он послал нам Крейга, спасшего нас обоих. Я счастлива так, как никогда прежде, ведь теперь нам обоим нечего бояться!
Она говорила очень трогательно. Затем девушка закрыла руками лицо, и Крейг понял, что она молится, и что это нечто очень личное, что можно посвятить только Богу.
Крейг дождался, пока Алоя не поднялась с колен. У нее было такое радостное и счастливое выражение лица, что Крейг невольно вспомнил о Святой Давоте, которая должно быть находилась в таком же возвышенном состоянии духа, когда ее душа обернулась голубем и воспарила к небесам.
Крейг также послал небесам благодарность за ту помощь, которую ему оказал отец Августин.
Прежде чем подняться на яхту, Крейг велел своему секретарю перевести церкви Святой Давоты солидную сумму денег, которые, как он надеялся, облегчат жизнь не только беднякам Монте-Карло, но и беглецам, ищущим, как и Рэндал Cap убежища в этом городе.
Крейг взял Алою за руку и отвел ее в каюту, чтобы она могла отдохнуть после долгого, полного волнений дня.
Лишь оставшись наедине с самим собой, Крейг почувствовал, как в нем бушуют эмоции, разбуженные в нем Алоей. Но это были не те страсти, которые будили в нем другие женщины: Алоя завладела его душой и разумом.
«Мне посчастливилось найти то, что многие мужчины ищут всю жизнь, но так и не находят», — подумал Крейг, погружаясь в глубокий сон.
На следующее утро Алоя проснулась отдохнувшей и в прекрасном расположении духа.
Девушка осознавала, что это первая ночь за многие месяцы, которую она провела спокойно, без страхов. Сегодня она чувствовала себя иначе и духовно, и физически.
Прошло некоторое время, прежде чем она обратила внимание на то, что моторы яхты заглушены, и решила, что они находятся в каком-то порту.
Она поднялась с кровати, подошла к иллюминатору и отдернула занавеску кораллового цвета. Увидев, что яхта стоит вплотную к причалу, она поняла, что за ночь они дошли до Марселя, как и полагал Крейг.
Произнеся мысленно имя возлюбленного, Алоя почувствовала непреодолимое желание увидеться с ним немедленно. Она принялась быстро одеваться, гадая, который теперь час.
Она была безмерно удивлена, узнав, что скоро пробьет полдень и что она проспала четырнадцать часов кряду.
«Крейг знал, что так и будет, — подумала она с улыбкой. — Он знает все на свете! Ну разве другие мужчины способны с ним сравниться!»
Она дернула шнурок звонка, висевшего возле ее кровати, и когда на пороге появился один из слуг Крейга, спросила:
— Как себя чувствует мой отец?
— Он крепко проспал всю ночь, мисс, — ответил слуга. — Рано утром он проснулся, и я накормил его горячим супом.
После этого он вновь заснул.
— Он и сейчас спит?
— Как младенец, мисс. Не беспокойтесь за него. Разрешите, я принесу вам кофе.
Он исчез так быстро, что Алоя не успела спросить его о Крейге. Пока не принесли кофе, она гадала, ждет ли Крейг встречи с ней так же сильно, как и она с ним.
Когда слуга вернулся, она спросила, несколько робея:
— Мистер Крейг знает, что я проснулась?
— Хозяина нет на яхте, мисс, — отозвался слуга. — Но он Должен скоро вернуться. Он просил передать, что не задержится долго, Затем Алоя переоделась в одно из тех прелестных платьев, которые приготовил для нее французский модельер. Он говорил, что эта коллекция сведет с ума весь Монте-Карло.
Она вспомнила, как противна ей была мысль о том, что незнакомые люди станут пристально ее разглядывать, и гадать о том, кто она такая, в то время как сама она будет сгорать со стыда, пытаясь с помощью женских чар выудить у лорда Нисдона нужную для русских информацию.
— Если ты не раздобудешь для нас сведения, — вспомнила она угрожающий голос барона, — мы увезем твоего отца, и вы больше никогда не встретитесь.
Алоя вскрикнула тогда от ужаса, а барон добавил:
— Используй любые средства. Сделай этого человека своим любовником. В постели женщина может вытянуть из любовника любую информацию.
— Неужели… вы заставите делать… меня… столь… ужасные вещи? — пролепетала Алоя.
Барон бросил на нее тяжелый взгляд, и Алоя почувствовала себя рабыней, которую раздетой выставили на невольничьем рынке.
Она понимала, что если к ее отцу будут применены пытки, она уже ничем не сможет ему помочь.
Ей оставалось надеяться лишь на чудо, и еще нужно было тянуть время, чтобы найти способ сбежать от русских до того, как их с отцом увезут из Монте-Карло.
Именно поэтому она согласилась взять на себя роль соблазнительницы лорда Нисдона. Она играла на его тщеславии, льстила ему, говорила о том, что восхищается его умом и обаянием. Однако все это время Алоя приходила в ужас от мысли о том, что в один прекрасный день ей придется стать его любовницей.
Каждое произнесенное слово давалось ей с трудом и отвращением, каждый миг проведенный с лордом Нисдоном наедине вызывал страх. Однако это была единственная возможность помочь отцу, и Алоя готова была играть в эту грязную игру до конца.
Появление в ее жизни Крейга можно было сравнить с неожиданной вспышкой божественного света, или даже с явлением Архангела Михаила. Внутренний голос подсказывал Алое, что Крейгу можно довериться, хотя страх продолжал сковывать ее разум.
«Если скажешь кому-нибудь хоть слово, — предупреждал ее барон, — или попросишь о помощи даже взглядом, твой отец немедленно умрет».
Но все же она сразу поверила, что Крейг — именно тот человек, который может ее спасти. Поговорив с ним на балконе лишь пару минут, Алоя поняла, что он совсем не похож на мужчин, которых она встречала прежде.
В нем было что-то, что привлекло ее с первого взгляда.
Общаясь с ним, она чувствовала покой и волнение одновременно. Прежде подобные вибрации души появлялись, лишь тогда, когда она общалась со своим отцом.
