– О нет, приведи ее обратно, – прошептал он, расчесывая пальцами спутанные волосы жены. – Ей нечего стесняться.
– Я уверена, что она нарушила несколько церковных правил. – Кайра вдруг подумала, что ей на это наплевать. В конце концов, Лайам – ее законный муж.
– Несомненно, но я изучил все эдикты и считаю, что правил слишком много. Временами я думаю, их сочинили люди, которые не хотят, чтобы мы находили радость в той жизни, которую дал нам Господь.
Кайра перестала целовать грудь мужа и некоторое время изучала его лицо.
– В этом и есть причина того, что ты не смог вынести церковную жизнь?
– Одна из причин. В церкви, как и в миру, существуют лицемерие, алчность и жажда власти. Мое призвание не так сильно, чтобы это преодолеть, а вот твой кузен…
– Он тоже все это понимает?
Лайам кивнул.
– Впрочем, не время для таких серьезных мыслей, когда распутница из твоих снов лежит рядом со мной.
– Та, для которой ты собирался плясать голым? – улыбнулась Кайра.
К ее изумлению, Лайам столкнул ее с себя и вылез из кровати. Когда он подмигнул ей и стал приплясывать под собственное пение, Кайра засмеялась. У этого типа нет ни капли стыда.
– Помнится, я еще сказал, что распутница, может быть, спляшет вместе со мной. – Лайам за руку вытащил ее из кровати.
Какие они оба дурачки! Кайра смутилась, но Лайам снова начал петь. Эту песню она любила и стала ему подпевать. Они станцевали народный танец; оказывается, размеренные шаги и повороты обретают особый смысл, когда исполнители танцуют в чем мать родила.
Лайам запел довольно непристойную песню, и вскоре они как дети скакали по комнате, смеялись, пели и плясали, забыв обо всем на свете.
Кайра не поняла, кто из них первым почувствовал, что веселье вызвало горячую потребность, а может, оба одновременно. Она уставилась на Лайама, и он тоже пристально смотрел на нее. Кайра подозревала, что жар, который она видит в его глазах, есть отражение ее жара. Она облизнула губы, и он повторил ее сигнал.
Она игриво уклонилась от него, но погоня не может быть долгой, если убегающий хочет, чтобы его поймали. Лайам потащил ее на кровать, и она, взвизгнув, раскинула руки, встречая его. «Как хорошо быть отъявленной распутницей!» – подумала она перед тем, как страсть выжгла все мысли из головы.
Кайра потерла поясницу, которая после двух долгих дней в седле изрядно разболелась. Как жаль, что им опять придется ехать! Чего она действительно хотела, так это горячую ванну, но этого еще долго придется ждать, а пока она хотя бы помоется в холодном ручье, возле которого они разобьют лагерь, как только вернется Лайам.
Скоро ли она увидит Арджлин? Больше всего Кайру тревожил надменный отказ Лайама, Эвана, Сигимора и даже братьев взять ее с собой на разведку. Кайра предполагала, что они опасаются подпускать ее близко к Рауфу, но еще больше – что она может увидеть реальное положение дел. Никто не приносил ей новостей с тех пор, как они остановились на дальней западной границе Арджлина, и это было очень странно.
– Миледи, ваш сидр.
Кайра повернулась к Кестеру и улыбнулась:
– Спасибо, этим можно прекрасно промыть горло от пыли.
Кайра посмотрела на Кестера: широкое одеяние было подпоясано веревкой и от этого на несколько сантиметров приподнялось над землей. Он принес ей бокал сидра и при этом не проронил ни капли: вряд ли его юношеская неуклюжесть полностью прошла из-за того, что он подвязался, но, видимо, это все-таки помогло.
– Хочешь, я укорочу тебе одежду?
– О нет, спасибо. – Кестер покраснел. – Лэрд Сигимор это уже сделал, но он не велел отрезать. Пока.
Было ясно, что для Кестера слово Сигамора – закон.
– Он сказал, как только Арджлин станет ваш, я смогу носить брюки, – продолжал отчет Кестер.
– Не понимаю, почему он велел тебе подождать. – Кайра подозрительно посмотрела в сторону Арджлина. – Что-то их уж очень долго нет.
– Лорд Сигимор сказал, что они должны увидеть побольше, а хорошее наблюдение, если его правильно вести, требует времени.
Сигимор стал для Кестера новым кумиром. Этот человек был очень терпелив с мальчиком. Кайра удивлялась, как после черствого обхождения со стороны родственников Кестер горячо принимает руководство старших мужчин. Ко взрослым он относился без злобы и неприязни. Надо будет найти к нему такой подход, который сделает из него настоящего мужчину, подумала она.
– Я здесь, сэр Арчи. – Кестер замахал руками. – Идите прямо, на пути ничего нет. – Он взглянул на Кайру: – Понимаете, движение он видит.
Сэр Арчи благополучно преодолел расстояние от лошадей до Кестера и похлопал его по спине:
– Ты хороший парень.
Ветер взлохматил волосы сэра Арчи, и Кайра увидела рваный шрам, идущий по верху лба к правому уху.
– Вы говорили, ваши глаза пострадали после того, как вас ударили по голове?
– Да. Меня долго лечили. Зрение должно было улучшиться после того, как рана заживет, но она так и не зажила.
– Она сильно гноилась?
– Сэр Арчи, леди Кайра – целительница. Очень хорошая целительница, – поспешил сообщить Кестер.
– Думаю, никакой целитель тут не справится, рана гноилась несколько недель. Хорошо еще, что отрава дальше не пошла.
Может, и не пошла, но…
– Можно посмотреть? – Кайра протянула руку. Арчи кивнул, и она осмотрела рану. Поверхность была неровной, даже грубой. Кайра опасалась, что под сомкнувшейся кожей могло что-то застрять; она видела признаки того, что время от времени отрава оживляется, но большего не могла сказать, не вскрывая рану. В окружении множества людей она не осмеливалась проявлять свой дар.
– По-моему, сэр, рану нужно открыть и прочистить.
– Думаете, после этого я буду лучше видеть?
– Этого я обещать не могу. – Кайра считала, что шансы на улучшение есть, но не хотела возбуждать лишние надежды. В любом случае она не может быть уверенной, пока не осмотрит рану.
– Оставим пока все как есть, а когда вы вернетесь в свое имение, я об этом подумаю. – Арчи пожевал губами и вздохнул.
– А я обязательно вам напомню, сэр. – Кайра снова посмотрела в сторону Арджлина. – Почему они так чертовски долго не возвращаются?
– Нужно хорошенько осмотреть оборону врага, а это требует времени.
Слава Богу, со слухом у него все в порядке, подумала Кайра.
– Что ж, надеюсь, они скоро вернутся и мы узнаем, что они видели.
– Кайре нельзя об этом рассказывать, – прошептал Лайам, с ужасом глядя на стены Арджлина.
Сначала он ничего не замечал, разглядывая богатые земли, по которым они ехали, и расположившуюся на их пути большую деревню. Потом его внимание привлек всхлип Сигимора и шепот проклятий братьев Кайры, но он не сразу понял, на что надо смотреть, а когда понял, его чуть не вырвало. По всему периметру Арджлина на стенах висели мертвые тела, и эта картина напоминала омерзительное ожерелье.
